Фрэнсин Паскаль - Белая ворона
Как руководитель команды болельщиц, Рики Капальдо постоянно оказывался мишенью для всевозможных шуточек.
— Ну ты даешь, Капальдо! Семь девчонок зараз, — насмешничали парни.
— Пока что только пять, — защищался Рики, отчаянно краснея.
— Бедняга, всего только пять! Рики был ужасно застенчив. Кроме своей команды болельщиц, он никогда не отваживался заговорить ни с одной девочкой в школе. Да и с болельщицами его связывали в основном деловые отношения. У него была своя жизнь, у них — своя. Их объединяли только игры и тренировки, когда он стремглав носился по баскетбольной площадке или футбольному полю, помогая своей команде. Несмотря на постоянное общение с ними, он даже не мечтал пригласить кого-нибудь на свидание. Достаточно и того, что ему позволялось быть среди них и считаться другом.
Но в последнее время с Рики случилось нечто из ряда вон выходящее. Одна девочка в команде стала казаться ему не такой, как другие. Вернее, девочка, которая, как он надеялся, войдет в команду скоро. Поэтому на следующий день, передавая Энни Уитмен записку на уроке испанского, он чувствовал себя таким счастливым. Энни ответила быстрым взволнованным взглядом и сунула записку в учебник.
Когда урок наконец закончился — прошло, наверное, тысяча лет, — Энни выбежала из класса с учебником в руке, достала записку и жадно прочла: «Мои поздравления одной из восьми финалисток».
Коридор был полон учеников, сновавших из одного кабинета в другой.
Внезапно воздух потряс радостный вопль. На глазах у всех Энни Уитмен заключила Рики Капальдо в крепкие объятия и закружилась с ним по залу.
— Тихо-тихо-тихо! — смеялся Рики, побагровев как свекла.
— О, Рики-и-и-и! — пела Энни. Еще долго потом, встречая Рики в классе или в буфете, парни громко распевали хором:
— О, Рики-и-и-и!
На что Рики только качал головой и, краснея, посмеивался. Никогда в жизни он не был так счастлив.
Энни Уитмен тоже была счастлива, как еще никогда в жизни. Ей казалось, что весь мир день ото дня меняется к лучшему. С нею происходило что-то необыкновенное. Во-первых, у нее улучшились оценки, и это означало, что она ничуть не глупее других. И все благодаря Элизабет.
Но разве оценки главное? Когда она выкрикивала приветствия на соревнованиях, к ней пришла уверенность в себе. На нее смотрели с симпатией и восхищением! И это во-вторых.
В тот день, когда Энни вошла в число восьми финалисток, Элизабет подошла к ней после уроков поздравить.
Энни сидела на ступеньках.
— Ужасно странно, — сказала она, — но мне начинает казаться, что я становлюсь совсем другой. Я всегда была о себе не очень-то высокого мнения, Лиз.
— Ну, это ты зря! — с беспокойством возразила Элизабет.
— Может быть. А теперь я думаю, что все не так уж плохо. Когда они хлопали, я поняла, что меня тоже можно уважать.
— Ну конечно, почему нет!
— Я даже думаю, мне теперь незачем ходить на свидания. Я не выношу, когда меня не замечают. Потому что сразу появляется гнусное чувство пустоты. Но мальчишки не способны ее заполнить. Наверное, я натворила с ними кучу ошибок.
Элизабет молчала, не желая прерывать.
— А тебе как это удается, Лиз? — В голосе Энни прозвучала нотка печали и зависти.
— Что мне удается? — встрепенулась Элизабет, уловив перемену в настроении подруги.
— Как ты смогла так подружиться… заиметь такого парня, как Тодд Уилкинз? Глядя на вас, кажется, что вы ужасно счастливы. А со мной такого никогда не случалось.
Элизабет вспомнила., как начиналась ее дружба с Тоддом. Вспомнила, насколько была несчастна, когда думала, что он интересуется ее сестрой, и как замечательно было узнать, что он любит ее, а не Джессику.
— Мне кажется, Энни, настоящие отношения появляются не сразу. На это нужно время, доверие и уважение.
— Не думаю, что хоть один парень, которого я знала, уважал меня, — тихо сказала Энни. — И я тоже никого из них не уважала. Но теперь с этим покончено! Я теперь совсем другой человек. Ведь я почти что в команде болельщиц!
Через час Элизабет встретилась с Инид в «Дэйри Берджер». Последние слова Энни все еще звучали у нее в ушах. И хотя она старалась отбросить все мысли о команде, чувство тревоги не проходило.
Помешивая концом соломинки шоколад с молоком в своем стакане, Инид с беспокойством смотрела на подругу.
— Лиз, у тебя такой кислый вид. Что-нибудь не так?
Элизабет качнула головой и слабо улыбнулась.
— Да нет, все нормально, Инид. Просто устала. Дел много… — Конец фразы повис в воздухе. Ей хотелось рассказать о Джессике и Энни, но зачем огорчать Инид, все равно она ничем не может помочь.
Девочки сидели за перегородкой, в стороне от всех. Инид неловко поерзала на сиденье и тихо, с обидой сказала:
— Лиз, мне кажется, мы совсем перестали разговаривать в последние дни. У тебя для всех есть время, только не для меня.
— Да что ты, Инид! — воскликнула Элизабет. — Ты моя самая лучшая подруга. С тобой я могу разговаривать хоть целую вечность. Как тебе в голову могло прийти такое! — Потянувшись к ней через столик, Элизабет погладила ее руку. — Я действительно эти дни вся в заботах. Но разве я могу забыть о тебе? Ты такой близкий мне человек!
Инид улыбнулась.
— Спасибо, Лиз. Я тоже к тебе так отношусь. И поэтому очень волнуюсь за тебя. Скажи, чем ты так расстроена? Что-нибудь с Тоддом?
— С Тоддом? Нет, у нас с ним порядок.
Лицо ее просветлело при воспоминании о нем. Если бы у Энни был такой заботливый друг, она бы гораздо проще относилась к своей затее с командой болельщиц. Мысль об Энни снова опечалила Элизабет. Она задумалась. Может, все-таки рассказать Инид? Но это значит выдать Джессику. Все равно Инид не сможет ничем здесь помочь. Но, с другой стороны, Инид все поймет правильно, а недоверие обижает ее. Притом так нужно с кем-то поделиться! Иначе голова лопнет.
Отложив недоеденный бутерброд, Элизабет наклонилась через столик к подруге.
— Ты ведь знаешь, Инид, что я помогала Энни Уитмен по математике?
— Ты уже сто раз об этом говорила.
— Она очень хороший человечек.
— Наверное, это так и есть, если ты так думаешь.
— Но ты ведь знаешь все эти дела… ну, то, что о ней рассказывают? Про ее свидания? — спросила Элизабет, нисколько не сомневаясь в ответе.
— Дела? У нас в школе? — Инид округлила глаза в шутливом изумлении. — Слухи — да, но чтобы что-то случилось на самом деле — не припомню. Поговаривают даже, что по этой причине нас скоро переименуют в школу Долины Сплетен.
Впервые за этот тяжелый день Элизабет рассмеялась. Инид всегда знает, как развеселить ее. Но тут же собралась и со вздохом продолжила:
— В общем, знаешь. Помолчав, Инид кивнула.
