Джулия Тиммон - Так задумано свыше
— Да, конечно, — говорю я шепотом, хоть в доме никто не спит. Кроме нас с Мэгги, тут вообще больше никого нет. — Не слишком разумно без оглядки бросать все, что имеешь, и хвататься за то, что может обернуться ничем, но…… — Вскидываю руки и безвольно их опускаю. — Весь этот твой план, ты, конечно, извини, никуда не годится.
— Это еще почему? — Мэгги подбоченивается.
— Да потому что я никакая не дрессировщица, не женщина-загадка и не актриса! — чувствуя себя попавшей в тупик, восклицаю я.
Мэгги с уверенностью и желанием успокоить во взгляде берет меня за руки, и мы снова садимся на диван.
— Насчет загадки ты это напрасно. В тебе столько таинственного и необычного, что любая может позавидовать. Иначе Дуглас в жизни не бросил бы ради тебя свою распрекрасную Жюли.
Вздыхаю. До того как сойтись со мной, Дуглас встречался с француженкой, манекенщицей. Из-за меня ли они расстались или просто иссякла их любовь, я точно не знаю. Уверена в одном — я для этого не прилагала ни малейших усилий.
— А дрессировщицей тебя никто и не просит становиться! — с жаром говорит Мэгги. — Главное, найти уже обученную командам собачку, вот и все.
— Можно подумать, это так просто! — усмехаюсь я. — Декоративных собачек командам не обучают, их держат для души, для забавы, неужели ты не понимаешь?
Мэгги озадаченно нахмуривается.
— Гм… точно. Но, если поднапрячься, думаю, можно найти хоть черта.
— Поисками займешься ты, — заявляю я.
Мэгги на секунду-другую задумывается.
— Вообще-то у меня завтра нелегкий день…
— А у меня, по-твоему, каникулы? — с кривой улыбкой спрашиваю я. — Тебе освободиться легче — обзвони клиентов и перенеси примерки на другое время.
Она смотрит на меня осуждающе.
— Ты же сама заварила эту кашу, — напоминаю я.
— М-да… — Мэгги потирает затылок. — Ладно, что-нибудь придумаю. — Она снова погружается в раздумья. Я жду, что сейчас она откажется от своей затеи, будто все мои решения зависят только от нее, но Мэг и не помышляет идти на попятную. — Актрисой тебе тоже быть почти не придется, — медленно произносит она. — Только постарайся разговаривать немного иначе.
— Легко сказать!
— Я же не имею в виду — другим голосом, — с неколебимой уверенностью произносит Мэгги. — Всего лишь, скажем, помедленнее и поспокойнее. — Ее глаза вспыхивают, и я тотчас догадываюсь: ей на ум пришла еще какая-то мысль. — Да, и самое главное: в той записке он что-то упомянул про твою улыбку, правильно?
— Не в записке, а на словах, через курьера. Почему-то назвал мою улыбку детской, — напоминаю я.
Мэгги живо кивает.
— Да-да, детской. Она и правда такая. Так вот, постарайся вообще не улыбаться.
— Чего?
— Хоть это и будет нелегко, не улыбайся, — повторяет Мэгги. По улыбке он тут же тебя узнает.
Я снова недоуменно смотрю на нее.
— Что? — непонимающе спрашивает Мэгги.
— А ты сама справилась бы с подобной задачей? Смогла бы взять на себя ответственность за чужую моську, не улыбаться, говорить нараспев, к тому же расхаживать в одежде, какую ты не носишь?
Мэгги сжимает губы и, глядя в сторону, размышляет.
— Если очень потребовалось бы, смогла бы, — твердо говорит она.
Меня весь этот театр ужасно смущает, но завтра Эдвин будет ждать звонка, а ставить под удар отношения с Дугласом, ни в чем не убедившись, и правда не хочется.
— Хорошо, — говорю я, прикидывая, так ли уж невообразим придуманный Мэгги сценарий. — Допустим, я последую твоему совету и сделаю все, как ты говоришь. А что потом?
Мэгги разводит руками, глядя на меня так, будто я спрашиваю об очевиднейших вещах.
— Потом ты исчезнешь, а через некоторое время найдешь Эдвина в Нью-Йорке. Скажешь, что приехала по делам и случайно увидела его.
— Как же это я случайно его увижу?
Мэгги закатывает глаза.
— Теперь у тебя есть не только его имя, но и телефон. Ты запросто сможешь узнать и адрес. Появишься возле его дома или в ближайшем супермаркете, вот и все!
Задумчиво киваю.
— К тому же, — добавляет Мэгги, — завтра ты наверняка узнаешь его фамилию, а это еще облегчит задачу. С фамилией не проблема узнать и адрес его фирмы. — Она хитро улыбается. — Если, конечно, он не ставит этот эксперимент с каждой хорошенькой женщиной и не утаивает фамилию от всех.
— Тебе же он не стал пудрить мозги болтовней о судьбе и о совпадениях, — ворчу я.
Мэгги потягивается.
— Потому что я не в его вкусе, я сразу это поняла.
В самом деле, думаю я, будет не лишним проверить, не дурачит ли он подобными сказками каждую вторую.
— А в нем, если совсем начистоту, несмотря на всю его ординарность, что-то такое есть… — произносит Мэгги, немного сужая глаза. — И меня даже слегка задело… — Она внезапно умолкает.
Перевожу на нее взгляд.
— Что?
— Что он, пусть хотя бы не всерьез, не возгорелся сыграть в игру «судьба — не судьба» со мной, — признается Мэгги.
— Так, значит… — возмущенно бормочу я.
— Нет-нет-нет! — спешит уверить меня она. — Я позавидовала тебе… гм… неосознанно. И, честное слово, белой завистью. А выдумала весь этот маскарад исключительно из желания оградить тебя от трагедии. — Она обнимает меня за плечи, но тут же спохватывается и отстраняется. — Ой! Я же не сказала тебе о самом-самом главном!
Меня бросает в дрожь.
— О чем?
— Эдвин здесь не только из-за ролика. У него еще какое-то давнее и необычное дело. Так он сказал.
— Правда? — задыхаясь от волнения и прижимая руки к шее, спрашиваю я.
— Ага. Потом он изучающе посмотрел на меня, наверное пытался определить, смогу ли я помочь ему в этом вопросе. Но больше ничего не сказал. Видно, я не вызвала у него особого доверия. — Мэгги разочарованно вздыхает.
Мое сердце громко колотится, а в голове пульсирует: неужели он помнит и ищет меня?
— Не исключено, что он разыскивает тебя, — говорит Мэгги, будто прочтя мои мысли. — А может, и нет, — наставительно добавляет она, опуская меня с небес на землю. Твоя задача — все выяснить. — Она снова обнимает меня и смеется. — А здорово будет, если вдруг окажется, что… Но нет, лучше об этом пока не будем. Так, на всякий случай. Не дай бог, сглазим.
К поиску собачки Мэгги подходит так, будто от этого зависит безопасность целого государства, а она — секретный агент и обязана справиться с поставленной перед ней задачей, чего бы ей это ни стоило. Уже вечером она принимается обзванивать всех нынешних и бывших, близких и не очень знакомых, даже тех, чьи имена и лица стерлись из ее памяти. Словом, набирать все номера, какие только есть в компьютере и в старых записных книжках. С горем пополам, через жену человека, который когда-то общался с мужем одной бывшей приятельницы Мэг по занятиям пилатесом, она выходит на владельца недавно открывшегося театра собак, но его номер целый вечер занят. — Ладно, отложим это дело на завтра, — с сосредоточенным лицом говорит она.
