Ирэн Бург - Белая фата для Алисы
— Вовсе нет.
Алиса смяла салфетку в комок, бросила на опустевшую тарелку и огляделась. Кафе было на треть заполнено людьми в летних одеждах. Пары и целые семейства с детьми оживленно беседовали, радуясь обществу друг друга. Вот брюнет с лучиками-морщинками в уголках глаз и с тщательно причесанной бородкой протягивает ко рту сидящей напротив женщины в немодной соломенной шляпке ложку. Та, смеясь, слизывает подтаявшее мороженое. По тому, как они смотрят, как улыбаются, как устремлены друг к другу, можно догадаться, что они давно знакомы, но до сих пор без ума друг от друга. Алиса испытала прилив грусти. А как бы мы с Марком смотрелись со стороны? — подумала она. Наверное, глядя на нас, люди бы думали: какой он красавец, а она… разве что симпатичная. Но можно ли их принять за гармоничную пару, за мужчину и женщину, созданных друг для друга?
Увы, теперь она сама не понимала, почему так страдала по несостоявшейся любви к человеку, для которого была одной из очень, очень многих. Она была настолько поглощена Марком, что отвергала саму мысль полюбить кого-либо еще.
Наконец-то она скинула с себя путы никчемной, надуманной любви, тянущей ее в болото одиночества. Разве она может думать, что у нее есть какое-то будущее с человеком, с которым и прошлого как такового не было? Если Марк помнит не ее, а какую-то там Лиз Заводную Штучку, она должна наконец-то признаться самой себе: все эти годы она вздыхала и плакала в подушку совершенно зря.
И только осознав это, Алиса ощутила себя свободной. Абсолютно свободной. Теперь для нее настало очень странное время, полное перемен и метаморфоз. Может, впервые Алиса всерьез задумалась о будущем. Бросив взгляд на искрящиеся счастьем глаза Джесс, она осознала, что, отринув нелепые мечты о Марке, ей тем не менее очень хочется в кого-нибудь влюбиться. Она созрела. И будь что будет.
— Джесс, ты говорила, что Микки хочет со мной встретиться. Микки, парень, который меня на школьный бал пригласил и ты его позвала в гости, — напомнила она. — Ты не знаешь, почему он не пришел на барбекю? Он до сих пор гостит у родителей?
— А-а-а, Микки… — Джесс некоторое время была поглощена нанесением губной помады на свои и без того яркие от горячего кофе губы. — Микки укусила оса, и у него нос распух до размеров хобота. По крайней мере, он так объяснил мне свой прогул. Если хочешь, я попрошу его составить тебе компанию на этот уик-энд. Надеюсь, ты помнишь о моем дне рождения. Все же как-никак мне стукнет тридцать. По такому случаю Пит снял кафе в пригороде. Гостей не много будет — человек пятнадцать, с Микки — шестнадцать. Дети останутся с няней, и я намереваюсь веселиться до упаду.
— Ага… Только веселенького тут мало… Мне тоже скоро грозит тридцатка…
Алисе стало грустно. Сама-то она не думала отмечать свой юбилей. Джессике есть под чем подвести черту: за последнее десятилетие в ее жизни произошло много событий: замужество, выход книги по кулинарии, рождение детей… Алисе же похвастать нечем. Ни семьи, ни детей, ни постоянной работы.
— Значит, я тебя жду, — не замечая ее грусти, весело сказала Джесс. — Первое воскресенье июля. Для тебя я позову Микки.
— Даже не знаю, что и сказать… — замялась Алиса.
— Скажи: я твоя сама близкая подруга и обязательно приду.
— Я твоя самая близкая подруга и обязательно приду, — послушно повторила Алиса. — Что надеть? Ты приглашаешь на пикник или…
— Никакого пикника — настоящий прием. Все будет как в кино. Хорошая кухня, модный ди-джей, танцы. Так что оденься соответствующе.
— Платье от-кутюр и туфли на каблуках?
— Сойдет, — кивнула Джесс и ободряюще улыбнулась.
Глава 8
В вихре танца
Алиса вошла в «Зеленый домик» в половине восьмого. Из зала доносился приглушенный гул голосов. Она не раздумывая пересекла холл. Этим вечером Алиса намеревалась начать новую жизнь, которую она встретит во всеоружии: бело-черное платье от «Макс Мара», короткая стрижка, волосы цвета меди. Ничего от прежней жизни.
Она встала напротив зеркала. Толстяк в светлых джинсах и слегка мятой рубашке очутился за ее спиной. Приглядевшись, она узнала парня, с которым лет сто назад целовалась на заднем сиденье автомобиля. Правда, от Микки, каким она его знала в школьные годы, остался только высокий рост, все остальное же изменилось почти до неузнаваемости. Круглый живот выползал из-под ремня, щеки налились спелыми яблоками, зачесанные назад волосы тщетно пытались скрыть лысеющий затылок.
Не оборачиваясь она поприветствовала его вежливой улыбкой:
— Добрый вечер, Микки.
— Э-э-э. Ага… Меня Джесс попросила… Ты Алиса? Такая же низенькая и тоненькая, как синичка.
Ей показалось, что она услышала в его голосе разочарование. Она тоже чувствовала неловкость. Если и раньше Микки не вызывал в ней бурного восторга, то сейчас она должна была признать — встреча старых школьных друзей не всегда вызывает приятные чувства. И все же она сделала над собой усилие и изобразила на своем лице радость встречи. Она протянула ему руку, он неловко пожал ее.
— Много лет прошло, — начал он робко.
— Немало, — поддержала она его и начала разговор с вопросов. — Кем ты нынче работаешь? Ты мечтал стать горным инженером или спасателем, — вспомнила она.
— Вообще-то я… я… я повар. По холодным закускам, но у меня есть коронное горячее блюдо. Утка по-пекински. Пальчики оближешь.
С жаром он стал описывать что и как нужно делать, чтобы утка вышла сочной, пряной, с поджаристой корочкой.
— Знаешь, — он внезапно обнял ее за плечи, — я некоторое время работал в престижном ресторане, где поваром был Ликур. О, это настоящий волшебник! Не знаю ни одного, кто бы мог готовить утку так, как он. У него был один секрет, одна тонкость. Я кое-что подсмотрел. Как-нибудь приготовлю, дам попробовать, — подмигнул он и потянул носом воздух. — На сладкое будет штрудель. А знаешь, как нужно правильно готовить тесто, чтобы прямо таяло во рту?
Алисе и в голову бы не пришло с таким упоением говорить о еде — столь подробно, углубляясь в детали, сколько и когда нужно положить соли, сахара, ванили, сколько выдерживать в маринаде или холоде, и, глядя на раскрасневшееся лицо Микки, она, переминаясь с Ноги на ногу, скучала, дожидаясь паузы.
— А я обязательно тесто заворачиваю в фольгу и ставлю в холодильник на среднюю полку ровно на сорок минут…
Алиса оглянулась на голос. Из сумрака служебного помещения к ним шагнула женщина в белоснежной униформе. Широкое лицо, карие, почти черные глаза, нос длинный, чуть загибающийся книзу, капор, скрывающий волосы.
