Виктория Лайт - Две сестры
– Флер – чудо! – продолжала Фрэнсис с лихорадочной горячностью. – Ее нельзя не любить. Мужчины сходят по ней с ума. Она способна очаровать любого. Действительно любого. Сколько раз человек, весьма скептически настроенный по отношению к ней, буквально за несколько часов становился ее покорным рабом!
Морис хмыкнул. Мисс Ритц склонна к экзальтации. Это следует ожидать в ее положении…
– Вы не верите мне, Морис, я вижу. – Фрэнсис наклонилась вперед. – Но если вы когда-нибудь встретитесь с Флер, вы вспомните мои слова. Лорд Кэлденрой, ее последний муж, поначалу был ее непримиримым врагом. Если бы вы знали, сколько неприятностей он ей доставил! Такой вздорный, крикливый человек. Ни за что не поверишь, что аристократ. Но зато очень хорошенький…
Она мечтательно покачала головой.
– Зачем же она вышла замуж за своего врага? – саркастически спросил Морис.
– Зачем… – В голосе Фрэнсис прозвучала растерянность. – Он… понравился ей, наверное…
– Наверное? Интересный характер у вашей сестры, Фрэнсис. Странное занятие для женщины – покорять своих врагов и выходить за них замуж.
– Флер не странная. Просто она всегда действует так, как подсказывает ей сердце.
А оно, несомненно, говорит немало глупостей, ехидно добавил про себя Морис, но вслух ничего комментировать не стал.
– Послушайте, Фрэнсис, я предлагаю забыть на сегодня о Флер. Давайте лучше поговорим о вас. Вы тоже весьма загадочная личность…
– Я? – растерялась Фрэнсис.
– Да. Вы ирландка, а говорите совсем не так, как принято в Дублине. Откуда у вас этот безупречный английский?
– Ох, это такой пустяк, – засмеялась Фрэнсис. – Я училась в Лондоне и всеми силами старалась избавиться от акцента. Как видите, у меня вполне получилось.
– А я был уверен, что ирландский акцент неискореним, – рассмеялся Морис. – Меня всегда узнают по моему произношению, где бы я ни находился.
– Оно вам идет, – произнесла Фрэнсис и тут же подняла ко рту кружку.
А девочка-то реагирует на меня, бесстрастно отметил Морис про себя. Что ж, буду ярким впечатлением в ее скучной жизни. Пусть напишет про меня в своем дневнике и помечтает перед сном.
– Спасибо.
– Нет, правда. Когда вы заговорили, я подумала, что в жизни не слышала, чтобы ирландский акцент так красиво звучал…
Морис лихорадочно придумывал, что бы похвалить в ответ, но его обычно весьма буйная фантазия на этот раз отказывалась повиноваться.
– Вы мне льстите, – проговорил он, чувствуя себя весьма по-дурацки.
Однако совершенно неожиданно помощь пришла извне. Ему не пришлось напрягать воображение, потому что их беседу прервали. К столику подошел официант и с многочисленными извинениями сказал, что мисс Фрэнсис Ритц спрашивает по телефону какая-то дама.
– Да, я – Фрэнсис Ритц. Сейчас подойду, – растерянно пробормотала она.
Фрэнсис удивленно пожала плечами и пошла к барной стойке. Нехорошее предчувствие охватило Мориса. Наверняка Флер Конде обнаружила, что ее сестренка легкомысленно согласилась поужинать с ловким журналистом Морисом Шенноном. Надеюсь, эта фурия не будет очень строга с Фрэнсис, хмуро размышлял Морис, чувствуя, что становится противен сам себе.
Его опасения подтвердились. Это действительно была Флер. Когда Фрэнсис вернулась через десять минут, ее глаза подозрительно блестели, а нижняя губа предательски подрагивала.
– Что-то не так, Фрэнсис? – обеспокоенно спросил Морис. – Кто это был?
– Флер.
Голос Фрэнсис был спокоен, но Морис видел, что она едва сдерживает рыдания.
– Что-то случилось? – хрипло спросил он.
Внезапно появившийся комок в горле мешал Морису говорить. Он и не думал, что слезы в глазах Фрэнсис способны оказать на него такое влияние.
Фрэнсис замялась. Морис приготовился услышать самое плохое.
– Она требует, чтобы я немедленно возвращалась домой, – выпалила она.
– Почему?
– Потому что она так хочет! – Фрэнсис нервно теребила ручку сумки. То, что она что-то недоговаривает, было видно невооруженным глазом.
– Но ведь это глупо! Как она нашла нас? – воскликнул Морис.
– Я же оставила ей записку, что иду в «Брейзен-холидей». Если Флер что-то надо выяснить, для нее не существует препятствий.
– Черт, – выругался Морис, но тут же спохватился. – Простите, Фрэнсис.
– Ничего страшного, – жалко улыбнулась она. – Это вы меня простите за то, что испортила вам вечер. Не надо было мне уходить без ведома Флер…
Морис вздохнул посвободнее. Для первого раза информации было достаточно, и задерживать Фрэнсис против воли ее сестры не стоило. Можно возбудить лишние подозрения.
– Неужели вы подчинитесь ей? – спросил он негодующе. – Разве вам нельзя никуда выходить? Или мадемуазель Конде имеет что-то лично против меня? Я недостойный спутник для вас?
Морис возмущался вслух, а сам лихорадочно придумывал, что ответит, если вдруг Фрэнсис Ритц упрекнет его в нечестной игре.
– Нет, ни в коем случае! – испуганно воскликнула Фрэнсис. – Как вы могли так подумать! Флер даже не знакома с вами. Это вы вправе сердиться на нее, ведь она так непорядочно поступила, уехав сегодня за шляпкой! К тому же я не писала ей, с кем я иду…
Последнее предложение Фрэнсис произнесла вполголоса, как не стоящее особого внимания, но Морису надо было слышать именно это. Поводов для волнения не было. По крайней мере, пока.
– Что вы сказали сестре?
– Что сейчас выхожу, – пробормотала смущенная Фрэнсис. – Мне очень неловко, но она так настаивала… А вдруг у нее что-то случилось? И ей срочно нужна моя помощь? Я ни за что не прощу себе, если буду сидеть здесь с вами в то время, когда я необходима Флер.
– Фрэнсис, не будьте ребенком, – вскипел Морис, – вашей сестре невыносима мысль о том, что вы где-то развлекаетесь. Это ведь исключительно ее привилегия, не так ли? Ваша участь сидеть дома и, затаив дыхание, слушать рассказы о красивой жизни. Разве я не прав?
– Вы слишком жестоки, Морис, – прошептала Фрэнсис. – Флер очень добрая, она не заслужила, чтобы о ней говорили такие ужасные слова.
– Это вы не заслужили такой участи! Какой бы великой актрисой не была ваша сестра, она не имеет права подчинять вас своей воле. Вы свободный человек. Позвольте задать вам откровенный вопрос?
Фрэнсис кивнула. Вид у нее был исключительно несчастный.
– Вы когда-нибудь были замужем?
– Какое отношение это имеет к Флер? – негодующе воскликнула она. – Моя личная жизнь тут совершенно не причем!
– Неужели? Так да или нет?
– Вы не имеете права спрашивать меня об этом.
Фрэнсис напустила на себя вид оскорбленной добродетели, и уже по одному этому Морис понял, что его предположение верно. Бедная младшая сестренка всю жизнь зависит от капризов старшей. Действительно, о какой личной жизни тут может идти речь?
