Маргарет Уэй - Страсти в старинном поместье. Книга первая
Бронте отвернулась от него, твердо решившись сохранять ледяной тон.
— Не может быть!
Стивен рассмеялся.
— Нужно же мне было сказать что-нибудь, чтобы спустить вас на землю с заоблачных вершин. Нет, Бронте, я знаком с одной очень славной дамой, к которой могу обратиться, когда мне нужно что-нибудь экстраординарное.
Тут Бронте задала вопрос, который никак нельзя было задавать:
— Вы с ней спите?
— Что? — Ясные зеленые глаза Стивена округлились. — Бронте, вы меня шокируете. Эта дама печет сладости для очень многих.
— Тогда все в порядке. Дело в том, что мы не так уж много знаем о вас. Вы согласны, Стивен Рэндолф?
Его зеленые глаза смеялись.
— Почему вы не спрашиваете меня о моем настоящем имени?
— А есть и такое?
Он улыбнулся. Чувственные губы и челюсть решительного мужчины.
— Бронте, вы чувствительны как бронированный танк, — заявил он.
Она пожала плечами, как бы соглашаясь.
— Ничего. Это между нами. Вы не скажете мне, были ли вы когда-нибудь женаты или помолвлены, раз уж вы не женаты сейчас?
Стивен взял с блюдечка дольку лимона и принялся покачивать ею у себя под носом.
— А вы, оказывается, бесцеремонная крошка, Бронте.
— Нет, — равнодушно ответила она. — Просто я стараюсь побольше узнать о вас. Ради предосторожности.
В его глазах сверкнул озорной огонек.
— Я никогда не испытывал особых трудностей, если искал подружку. Это вас удовлетворяет?
— Меня удовлетворяет честность, и я надеюсь, что вы сейчас ее проявляете. В данном вопросе не пытайтесь обвести вокруг пальца меня.
Стивен громко рассмеялся.
— Согласен, нет проблем. Говоря по правде, Бронте, я попросту не осмелюсь. Как бы то ни было, вам придется осветить кое-какие аспекты, чтобы заставить меня проявить внимание.
— Я удостоилась вашего внимания, как только вы вошли, — резко парировала Бронте.
Кое с чем он не мог не согласиться.
— Что ж, глаз у вас острый, — признал он и небрежно отвернулся. — Что там запекается? Запах чудесный.
— Комплименты на меня не действуют. Все, что там печется, привезли вы, на случай, если вы забыли. Вы знали, что заказывала Гилли, поджидая вас к ужину, и вы заботливо все приобрели. Мне она пока что сообщить не потрудилась.
— Должно быть, это приятный сюрприз.
И опять Бронте увидела насмешливый блеск в его глазах.
— Я еще не решила, — ответила она.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Если Бронте приготовила превосходный ужин, то Стивен Рэндолф придал ему шарм; впрочем, никто не удивился тому, что он проявил себя прекрасным собеседником. Бронте накрыла стол в главной столовой, которая редко использовалась, хотя именно в ней хранилась коллекция морских пейзажей. Стены ее были обиты высококачественными, полированными старинными панелями красного дерева, которые придавали двухзальной столовой величественный вид. Как и Гилли, чьи запасы тем для разговора были неисчерпаемы, их гость тоже рассказывал одну любопытную историю за другой. Наконец и Бронте расслабилась под благотворным воздействием пары бокалов отменно приготовленного рислинга с букетом ароматов яблока, цветов и цитрусовых и стала смеяться вволю. И, к ее стыду, молодой человек даже начал ей нравиться. До некоторой степени, во всяком случае. До сих пор разговор еще не касался главного предмета - широкомасштабных планов, которые Гилли и он вынашивали относительно плантации «Иволга».
Во всем остальном у них нашлось много общего. Любимые писатели, фильмы, произведения искусства, любовь к путешествиям. По словам Стивена Рэндолфа, он любил архитектуру — как и покойный отец Бронте. Вполне естественно, что он полюбил «Иволгу»: он когда-то хотел стать архитектором, но, по его собственному признанию, отец убедил его, что архитектор немного будет зарабатывать, пока не станет мастером высшей категории.
— Зачем же вы послушались, если хотели быть архитектором?
Гилли сделала очередной глоток изысканного вина.
Стивен пожал плечами.
— Мне тогда было семнадцать лет. Наверное, мне просто нужно было с чего-то начинать. Отец хотел, чтобы я занялся юриспруденцией.
— Ваш отец — юрист? — поинтересовалась Бронте, чувствуя себя вправе задавать вопросы.
Стивен осторожно взболтал вино в стакане и ответил, не отводя глаз от золотисто-зеленой жидкости:
— Да.
В первый раз его ответ прозвучал отрывисто.
— Расскажите о нем, — попросила Бронте, стараясь разгадать выражение, появившееся в его ясных зеленых глазах, которые казались непостижимыми.
— Он из тех людей, кому вы станете задавать вопросы и кого захотите поддержать, — сухо ответил Стивен.
Такой ответ был понятен Бронте.
— Следует ли понимать так, что вы его не поддерживаете?
— Бронте, я надеюсь, вы не хотите вторгаться в мою частную жизнь?
— Почему бы и нет? Гилли мне ничего не говорила.
— По серьезной причине, о которой мне ничего не известно, — Гилли подмигнула Бронте, — Стивен вообще не говорит о своей семье.
Бронте перевела взгляд с двоюродной бабки на гостя.
— Значит, вы не слишком близки с отцом?
Он откинулся на изящную резную спинку кресла красного дерева.
— Бронте, я могу вам сказать, что отец порвал со мной отношения.
— Правда? — в один голос воскликнули Бронте и Гилли, одинаково изумленные.
Ни внешность, ни манера говорить, ни поступки не выдавали в нем человека, от которого отказался родной отец.
— И вам пришлось оставить дом? — спросила Бронте, движимая импульсом сочувствия.
— Я жил не дома. Но я уехал, вы правы. Душой и телом. У меня есть старший брат, у него есть все, что требовалось от меня, так что ничего страшного не случилось. По мне скучать не будут.
Это было произнесено скорее равнодушно, чем с досадой.
— А сестры?..
Бронте смотрела на него. С женщинами он чувствует себя абсолютно свободно.
— Нет. Только двое сыновей. Есть люди, которые позволяют смягчать себя. Другие сопротивляются. Я дал себя отговорить от архитектуры, но я не собирался давать себя втянуть в возню с налогами на корпорации.
— Что за фирма?
Бронте выпрямилась в ожидании ответа.
Стивен казался польщенным.
— Послушайте, Бронте, поскольку я там больше не работаю, название не имеет значения. Она не играет роли в моей жизни. Странно, что мне приходится вам об этом говорить.
— Да, я всегда могу выбрать трудный путь, - заметила Бронте. — Но, по-моему, совершенно естественно говорить с человеком о его работе и семье.
— Вы так думаете? — отозвался Стивен, и в его голосе послышался легкий оттенок насмешки. — Тогда давайте начнем с вашего отчима, Карла Брандта.
