Кристина Лестер - Парижский треугольник
– Заодно счета Майкла перестанут опустошаться с такой скоростью, правда, Мэг? Ты ведь не спрашиваешь у мужа, можно ли дать мне денег в долг?… Но поверь, когда-нибудь придет время и я сполна заплачу тебе за твою доброту. И не только деньгами.
Прошло полгода, потом год, чуть-чуть освежила голову работа, но Грег понял, что заболел еще сильней. Весной он потерял голову окончательно и перестал управлять делами, временно передав свой бизнес жене, что она восприняла как полную капитуляцию. Мелани в глубине души все еще любила мужа и сначала заводила романы только для того, чтобы ему досадить, пока не вошла во вкус. Но он все равно оставался ее главной целью, и теперь она с большим трудом сохраняла терпение в присутствии Мэг, ненавидя, ревнуя и завидуя.
Примерно в это время, через год после свадьбы, Майкл, которому все-таки «открыли глаза» на «адюльтер», перестал общаться со своим лучшим другом. У него был неприятный разговор сначала с виновницей драмы, потом с другими действующими лицами. Грегу он сказал заветные, еще со времен их детства, слова: «Ты – предатель», и тот, немного очнувшись, испытал сильные угрызения совести. Правда, муть в его душе быстро улеглась, и он сделал выбор в пользу Мэг.
Бедная Мэг, в свою очередь, устала доказывать мужу, что все эти разговоры – лишь вымысел сплетников, а между ней и Грегом ничего не было, и не может быть. Майкл не верил ей.
И тогда Мэг махнула на все рукой и нарочно стала проводить вечера у Оскара, преимущественно в присутствии его отца. Она стойко перенесла небольшую стычку с Мелани, которая целый месяц наблюдала эту беспардонную наглость, а потом не выдержала и устроила сопернице откровенный допрос, который та выдержала с честью.
Со временем Мэг подружилась с Грегом, хотя дальше дружбы их отношения не продвинулись ни на йоту. У него, такого искусного покорителя сердец, в душе росло что-то похожее на чувство возмущения: как же так, ведь в его послужном списке значились такие особы, чьи имена вся Америка произносит с придыханием, а тут он споткнулся на молоденькой француженке. Однако общались они всегда тепло.
Все это было тяжелым испытанием для Майкла, но через некоторое время он смирился, стал мягче с Мэг, и между ними появилась некая душевность, но Грега он так и не простил.
И вот теперь, прихлебывая красное вино в парижском доме Оскара, Мэг подумала, что даже за океаном прежняя жизнь со старыми проблемами настигает ее, и, чтобы все изменить, нужно будет сильно постараться.
– Да, я забыл сказать, папа прилетает сюда на днях, – заговорил Оскар.
– Ну вот!
– Что «ну вот»?
– Это я о своем, – вздохнула она, – думаешь, мне стоит с ним увидеться?
– А думаешь, у тебя получится этого избежать?…
– Вряд ли. Что ему здесь надо?
– Он решил, видите ли, проверить, как у меня дела, и лично присутствовать при вручении премии. Мэг, я забыл сказать, мне же дают литературную премию в одном журнале! «Пять лучших авторов года»!
– Вот это здорово.
– Да! Меня уже пригласили на церемонию, как считаешь, эта маечка пойдет? – Он вытянулся за столом и показал ей майку – чистый продукт из Голландии!
Мэг расхохоталась. На черном фоне красовался лист марихуаны, а вокруг него – надпись на латыни.
– Что там написано?
– Что-то типа «жизнь прекрасна, а полиция отдыхает».
– Тогда, я думаю, ты сорвешь все лавры.
– Да, и девчонки в очках все будут мои, они же понимают по латыни. Представляешь, я вдруг осознал, что у меня не было ни одной девчонки в очках!
– Это большой минус твоей коллекции.
– Да… Ну так вот, о папе. Ты не подскажешь мне, любезная сестренка, что это моему отцу вдруг полюбился Париж… вскоре после твоего отъезда во Францию?
Мэг исподлобья глянула на Оскара.
– Что, он еще не переболел?
– Представь себе, нет. Да! На днях приходил Майкл, и это после двухлетнего бойкота, и они с отцом чуть не подрались. Майкл орал, что его бросила жена, а все из-за него.
– Это ты откуда знаешь?
– Маман рассказала. Она теперь будет жить в Чикаго, где у нее второй магазин и очередная любовь.
– Ты думаешь, Грег, то есть твой отец, хочет прилететь из-за меня?
– Нет, из-за меня! Мэг, не будь дурочкой, он же презирает мои успехи в журналах, даже стыдится рассказывать об этом родственникам.
– Но он же не знает, что мы с тобой встретились.
Оскар тяжело вздохнул.
– Да как тебе сказать… Я ему кое-что обещал…
– Оскар, неужели ты меня предашь? – злобно прищурилась она.
– А что такого! Он попросил разыскать тебя в Марселе и взять адрес…
– Ну?
– А твой адрес – здесь. Слушай, Мэг, ты собираешься жить с ним в одном доме и не попадаться ему на глаза?
– Я уеду.
– Не дури. Ладно, я не буду ему звонить, ничего ему не скажу. А перед его прибытием ты сама решишь, что тебе делать, денег на отель я тебе дам. Хочешь в «Риц»?
– Я туда и собиралась.
– Но не попала из-за Майкла.
– Но не попала из-за Алекса. Я была грязная и мокрая с утра.
– Господи! Что же он с тобой делал?
Она вздохнула и опустила глаза, но Оскар успел заметить искорку счастья, мелькнувшую в ее взгляде. Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди:
– О-о-о, мадемуазель, как все серьезно! Вот это да! Еще тело мужа не остыло от ревности к соседу, а вы уже влюбились!
– Не надо так. Про тело – шутка плохая.
– Да Майкл еще нас с тобой переживет! Мэгги, ты влюбилась! И, похоже, серьезно.
– Да ладно, пройдет.
– У тебя такое лицо последний раз было на вашей свадьбе. И у моего отца – тоже. – Оскар покачал головой, – Да, сестренка, ты не оставила никаких шансов бедному папочке.
– Оскар, я давно хотела спросить, почему ты так жестоко шутишь про своих родителей?
Он равнодушно пожал плечами и, как показалось Мэг, даже не обиделся на вопрос.
– Может, потому что у меня никогда не было родителей. Своей настоящей мамой я всегда считал Роуз, а когда ее уволили за ненадобностью, я понял, что совершенно не знаю, что такое дом и семья. Мама постоянно уезжала куда-нибудь по делам, или у нее не было на меня времени из-за личной жизни, а отец старался ее перещеголять. И если когда-нибудь сложится так, что ты станешь женой моего отца…
– Ты с ума сошел!
– Нет, подожди, чисто гипотетически. Мне будет приятно. Во всяком случае, на твоем месте могла оказаться какая-нибудь совсем незнакомая дамочка.
– Оскар, что ты несешь! Это – не мое место. Это место – твоей матери, и какая бы она ни была, ты должен ее любить.
Оскар примирительно заулыбался:
– Это бессмысленный спор. – Он взял ее за руку через стол и улыбнулся теплой улыбкой. – Мэг, скажи, что ты хочешь?
– Спать.
– Это понятно. А еще? Представь себе, что я Санта-Клаус.
