Шарлотта Хайнс - Милые пустяки
Господи, как она его любила! Если бы вдруг что-нибудь когда-нибудь посмело встать между ними… Лицо Брэнди Роум снова возникло перед ее мысленным взором, и инстинктивно она крепче сжала Джона в объятиях, будто собиралась в буквальном смысле приковать к себе навечно. Это усиливавшееся давление заставило Джона пошевелиться. Подняв голову, он улыбнулся в ее раскрасневшееся лицо, улыбнулся неповторимой бесстыдной мужской улыбкой.
— Ну, — подмигнул он ей, — как тебе игра в «горячо-холодно»?
— Но ведь я такая неспособная ученица.
Лиз приподнялась, чтобы поцеловать его в щеку. Едва заметно проросшая щетина на его лице чуть щекотала ее напоенные любовью губы.
Джон с притворной серьезностью кивнул:
— Да, что тебе действительно нужно, так это бесконечное повторение пройденного. Благодари Бога, что у меня еще полно пациентов!
— Джон Лангдон! — Лиз даже охнула от такого пошлого каламбура. — Тебе известно, что сказал Тербер о мужчинах, позволяющих себе подобные высказывания?
— Нет, а что он сказал? — Джон приподнялся на вытянутых руках.
— Он сказал, что мужчины, которые играют словами, с такой же легкостью играют и всем другим.
— В самом деле? — Блестящие черные глаза Джона весело сверкнули. — Не этим ли? — Он сжал ее грудь, и зрачки Лиз расширились от его агрессивного напора.
— Право, не знаю. — Она соблазнительно облизала губы, ее тело невольно отреагировало на его возрождающееся желание. — Не думаю, что Тербер намекал на секс. То есть, я хочу сказать, — нескладно, полумашинально продолжала она, в то время как Джон начал слегка теребить ее сосок двумя пальцами, — я имею в виду, он не делал этого публично…
— А вот, кстати, и публика, — огорченно прокряхтел Джон, когда грохот, напоминающий топот стада молодых испуганных слонов, раздался на нижнем этаже и начал стремительно приближаться. Крепко обхватив Лиз, Джон скатился вместе с ней в прежнее укрытие за кроватью. Он едва только успел выглянуть из-за дубовой ножки, как Роб вприпрыжку вбежал в комнату.
— Папа! — удивленно воскликнул он. — Чего это ты ползаешь по полу?
— Не входи, не ходи дальше! Я разбил стакан и, по-моему, не все еще осколки собрал, — блестяще сымпровизировал Джон.
Лиз одобрительно отметила про себя его сообразительность. Она лежала на полу распластанная, как камбала, и пыталась рассчитать, сможет ли быстро забраться под кровать, если Роб вдруг вздумает все же подойти к ним.
— Мы просто хотели попросить немного денег на мороженое. Передвижной киоск приехал, с колокольчиком. Ты слышал, как он звонил?
— Нет, я задумался.
Лиз прикрыла рот рукой, чтобы не прыснуть. На своем веку она слыхивала много эвфемизмов, призванных заменить слово «секс», но чтобы его определяли словом «задумался»!
— Так как насчет мороженого? — вернулся к основному предмету Роб.
— Возьми, сколько нужно, из моего стола в кабинете, — предложил Джон.
— И на Райана можно?
— Хоть на весь квартал, черт возьми, — согласился Джон. — Только давай поскорей отсюда.
— Хорошо, — просто ответил Роб и побежал обратно вниз. В его голосе слышалось ликование.
— Ну и ну! — Лиз поднялась на ноги. — Подкупить собственного сына! И этот человек еще считается специалистом в области обращения с детьми.
— Знаешь ли, иногда старые методы очень эффективны. Я вот до сих пор помню, как мой дедушка давал мне пятьдесят центов, чтобы я ходил по утрам в субботу в кино. Собственно говоря…
Его прервали часы на стене, пробившие четыре раза. Джон в ужасе схватился за голову:
— О, черт! Я должен был быть в клинике пятнадцать минут назад! — За десятую долю секунды он превратился в прежнего дисциплинированного, высокопрофессионального эскулапа.
Лиз печально провожала его взглядом, пока он не скрылся в ванной. Судя по тому, с какой готовностью он подхватился, чтобы идти на службу, нескольких последних минут, нескольких их минут могло бы просто не быть. То есть он мог бы вскочить и убежать, заметив, что опаздывает. Но они, же были, эти минуты! Она черпала душевный покой в сознании этого свершившегося факта, а также в предвидении того, что будет, когда он вернется домой к ужину. Уголки ее рта, расплылись в лучезарной улыбке, а на щеках появились ямочки, когда она подумала, что может тогда произойти.
Даже, несмотря на всю неуверенность, поселившуюся в ее душе, она не могла не видеть, что доставила удовольствие Джону. Из их недолгой любовной игры он явно почерпнул большой запас бодрости и хорошего настроения.
Кроме того, продолжала она размышлять, медленно влезая обратно в одежду, пресловутая книга призывает к занятиям любовью в нетрадиционных условиях. Разве секс на полу не подходит под это определение? Она усмехнулась, припомнив, каким образом они, собственно говоря, там оказались. Пожалуй, все обстоятельства этого эпизода подходят под нетрадиционные. Во всяком случае, она, без сомнения, на правильном пути. Теперь нужно обдумать все возможные меры закрепления этого первоначального успеха. Чего бы ей это ни стоило, она вытянет, хоть за уши, их супружество из проклятого болота, каким бы глубоким и вязким оно ни оказалось!
«Да, я, конечно, не прекрасная Елена», — пришла к выводу Лиз, рассматривая в зеркале свое утомленное лицо. «И даже не мисс графства», — вздохнула она. Она обладала обыкновенной, совершенно «нормальной» внешностью — немного бледный цвет лица, средней величины карие глаза, аккуратный, немного капризный вздернутый носик и подбородок, если присмотреться, слишком волевой, чтобы его можно было назвать безукоризненно женственным. Волосы у нее доходили до плеч и отличались ярким блеском необработанного шелка, но неброская унылая прическа сводила на нет это их выдающееся качество. Нельзя было, в общем-то, сказать, что она так уж безнадежно изменилась с тех пор, как вышла за Джона пятнадцать лет назад. Вот разве что морщинки вокруг глаз прорезались, и все.
Ей положительно необходимо преобразиться, полностью поменять свой стиль, внешний вид. Заставить Джона взглянуть на нее иначе, другими глазами, увидеть в ней сногсшибательную женщину. Или хотя бы просто привлекательную, поправила она себя, сделав скидку на свои скромные способности. Она отдавала себе полный отчет в том, что никакая новая стрижка или одежда не превратит замарашку Золушку в прекрасную принцессу. Но она найдет в себе силы, у нее достанет изобретательности. И у нее столько скрытых достоинств! Надо только развить их, разбудить, вытолкнуть на поверхность. В чем-то, как она надеялась, поможет купленная утром книга. Там, кажется, целая глава посвящена перевоплощению, в каком она нуждалась.
