Дафна дю Морье - Монте Верита
Я сказал руководителю спасателей, как только мы начали спуск:
– Мне приходилось раньше, в молодости, много подниматься в горы. Но это место я совсем не знаю. Бывают ли здесь туристы?
Он покачал головой и ответил, что условия здесь тяжелые. Он и его напарники прибыли сюда издалека. Народ в долине у восточного склона темный и дикий, и туристов это, понятно, отпугивает. Если я хочу подняться в горы, он покажет мне другие места, более подходящие для альпинизма. Да сейчас уже слишком поздно.
Я продолжал рассматривать далекий восточный склон, заброшенный и своеобразно красивый.
– Как они называются, – спросил я, – эти два пика на востоке?
– Монте-Верита, – ответил он.
Тогда я понял, что позвало меня назад, в Европу…
Я распрощался с моими новыми знакомыми-пассажирами в маленьком городке, примерно в двадцати милях от того места, где совершил вынужденную посадку самолет. Машины отвезли их к ближайшей железнодорожной станции, а значит, к цивилизации. Я остался один. Я снял комнату в небольшом отеле и распаковал там багаж. Купил туристские ботинки, бриджи, куртку и две рубашки. После этого покинул город и начал подниматься вверх.
Туристский сезон, как и сказал мне проводник, уже закончился. Впрочем, меня это не тревожило. Я снова был один в горах. Я забыл, как целительно может быть одиночество. Мои ноги обрели прежнюю силу, холодный свежий воздух пронизал легкие. В свои пятьдесят пять лет я был готов кричать от радости.
Позади остались суета и напряженность, огромные спешащие толпы, огни и мерзкие городские запахи. Глупец, зачем я терпел это все так долго!
В приподнятом настроении я подошел к долине у восточного склона Монте-Верита. Мне показалось, что местность мало изменилась с тех далеких довоенных лет, о которых рассказывал Виктор. Глухой, захолустный городок, скучные и угрюмые жители. В нем была лишь одна убогая гостиница, где я решил переночевать. Встретили меня в ней равнодушно, хотя и не враждебно. После ужина я поинтересовался, можно ли сейчас подняться на вершину Монте-Верита.
Мой собеседник, стоявший за стойкой бара, который одновременно являлся и кафе (там и поужинал я, единственный посетитель), окинул меня безучастным взглядом и выпил предложенный мной стакан вина.
– Думаю, что можно. Во всяком случае, до деревушки. Что там выше, я не знаю, – ответил он.
– Много ли ваших людей из долины бывает в деревне и спускаются ли к вам оттуда? – спросил я.
– Иногда. Наверное. Только не в это время года, – отозвался он.
– А туристов в ваших краях много?
– Очень мало. Они идут на север. На севере лучше.
– Могу ли я завтра переночевать у кого-нибудь в деревне? – задал я новый вопрос.
– Не знаю.
Я помолчал минуту, глядя на его тяжелое, неприветливое лицо, а затем сказал:
– A sacerdotesse, они что, все еще живут в монастыре, на вершине Монте-Верита?
Он был поражен. Его глаза так и впились в меня, он даже перегнулся через стойку бара.
– Кто вы такой? Что вы о них знаете?
– Значит, они по-прежнему существуют? – спросил я.
Он недоверчиво посмотрел на меня. Много событий произошло в этой стране за двадцать лет – восстания, насилие, вражда отцов и детей, все это должно было отразиться даже в заброшенном, диком уголке. Оттого-то, наверное, люди в нем стали еще более замкнуты.
– Слухи ходят всякие, – медленно проговорил он, – я в такие дела предпочитаю не вмешиваться. Оно опасно. Могут и навредить.
– Кто может навредить?
– Да эти, из деревни, или те, что в Монте-Верита живут, я их никого не знаю, нам тут в долине ничего не известно. А если я их не знаю, меня и не тронут.
Он выпил вино, вымыл стакан и протер стойку бара тряпкой. Ему не терпелось избавиться от меня.
– Когда вам утром завтрак лучше подать? – спросил он напоследок.
Я сказал, что лучше всего в семь утра, и пошел к себе в комнату. Я отворил двойные окна и постоял немного на узком балконе. В городке было тихо. В темноте мерцали редкие огни. Ночь выдалась холодная и ясная. Взошла луна, которая через день или два станет полной. Она освещала вершины огромного горного кряжа, заслонявшего от меня горизонт. Я чувствовал необъяснимое волнение, как будто уже вступил назад, в прошлое. Не исключено, что в комнате, где я расположился на ночлег, много лет назад, в 1913 году, останавливались Виктор и Анна. Возможно, Анна стояла здесь, на балконе, глядя на Монте-Верита, пока Виктор, не догадываясь о трагедии, которая произойдет всего через несколько часов, звал ее в комнату.
И теперь по их следам я пришел на Монте-Верита.
На следующее утро я позавтракал в баре-кафе. Хозяина, с которым я разговаривал вечером, там не было. Кофе и хлеб мне подала девушка, как я понял, его дочь. Она держалась спокойно, вежливо и пожелала мне доброго дня.
– Я собираюсь подняться в горы, – начал я. – Сегодня вроде бы хорошая погода. Скажите, вы бывали когда-нибудь на Монте-Верита?
Она тут же отвела от меня взгляд.
– Нет, – ответила она, – я никогда не покидала долину.
Я говорил с ней подчеркнуто небрежно. Рассказал что-то о моих друзьях, путешествовавших здесь очень давно, даже и не припомню точно когда, о том, что они добрались до вершины горы, обнаружили между двух пиков высеченную из скалы крепость и хотели побольше узнать о секте за стенами.
– Вы не знаете, они все еще живут там? – спросил я и закурил, чтобы скрыть волнение.
Она нервно оглянулась, очевидно предполагая, что нас могут услышать.
– Так говорят, – ответила она. – Отец со мной подобные вещи не обсуждает. Молодым это знать не положено.
Я продолжал курить.
– Я живу в Америке, – сказал я, – и там, как и в других странах, молодежь при встречах больше всего любит говорить о том, что ей знать не положено.
Она едва заметно улыбнулась и промолчала.
– Думаю, что вы с подружками часто шепчетесь о том, что творится на Монте-Верита.
Я немного устыдился своего коварства, но почувствовал, что таким способом скорее смогу что-то узнать.
– Да, – понизив голос, промолвила она, – верно, но мы об этом громко не говорим. Вот недавно, – она снова оглянулась и, убедившись, что вокруг никого нет, добавила еще тише, – я хорошо знаю одну девушку, она вскоре должна была выйти замуж, так вот, она однажды ушла и не вернулась, и все считают, что ее позвали на Монте-Верита.
– И никто не видел, как она скрылась?
– Нет, она ушла ночью. Ни слова никому не сказала.
– А не могла она уйти куда-нибудь еще в другое место, в большой город или туда, где много туристов?
– Что-то не верится. Да она перед этим и вела себя как-то странно.
Слышали, что во сне она все о Монте-Верита говорила.
