Мэгги Эмерсон - Женская решимость
Линде оставалось стоять в углу с бокалом в руке и беспомощно оглядываться. Наконец она отыскала глазами Рэндалла — он о чем-то весело беседовал с прелестной Луизой Давенпорт, голливудской знаменитостью. То, как Рэндалл любезничал с белокурой кинозвездой, заставляло гадать: зачем ему было вообще тащить сюда Линду!
Вот он засмеялся, взял Луизу под локоток… Та шутливо замахнулась, будто хотела шлепнуть его по руке… Линда отвернулась, стиснув зубы, и тут над ухом ее прозвучал приятный голос с французским акцентом.
— Простите мою смелость, мы с вами еще не встречались. Вы актриса?
— Нет, я работаю в издательстве, — отвечала Линда, усилием воли возвращая на лицо улыбку и оборачиваясь. Перед ней, поигрывая бокалом шампанского, стоял Клод Флеранс, французский поэт-модернист, автор нашумевшего сборника. Тонкий и невесомый в своем белом костюме, с длинными светлыми волосами, он казался почти подростком.
— Вы писательница?
— Нет, всего лишь редактор, — шутливо отозвалась Линда.
Поэт комически закатил глаза.
— Слава Господу, хоть один представитель серьезной профессии в этом обществе бездельников! Вообще— то мы, трубадуры, не любим своей братии, если честно признаться, и каждый считает, что он приятное исключение в литературном мире.
Линде слегка льстило его внимание. А главное — Клод развеивал чувство одиночества, его приятное чувство юмора отвлекало ее от жгучей ревности к Луизе Давенпорт. Тем более что Рэндалл, кажется, не собирался отходить от той ни на шаг, любезно снабжая ее вином и закусками.
Проклятье! — яростно подумала Линда. Какой глупостью было принять это приглашение! Как ни странно, в самом конце приема, Рэндалл неожиданно вспомнил о ее существовании и даже предложил ей руку, чтобы удалиться вместе. Линда едва сдержалась, чтобы не предложить ему воспользоваться обществом Луизы Давенпорт!
— Понравился прием? — спросил Рэндалл, когда уже они ехали по ночному Далласу.
— Великолепно, — мстительно ответила Линда, стараясь не расплакаться. — Клод Флеранс такой очаровательный собеседник. Настоящий поэт.
— Я заметил, что ты хорошо проводишь время, — сквозь зубы выговорил Рэндалл.
— В самом деле? — саркастически поинтересовалась Линда.
Рэндалл резко обернулся к ней, машина слегка вильнула.
— Может, все— таки объяснишь, что это все значило?
Линда повела плечом.
— Мисс Давенпорт очень мила. Правда, волосы у нее крашеные.
— Линда!..
— Ты пропустил поворот, — заметила она невозмутимо.
Рэндалл развернул автомобиль — если бы сейчас было не четыре часа ночи, такой крутой Вираж окончился бы автокатастрофой. Они мчались с бешеной скоростью, с трудом вписываясь в повороты. Наконец машина резко затормозила у подъезда Линды.
— Я собирался провести этот вечер с тобой, — заметил Рэндалл сдавленно.
— Да? Тогда ты очень удачно это скрывал! — Линда гневно сощурилась.
Если бы не Клод Флеранс, ей пришлось бы весь вечер провести в одиночестве, стоя в уголке и чувствуя себя серой мышкой среди ослепительной публики. И теперь Рэндалл еще смеет ее попрекать!.. Тот повернулся, тяжело схватил девушку за плечи.
— Ты собираешься еще встречаться с этим Флерансом?
Пытаясь сбросить его ладони, Линда дернула плечами.
— Мне кажется, это вовсе не твое дело. Она открыла дверцу автомобиля. Раз уж не нашлось кавалера, который бы сделал это за нее.
Рэндалл двигался с поразительной для столь крупного мужчины быстротой. Пока Линда шла к подъезду, он успел выскочить из автомобиля и ворвался в лифт вслед за ней. Она развернулась — и оказалась лицом к лицу с ним.
— Это мое дело, Линда. Отвечай: собираешься ли ты с ним встречаться?
Глаза Линды гневно сверкнули.
— Тебе не кажется, что это мне решать? — Конечно же она не собиралась больше видеться с Флерансом. Через неделю тот улетал во Францию, а до того предлагал ей поужинать вместе, но Линда отказалась. Клод ее совершенно не привлекал. С ним было приятно провести вечер, не более того. — Прости, Рэндалл, но мне пора. — Выйдя из лифта, она вставила ключ в дверной замок, нарочито не обернувшись к нему.
— Нет, ты не уйдешь! — яростно выплюнул Рэндалл и нажал плечом на дверь, не давая Линде закрыть ее.
Через секунду он уже вихрем ворвался в гостиную. Линда вошла за ним следом, вся так и кипя от негодования. Рэндалл схватил ее за руку и едва ли не силой усадил рядом с собой на кушетку. Она почему— то не могла противиться. К тому же слишком устала, чтобы продолжать спор.
— Послушай, Рэндалл, уже очень поздно…
— Тебе так не казалось какой- нибудь час назад, когда ты общалась с месье Флерансом.
Темные глаза его так и впивались Линде в лицо. Она широко распахнула ресницы.
— Он составил мне компанию, только и всего! От тебя я не дождалась и этого.
— Не пытайся свалить все на меня, — прорычал Рэндалл, сильно сжимая ее руку. — Стоило мне отойти на пять минут поговорить по деловым вопросам, как ты уже забилась в уголок на пару с этим французским кривлякой!
— Я?! — Линда дала выход своему гневу, уже не пытаясь говорить спокойно. — Да эта Давенпорт — просто крашеная старуха! А ты… ты…
— Что — я? — переспросил Рэндалл с вызовом, еще ближе придвигаясь к ней.
Но Линда уже дошла до той степени гнева, чтобы не обращать внимания на предостережение в его голосе. Она возлагала на этот вечер такие надежды — и кто, как не Рэндалл Найтли, обратил их во прах?
— Ты — просто неразборчивый Казанова!
— Неразборчивый? — Рэндалл на миг задохнулся, потом его лицо покрылось смуглым румянцем. — Если так, то ты… просто дешевая кокетка!
Какое-то время они мерялись взглядами, не находя слов. Неожиданно Рэндалл застонал, будто от боли; он отпустил белые, слипшиеся пальцы Линды и провел дрогнувшей рукой по ее щеке. Потом по шее… По плечу…
— О, Линда, черт подери! — выдохнул он, закусывая губы, а руки его уже притягивали девушку к себе, гладили по спине. Дыхание Линды участилось, физическая близость Рэндалла наполнила все ее тело огнем. — О, Линда… — простонал он еще раз — до того, как губы их встретились.
Не было прелюдии к любовной близости. Страсть мгновенно наполнила их обоих, это было какое-то всепожирающее пламя. Линда не помнила, кто кого раздевал. Когда они оказались оба на полу, обнаженные, слившиеся в жарком объятии, мир превратился в сплошные радуги и вспышки. Она потеряла способность рассуждать, чувствовала горячую наготу сильного мужского тела, нежные руки Рэндалла, находящие по наитию самые отзывчивые к ласке места.
