Арнетта Лэм - Герольд короля Шотландии
Раздался повторный звон, напоминающий о начале вечерней молитвы, но Элизабет не собиралась воспользоваться этим предлогом и покинуть Рандольфа. Она должна быть сильной и уверенной в себе женщиной, не поддающейся чарам вождя клана Макквинов!
Рандольф сделал несколько решительных шагов по направлению к Элизабет, и она почувствовала шедший от него запах вереска.
— В ваших глазах сверкает какое-то коварство, — немного смутившись, проговорила она.
— Вы умеете угадывать чужие мысли?
— Не надо быть провидицей, чтобы понять, о чем вы думаете!
Рандольф протянул ей руку:
— Будем друзьями, Элизабет?
Элизабет Гордон подумала, что с ее стороны было бы неразумно отказываться от дружбы с Рандольфом Макквином. Королевская служба запрещает ей замужество, но позволяет дружить и общаться с достойными людьми, приятными собеседниками. Скоро они с Макквином расстанутся, разъехавшись в разные стороны, и кто знает, когда они встретятся вновь? Да и встретятся ли?
Элизабет протянула Рандольфу тонкую, изящную ладонь:
— Будем друзьями, Рандольф Макквин.
— Спасибо, что позволили мне испытать вашу лошадь, — тихо сказал он.
Во взгляде Рандольфа Элизабет увидела откровенное восхищение и почувствовала, как по ее телу пробежала нервная дрожь.
— С детства скачки были моей страстью, — искренне призналась она.
— А моя цель — направить вашу страсть на другой объект. — Рандольф многозначительно посмотрел в глаза своей собеседницы.
Элизабет поняла, что недооценила ситуацию и не правильно истолковала его пылкие слова о дружбе.
— Это уже не из кодекса дружбы, а нечто иное.
— Да? — Рандольф удивленно поднял брови, притворившись обиженным. — Я просто хочу вам кое-что вернуть. Помните, во время наших первых скачек в лесу вы пронеслись мимо меня на белом жеребце и, обернувшись, послали мне воздушный поцелуй?
Элизабет снова ощутила смутное беспокойство и украдкой взглянула на закрытые двери конюшни.
— Я допустила ошибку, — еле слышно произнесла она, опустив голову.
— Вы хотите сказать, что тогда для поцелуя еще не пришло время? А сейчас он будет кстати? Элизабет, позвольте вас поцеловать?
Элизабет Гордон нравился Рандольф Макквин — воспитанный, учтивый мужчина. Подавляющее их большинство, независимо от титула и положения в обществе, считали своим правом целовать женщину, когда им захочется.
— Зачем? — прошептала Элизабет, мечтая о нежном поцелуе.
— Вы сами знаете ответ. Прошу вас, не старайтесь казаться более робкой и застенчивой, чем вы есть на самом деле.
Девушка ничего не ответила. Она стояла, положив руки на разделявшие их с Рандольфом деревянные перила, и ощущала исходящие от него силу, уверенность и теплоту. Элизабет взглянула на красивый разрез его губ, и Рандольф в ту же минуту обнял ее и крепко прижал к себе. Элизабет обхватила руками его голову, вдыхая свежий аромат вереска и осеннего леса.
Элизабет уже приходилось целоваться с молодыми мужчинами, но ничего, кроме усмешки и недоумения, их поцелуи у нее не вызывали.
«Мы понимаем друг друга без слов», — мелькнула в голове Элизабет недавно сказанная Рандольфом фраза. Теперь ей стало ясно, какой большой смысл скрывался в этом банальном на первый взгляд утверждении.
Рандольф прикоснулся к нежным губам Элизабет, и в его глазах она прочла ободрение и просьбу отбросить все сомнения и страхи. Не отрываясь от нее, Рандольф тихо пробормотал:
— Элизабет, не бойтесь меня. Я не сделаю вам ничего плохого. Обнимите меня крепче.
Рандольф начал пылко целовать Элизабет, затем провел языком по ее нежным губам. Губы Элизабет приоткрылись, и, почувствовав у себя во рту его язык, она еще сильнее прижалась к нему и закрыла глаза.
Макквин тихо застонал от удовольствия, а его дыхание стало частым и прерывистым.
— Слушайте свое сердце, Элизабет, — прошептал он.
Теплая волна нежности и любви поднималась в груди женщины. Находясь во власти страстных поцелуев Рандольфа, она поняла, что никогда прежде не испытывала подобных чувств. Рандольф Макквин не безусый юнец или опытный сластолюбец, он — сильный, пылкий и очень нежный мужчина. Рядом с ним Элизабет чувствовала себя уверенной и защищенной.
Их взаимная страсть, как ей казалось, возникла много лет назад.
Наконец Рандольф перестал целовать Элизабет и прижался к ее щеке. Держа друг друга в объятиях, они молча стояли в чужой конюшне и слушали, как сильно бьются их влюбленные сердца.
— О чем вы думаете, Элизабет? — тихо спросил Макквин.
— Все мысли вылетели у меня из головы, — призналась она. — А вы?
Губы Рандольфа были прижаты к щеке Элизабет, и она чувствовала, что он улыбается.
— Я думаю только о вас и о том сильном желании, которое мной овладело.
Его откровенное признание заставило Элизабет покраснеть.
— Мужчина должен управлять своими чувствами и желаниями.
Макквин слегка отстранился от Элизабет и пристально посмотрел ей в глаза.
— Мои чувства к вам, Элизабет, предполагают нечто большее, чем приятное времяпрепровождение в конюшне замка Дугласа или пари на мой корабль и вашу породистую лошадь.
Легкая тревога охватила Элизабет:
— Похоже, вы сами удивлены нахлынувшими на вас чувствами!
— Да. Я попал в необычную и несколько странную ситуацию: не знаю, как себя вести дальше. Со мной раньше подобного не случалось.
Элизабет с облегчением вздохнула, поняв, что между ней и Рандольфом растет и крепнет взаимное доверие и уважение.
— Возможно, новый поцелуй подсказал бы вам, как вести себя дальше, — легкомысленно заявила она.
— Если я еще раз прикоснусь к вашим губам, то вам не удастся меня остановить. — Рандольф на минуту задумался, а потом вдруг сказал:
— Будет лучше, если вы сейчас уйдете, а не то…
— Что? — прошептала Элизабет.
Рандольф шумно глотнул воздух и, облизав губы, откровенно и грубо объяснил:
— Уходите, если не хотите почувствовать обнаженной спиной жесткую солому на земляном полу.
Элизабет вспыхнула и опустила глаза. Как она, уважаемая дама, герольд короля, выслушивает подобные заявления!
— Все еще не оставляете надежды выиграть пари и забрать из моей конюшни лучшую лошадь? — резко спросила она.
— Совершенно верно. Элизабет, вы потеряете лошадь, но зато откроете для себя еще одну женскую тайну!
Смущение и стыд охватили Элизабет. Стараясь не выдать своего волнения, она отвернулась и небрежно проговорила:
— Подумаешь, и всего-то один поцелуй!
В глазах Рандольфа Макквина промелькнула ярость.
— Ну если это всего лишь один, ничего не значащий поцелуй, то я — король Франции! — Затем, немного успокоившись, он погладил Элизабет по щеке и отступил на несколько шагов:
