Натали Митчелл - Бегство от любви
— Но там, куда мы сейчас приедем, вам придется подчиниться.
Милли уже успела забыть, о чем они говорили, и это замечание особенно удивило ее.
— Кому подчиниться?
— Воле хозяина.
— Что еще за ерунда? Там будет кто-то еще?
— А разве я говорил, что мы будем наедине?
Милли расстроенно сказала себе: «Вот и пожалуйста! Ему даже в голову не пришло, что меня нужно увезти в уединенное место. Неужели он совсем не хочет меня?!»
Она попыталась убедить себя, что это и к лучшему, — ради Анабель. И решила, что пусть все идет как идет. А там будет видно. Она все же попыталась выведать:
— Так что это за место? Какой-нибудь закрытый клуб? Загородная вилла? Или целый замок?
— Вам хотелось бы в замок?
Милли поежилась, представив огромные темные залы, мрачные, узкие переходы.
— Нет, только не в замок! Что-нибудь посовременнее, если можно.
Майкл насмешливо откликнулся:
— Как скажете! Собственно, мы уже приехали.
— Это здесь? — Милли с изумлением огляделась.
Они припарковались в квартале, который в городе считался артистическим. Туг жили не стяжавшие славы певички, поэты, не издавшие ни одного сборника стихов, и неизвестные художники. Милли подозревала, что здесь царит нечистоплотность и нищета. До сих пор она ни разу не была в этой части Грейстауна.
Майкл открыл дверцу, подал ей руку, и Милли смело взялась за его теплую ладонь. Пальцы его чуть сжались, и вместе с ними сжалось ее сердце. Вышагнув из машины, она подняла глаза и робко взглянула на него снизу. Майкл смотрел на нее внимательно и серьезно. Страстного нетерпения в его глазах не было.
Милли выдернула руку и резко спросила:
— И куда идти?
— Вперед, — ответил он и первым пошел к старому дому, в который и заходить-то было страшно.
Но Милли все же зашла внутрь, погрузилась в сухой полумрак. «Слава Богу, здесь хоть нет этого ужасного запаха сырости, который исходит от некоторых бедняков», — подумала она и начала подниматься по деревянной лестнице с узкими ступеньками. Майкл оказался чуть ниже, и Милли явственно ощущала, как его взгляд ласкает ее ноги, пытается пробраться под юбку. Внизу живота сразу возникло сладкое натяжение, снять которое Майкл мог, только проникнув внутрь. Как это было в ее сне, когда он вел себя куда раскованнее и смелее. Сейчас же было не похоже, что ему вообще хочется этого.
— Зачем вы притащили меня в этот кошмарный дом? — спросила она сердито. — Я думала, то место, о котором вы так загадочно рассказывали, более цивилизованное.
Майкл откровенно усмехнулся:
— Например, загородная вилла? Что загадочного может быть в вилле? Разве такую девушку, как вы, можно удивить роскошью? Вы ведь в ней выросли.
— И вы решили поразить меня нищетой!
— Вовсе нет.
— Тогда чем же?
— Минутку терпения, — сказал он. — Сейчас вы все сами увидите.
На третьем этаже он остановил Милли и постучал в обшарпанную дверь.
— Открыто! — донеслось откуда-то из глубины квартиры.
Милли сделала презрительную гримасу: «А какой смысл тут закрывать дверь? Все равно брать нечего!» Но, шагнув через порог, она остановилась, пораженная. Откуда-то доносилась тихая музыка. Длинный коридор был охвачен волнующим светом нескольких свечей и устлан светло-коричневым ковром с темной оторочкой вдоль. Пятна света подрагивали на его мягкой даже на вид поверхности. Милли захотелось сесть прямо на пол и поймать ладонью хоть один подвижный блик.
Рука Майкла прижалась к ее спине, и Милли вздрогнула: «Начинается?» Но он только сказал:
— Проходите, Милли, не бойтесь. Здесь вы не провалитесь сквозь пол и не наступите в лужу нечистот.
— Я вижу, — отозвалась она.
— Вы еще не то увидите, — проговорил он загадочно.
Сделав вид, что ей нисколько не страшно, Милли прошла по коридору и остановилась возле распахнутой двери в комнату. И сразу поняла, что это мастерская художника, хотя здесь тоже горели свечи и вкрадчиво звучала музыка. Повернутые в разные стороны холсты, мольберты, кисти — все это красноречию говорило о том, что хозяин этого дома работает постоянно. А не как она — малюет время от времени.
— Вы говорили, что мечтаете стать художницей, — шепнул Майкл. — Вот я и привез вас сюда.
Она посмотрела на него через плечо, чуть приоткрыв губы. В этот момент Майкл вполне мог поцеловать ее, тем более художника пока нигде не было видно. Но вместо этого он только опять чуть подтолкнул ее;
— Проходите же! Сейчас начнется самое интересное.
— Что начнется? — испугалась Милли. Ее вовсе не привлекало участие в какой-нибудь артистической оргии.
Но Майкл не успел ответить, потому что в этот момент возник хозяин дома. Он появился из двери напротив, оказывается, его студия была сквозной. Милли сразу подумала, что это типичный художник — длинноволосый, долговязый, слегка отрешенный и вместе с тем с цепким взглядом.
— Это и есть наша мисс? — спросил он не слишком вежливо. Голос у него был глуховатым, будто больным.
— Она самая, — отозвался Майкл.
Взяв Милли за плечи, он повернул ее к себе и посмотрел ей в глаза. Его руки то сжимали, то чуть поглаживали ее. Она так и замерла от этих прикосновений.
— Хотите увидеть настоящее искусство? — спросил он мягко, но Милли показалось, что его тон не допускает возражений. — И не просто увидеть, а поучаствовать в его создании? Заняться настоящим творчеством?
Она разочарованно подумала: «А я-то думала, мы займемся любовью…»
Но чтобы не выдать себя, отозвалась с готовностью:
— О конечно! Это было бы замечательно.
Майкл вдруг подмигнул ей:
— Это будет еще лучше, чем вы думаете.
Взяв за руки, он вывел ее на середину мастерской, где был постелен небольшой коврик, довольно чистый на вид, и заставил покружиться.
— У вас чудесное платье, Милли.
— Спасибо, Майкл. Вы уже говорили.
— Вы не будете против того, чтобы снять его?
Майкл проговорил это с таким простодушным видом, что Милли растерялась. И повторила, заикаясь:
— Снять платье? Зачем?
— Наше творчество потребует от вас полной наготы.
— Так снять надо будет не только платье?
Он улыбнулся:
— Вы умница, Милли. Вам ничего не нужно разжевывать.
Она с подозрением оглянулась на художника:
— Здесь все рисуют обнаженными?
— Нет, что вы! Мы не будем пугать вас зрелищем наших голых тел. Это ваше станет только прекрасней без одежды.
— Откуда вы знаете? Вы не видели меня без одежды.
Наклонившись к ее уху, Майкл прошептал:
— Женщина, которая решается показать едва знакомому мужчине свою тьму, абсолютно уверена в красоте своего тела. Будь по-другому, вы и вели бы себя по-другому.
