Карен Смит - Наконец-то ты сказала «да»!
— Люк, тебе надо в больницу.
— Меня слегка задело балкой. Со мной все в порядке…
Испарина, покрывавшая его лоб, заставляла усомниться в его словах.
— Дай мне твои ключи.
— Что? — не понял Люк.
— Дай мне ключи от машины. Не хочешь в больницу, я отвезу тебя домой.
Люк был белый как мел.
— Ладно. Только дай мне переговорить с Бадом.
— У тебя есть пять минут.
Через десять минут Люк сидел в фургоне с закрытыми глазами и мысленно проклинал собственную халатность. Сколько раз он призывал к осторожности! Люк знал, где находится каждый рабочий, тщательно следил за соблюдением правил безопасности. И что в итоге?
Всему виной Бекка.
Люк прокручивал в голове последний разговор с ней. Ему не давал покоя ее полный сомнений взгляд. Он переживал из-за того, что она испытывала недоверие именно к нему.
Бекка, не привыкшая управлять фургоном, резко свернула за угол. Голову Люка пронзила боль, все завертелось перед его глазами.
Люк с трудом выбрался из фургона и медленно дошел до лестницы.
— Теперь ты можешь вернуться в пекарню, — пробормотал он.
— Только тогда, когда ты будешь лежать со льдом на плече.
— А если я не хочу валяться со льдом на плече! — возмутился Люк.
— Если ты будешь упрямиться, я вызову врача на дом, а уж он-то возьмется за дело как следует, — ответила Бекка.
Люк опасался, что повторится приступ головокружения. Рассчитывая каждый шаг, он поднялся на лоджию. Плечо не переставало болеть. Люка бросило в жар, дыхание участилось. В ушах зазвенело. Пошатнувшись, он ухватился за перила.
— Люк! — Бекка подскочила к нему и обняла его за талию. — Позволь мне помочь тебе, пожалуйста.
Она все время поддерживала его, и когда они подошли к кровати, то вместе упали на нее.
— Люк, позволь, я вызову «скорую помощь». У тебя может быть сотрясение мозга или, не дай бог, хуже.
Голос ее дрогнул, и Люк догадался, что она действительно волнуется за него. Ее рука все еще обнимала его за талию. Он слышал, как бьется ее сердце, чувствовал тепло ее груди. Каким бы слабым он ни был, он не мог не реагировать на присутствие Бекки, на запах персиков, наполнивший комнату. Но Люк еще не совсем размяк и мог себя контролировать.
— Не надо «скорую», — сказал Люк голосом, хриплым от желания, которое всегда охватывало его, когда Бекка находилась рядом.
— Хотя бы скажи, где болит. Я позвоню семейному доктору и узнаю, как тебе помочь.
Бекка смотрела на него голубыми глазами, и Люк понял, что эта женщина уже заняла очень важное место в его жизни. Он сдался.
— У меня болит и немного кружится голова, а в плече адская боль.
Стоило Бекке отодвинуться от него, и Люк сразу же почувствовал себя значительно хуже. Ударило его действительно сильно.
— Я схожу домой за льдом и позвоню врачу. Лежи не двигайся.
Бекка быстро вернулась с пакетом льда.
— Где болит?
В голове у него вдруг возникла бредовая идея, что стоит ему уложить ее на кровать и заняться с ней любовью, как вся боль мгновенно пройдет. Люк, морщась, показал рукой на плечо, ближе к спине.
— Почему ты не лежишь?
— Мне и так неплохо.
Взяв у нее пакет, Люк приложил его к плечу.
Недоуменно покачав головой, Бекка позвонила доктору и описала ему ситуацию.
Задав еще несколько вопросов и положив трубку, Бекка достала из тумбочки фонарик и подошла к Люку.
— Сначала мне нужно проверить твои зрачки. Если они не будут одинаково реагировать, я вызываю «скорую». Приказ доктора. — Она посмотрела зрачки. — Кажется, все нормально. Голова по-прежнему кружится?
— Дай мне немного пройтись, и я узнаю.
Бекка отошла в сторону, и Люк встал. Жаль, что он не может заключить ее в объятия и заглушить боль. Плечо горело, несмотря на лед. Люк дошел до кресла и рухнул в него.
— Уже лучше.
Зазвонил телефон, Бекка сняла трубку.
— Дорогая, как Люк? — спросила бабушка.
— Живой. Доктор объяснил, что делать. Я должна побыть с Люком не меньше двенадцати часов.
— Кажется, тебе придется остаться на ночь.
— Бабуля, приготовь, пожалуйста, что-нибудь на ужин. Мне придется остаться здесь и следить за его самочувствием.
— Дождусь Тода — и сразу домой.
— Ты закроешь раньше?
— Нет. Пола заехала. Помогла испечь последнюю партию печенья.
— Она не сказала, зачем приехала?
— Кажется, она хочет поговорить с тобой.
Бекка с трудом представляла себе Полу возле духовки. Почему вдруг она решила заехать?
Бекка повесила трубку и увидела озабоченный взгляд Люка.
— Ты будешь со мной ближайшие двенадцать часов?
— Так велел доктор.
Люк провел рукой по лицу и бросил на нее обреченный взгляд.
— Ладно. Похоже, у меня нет выбора. Но обещай, что не будешь волноваться. У меня случались травмы и посерьезнее. Боль в плече просто вывела меня из себя.
Бекка понимала, что он это говорил ради ее спокойствия. Она видела, как тяжело ему преодолевать боль. Она все больше восхищалась этим человеком, его честностью и мужеством.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Содовую. Она в холодильнике.
Бекка подошла к нему с водой. Она залюбовалась его сильным телом, прядью волос, упавшей на лоб. Ей хотелось отвести эти волосы со лба и поцеловать его, чтобы навсегда унести его боль… Беккой овладело отчаянное желание приласкать Люка, успокоить его. Не осталось ни малейшего сомнения в том, что ее забота о нем продиктована не только дружескими чувствами. Она влюбляется в него!
Большой дом Мередит в Ланкастере очень подходил респектабельной хозяйке. Просторные комнаты, большой бассейн, гимнастический зал и круглосуточная охрана.
Когда раздался звонок в дверь, Мередит взглянула на часы. Только Пола могла заявиться в девять часов вечера. Пола была явно не в духе.
— Что случилось?
— Я сейчас ехала и думала о Бекке и Люке Хобарте. Кажется, у них серьезно.
— А мне кажется, это не наше дело, — ответила сердито Мередит.
— Я пыталась напомнить ей о Дэвиде, но она, кажется, считает, что теперь нашла настоящую любовь, — раздраженно сказала Пола.
— Почему ты решила, что у Бекки с Люком Хобартом серьезно? — спросила Мередит.
— Сегодня произошел несчастный случай. Пострадал Люк. По словам бабушки, Бекка останется у него на ночь в качестве сиделки.
— Останется с ним? — удивилась Мередит.
Пола развела руками.
— Тут что-то не так, сестричка. По-моему, Люк не тот, за кого себя выдает. Для простого парня он очень образован и у него слишком изысканные манеры. Видно, что он принадлежит к высшему обществу.
