Моника Айронс - Чудесное превращение
Мэри собиралась сразу же уехать, но после такого прощания нужно было взбодриться. Она вернулась в бар и заказала черный кофе. Минут двадцать она просидела, не притронувшись к чашке. Затем очнулась от своих мыслей, поняла, что кофе остыл, и заказала еще. Выпив чашку, сказала себе: мне пора! Но уходить не хотелось. Она подошла к огромному окну и взглянула на самолет, набиравший скорость. Наконец он взмыл вверх и исчез из виду.
Она проводила взглядом его сигнальные огни. По стеклу посыпались капли дождя, и Мэри перестала различать окружающие предметы. Лишь когда ей на ладонь капнула слеза, она поняла, что дождь здесь ни при чем.
4
Перелет из Лондона в Мадрид занимает несколько часов. Будь его воля, Родриго из мадридского аэропорта направился бы прямо к себе домой и завалился бы спать. Но долг превыше всего.
К тому же он все равно далеко не сбежал бы: Рикардо и его жена Мартина ждали его в аэропорту. Тяжело вздохнув, он сел в роскошный лимузин, и они втроем (не считая водителя) покатили в роскошный западный квартал, в фамильный особняк Алькасаров.
— Ты себя неплохо проявил, — пробурчал Рикардо. — Совсем неплохо. — В его устах это была наивысшая похвала.
— Я старался, — с притворной скромностью потупил взор Родриго.
— Родриго, сынок! — Радости его матери не было предела. Как же иначе — ведь вернулся ее младший сын. — Расскажи, как ты провел время? — принялась расспрашивать она. — В Лондоне, должно быть, стоят жуткие морозы?
— Мама, что ты такое говоришь, — буркнул Рикардо. — Лондон же не на Северном полюсе.
— Ну, давай рассказывай, — не унималась мать. — О себе и о других. Ты ведь познакомился с Марией?
Родриго нахмурился.
— Тут и рассказывать не о чем. Клянусь! Мы с ней просто друзья.
— Да? — Клаудиа Алькасар не поверила не единому слову. — Что же вы целовались с ней в первый же день? И не расставались ни на день в последнюю неделю перед твоим отъездом? Очнись, сынок, я же твоя мать, ты можешь мне довериться.
— Честное слово, мама, между нами ничего нет. У нас чисто дружеские отношения. Нам вместе пришлось поработать, она помогала мне общаться с клиентами, делала записи. У нее отличный характер, и мы быстро сдружились. Вот и все.
— А сеньора Вальдес излагала мне все совсем иначе.
— Сеньора Вальдес? Ты с ней говорила?
— Разумеется. Она сама позвонила мне.
— Господи! — Родриго не верил своим ушам, — Мэри была права. Сегодня об этом знает вся Солсбери-роуд, завтра весь Лондон, а послезавтра — весь мир.
— Мэри? А это кто еще?
— Ей нравится, когда ее называют Мэри. Мама, давай лучше это потом обсудим. Я так рад вас снова видеть. Кстати, где остальные? Хиль-Луис, Марсия?
— Он исчез, — сообщил Рикардо. — Это вполне в его стиле: уехать неизвестно куда и не предупредить семью. Ну ничего, вернется, когда захочет.
— А я уж думал, они с Марсией разобрались. Мама, тогда в твой день рождения, накануне моего отъезда, Марсия осталась в деревне. По радио сообщили о сходе лавины, и Хиль-Луис тут же уехал. Я решил, что он поехал к ней. Это значит, что она ему совсем небезразлична.
— Да, конечно, — согласилась Клаудиа, — я тут же позвонила ей, и она сказала, что Хиль-Луис только что приехал.
— А уже на следующий день, — добавила Мартина, — куда-то исчез. С тех пор о нем ни слуху ни духу.
Перед тем как лечь спать, Родриго позвонил Мэри. Вместо ее голоса он услышал голос Кандис Алленби.
— А кто ее спрашивает?
— Один… знакомый, — уклончиво ответил Родриго. — Ее нет дома?
— Она до сих пор не вернулась с банкета. Она мне позвонила и сказала: если меня будет кто-то спрашивать, попроси его послать телеграмму. Он поймет.
— Я понял. Спасибо. Спокойной ночи!
Родриго положил трубку и в задумчивости почесал макушку. Что же такое написать?
«Добрался нормально. Вспоминаю Лондон и тебя. Спасибо за все. Родриго».
Он позвонил на почту и продиктовал текст.
— Телеграмму доставят завтра утром, — сообщил ему служащий. — Или вам нужно совсем срочно?
— Нет, такая срочность меня вполне устраивает, — сухо ответил Родриго.
Все-таки мало приятного в том, что Мэри развлекается где-то там на банкете, в то время как он думает о ней. Вообще ни о ком больше думать не может, кроме нее и… Марсия! Как она там одна в этой заброшенной горной деревушке? Нужно съездить проведать ее.
По дороге в Санта-Гвадалупе Родриго не оставляла одна мысль: мысль о том сне, который он видел ночью. Ему приснилась Мэри. Она смотрела куда-то вдаль и смеялась. Раз — и ее лицо исчезло. Родриго проснулся.
Перед самым отъездом ему принесли телеграмму: «Спасибо, что написал. Видела во сне тебя. Ты смеялся. Мэри». Вот и думай теперь, что значит такое совпадение.
На пороге больницы его уже ждала Марсия — пышноволосая брюнетка того типа, который вдохновляет поэтов. Забросив модельный бизнес, она переехала в глухую горную деревушку и, вспомнив свою прежнюю профессию, устроилась в больницу медсестрой. Все это — ради одного: быть рядом с Хиль-Луисом. Только хватит ли ему мозгов это оценить?
С Родриго они сдружились сразу же, еще при первой встрече, и теперь она тепло приветствовала вернувшегося из далеких краев приятеля.
— Выкладывай, — потребовала она, проведя его в крохотный кабинетик в конце коридора. — Расскажи мне про Англию.
С момента их последней встречи столько всего произошло, и Родриго хотел поведать ей про то, как отлично вел дела семейной фирмы, сколько контрактов ему удалось заключить и сколько продукции поставить, но сейчас он мог думать только об одном, вернее об одной: о Мэри. И от этой мысли он весь прямо-таки расцвел.
— Как ее зовут? — тут же спросила Марсия.
— С вами, девчонками, просто невозможно! — пожаловался Родриго. — Вы только об этом и думаете. Да, когда я был в Лондоне, то много общался с дочкой старого друга нашей семьи. Отвечаю на твой вопрос. Ее зовут Мэри, но даже не вздумай меня женить! За Родриго Алькасара она не выйдет даже под страхом смерти. Так она мне с самого начала и заявила.
— Хочешь сказать, — удивилась Марсия, — что ты с самого начала сделал ей предложение?
— Нет, конечно. Она не стала дожидаться, когда это произойдет. Сразу дала понять, чтобы я не беспокоился.
— Хочешь сказать, что есть на свете девушки, на которых твой шарм не действует?
— Можно и так сказать, — обиженно ответил Родриго.
Марсия рассмеялась.
— Эта Мэри мне весьма по душе. Удивительно, сама Мэри про Марсию сказала то же самое.
Родриго улыбнулся.
