Кейси Майклс - Ловушка для плейбоя
— Почти угадала. Сорок два.
Девушка осторожно провела рукой по полированной столешнице.
— А сколько гостей будет на твоем приеме?
— Человек восемь-девять. Как насчет бокала вина?
— Самое время. — Она обернулась к Сэму, в ее изумительных зеленых глазах застыло выражение священного ужаса. — Сэм, невозможно сделать это помещение уютным для девяти человек. Только если разбить где-нибудь в углу палатку и принимать их в ней.
— А что, интересная идея. В каком углу лучше, как считаешь?
— Сэм, я же пошутила. Хотя...
— Продолжай, продолжай, кажется, я даже слышу, как у тебя в мозгах колесики завертелись. Можешь размышлять вслух.
— Я не размышляю, Сэм, я фантазирую. Это разные вещи. Итак, палатка. Вернее, шатер. Вернее, даже несколько навесов...
— Навесов? Не понимаю. — Сэм покачал головой, пытаясь отогнать неприятное ощущение. Ему показалось, что Пейдж, стоя всего в двух шагах, на самом деле сейчас далека от него и полностью поглощена работой.
— Ничего, поймешь. Полосатые яркие навесы, натянутые на пиках или алебардах... Это будет рождественская ярмарка в средневековой английской деревушке — в натуральную величину. Такое само собой напрашивается!
— Не слышал, чтобы кто-то о чем-то спрашивал... — Сэм сделал вид, будто прислушивается.
— Тебе и не обязательно. Главное, чтобы слышала я. Мне уже почти все ясно: шатер мы раскинем для небольшого приема в Сочельник, а вот на Новый год устроим деревушку — вдоль стен навесы, в каждом подают какое-то блюдо — как шведский стол. Ты же собирался устроить шведский стол, правда?
— Даже если и не собирался, соберусь.
— Прекрасно! У меня есть на примете подходящая фирма. Итак, под одним из навесов будут предлагать нарезку, под парой других напитки. Официантов оденем в средневековые костюмы. А между гостями будут ходить фокусники, жонглеры, бродячие певцы и музыканты. Погоди-ка. Не обязательно им всем бродить, ведь есть специальное место для оркестра.
Сэм тоже начал загораться этой идеей. В зале таких размеров вполне можно было устроить все, о чем говорила Пейдж. Но самое главное — наверняка эта затея понравится и дяде Неду, может, ему даже захочется присоединиться к гостям.
— Так и сделаем. В столь гигантском зале люди не будут чувствовать себя комфортно. Здесь нужно что-то особенное. Сэм, пожалуйста, скажи, что согласен!
Глаза Пейдж сияли, как изумруды. Она смотрела на Сэма с надеждой и чуть ли не с мольбой, будто речь шла не об адском объеме работ, а о чем-то легком и приятном.
— Если считаешь, что справишься, — вперед!
Пейдж вздохнула с облегчением.
— Сэм, это будет по-настоящему чудесно! — Она просто светилась от радости. — Подумать только, после украшения «снегом» розовых елок — и такой заказ!
— Рад за тебя. Принимаю благодарности!
На мгновение Пейдж замерла, потом подошла к новоявленному работодателю, обняла за шею и улыбнулась:
— Спасибо, Сэм, честно. И мне неважно, почему ты так делаешь. Для меня это огромная удача! Ты даже не представляешь... Бэлфор-Холл — волшебный шанс, о каком я и мечтать не смела. — С этими словами в порыве чувств она поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы.
Вот тебе раз! Кто бы мог подумать, что Бэлфор-Холл — великолепное возбуждающее средство. Сэм ощутил сильнейшее желание, и начал было отвечать на порыв Пейдж, но в этот момент она отступила.
— Пойдем, Сэм, посмотрим фотографии. Они ведь в библиотеке? Интересно, найду ли я сама дорогу? А завтра мне нужно будет снова приехать и взглянуть на сохранившиеся у вас украшения. Где, ты говорил, они находятся?
— В чулане над гаражом. — Он любовался, как Пейдж, пританцовывая, выходит из зала, цокая высокими каблучками. В золотистой блузке, бежевых слаксах и развевающемся алом газовом шарфе она вновь показалась ему рождественским ангелом. Ангелом с соблазнительно длинными, красивыми ногами. Такая непринужденная, такая прекрасная и уже, кажется, совершенно забывшая про поцелуй, который чуть не выбил у него почву из-под ног. Еще одно открытие за сегодняшний день: Сэм никогда бы не подумал, что Бэлфор-Холл может быть и опасным конкурентом в борьбе за внимание женщины.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Стараясь унять дрожь в руках, Пейдж взяла у Сэма бокал с черносмородиновой настойкой. Он сказал, что, на его вкус, настойка сладковата, но ей должно понравиться. Пейдж украдкой наблюдала, как он вернулся к бару и налил себе бренди из хрустального графина. На его рассуждения о винах и настойках она отвечала только междометиями и кивками, судорожно размышляя, что же с ней произошло. Как так получилось, что она сама обняла его? Хуже того, еще и поцеловала. Куда подевался ее хваленый пояс целомудрия? Хотя, если разобраться, это был просто жест благодарности. Правда, Пейдж не сомневалась, что еще десять секунд — и они слились бы в более жарких объятиях прямо на том огромном обеденном столе.
Пейдж отпила из своего бокала. Вкус сладкий. Очень хотелось надеяться, что настойка приведет ее в чувство. Хотя от глупости лекарство еще не придумали.
Держа под мышкой внушительных размеров фотоальбом, Сэм подошел к кожаному диванчику, на котором расположилась его гостья.
— Альбомов у нас много, но начнем с этого. Здесь моя мама подбирала фотографии так, чтобы можно было получить общее представление о Бэлфор-Холле. — Он присел на диванчик рядом с Пейдж.
— А есть снимок, где ты в младенчестве голенький сидишь на медвежьей шкуре? Или такое издевательство больше не в моде?
— О чем ты?
— Ну, очень распространенная сцена в сериалах: первый школьный бал, мама подсаживается к подружке главного героя, достает альбом и первым делом демонстрирует, как он маленький голышом ползает по полу, или сидит на горшке, или еще что-нибудь в том же духе.
— Мне в этом плане повезло, подобных фотографий тут нет. — Он поставил бокал на столик и положил рядом альбом. — Правда, в одном месте пустота, потому, что я вынул снимок, где видны скобки на моих зубах. Я два года со скобками проходил, это было мучение.
— Как интересно! То есть не потому, что ты мучился, а потому, что я сама скобок не носила и, мне всегда было любопытно, каково это.
— Тебе повезло. Например, два года нельзя было жевать жвачку, и тогда меня это жутко бесило. Однако я уже лет двадцать обхожусь без жвачки, и ничего.
— Это нормально. Запретный плод — самый сладкий. — Сказав так, Пейдж осеклась. Похоже, даже в разговоре с ним о погоде найдется место двусмысленностям.
Сэм пристально посмотрел ей в глаза, слегка усмехаясь:
