Барбара Делински - Отец невесты
– Каков прохвост! – тоном дружеского упрека пробормотала Синтия.
– И я того же мнения. Так ты согласна? Сегодня вечером ты свободна?
– Да, но…
– Он предложил нам заехать за ним в семь часов. Может, тебя не устраивает время?
– Нет, но…
– Вот и хорошо, – со вздохом перебил Расс. – Он так настаивал, что мне было бы жаль разочаровывать его отказом.
– Но ведь с отцом Джоном дружил только ты, – возразила Синтия, считая неразумным проводить рядом с Рассом даже несколько лишних минут. Чутье подсказывало ей, что ничего хорошего из этого не выйдет. – Вы наверняка захотите поговорить о прошлом. По-моему, будет лучше, если вы поужинаете вдвоем.
– Он сказал, что хочет обсудить кое-какие детали свадебной церемонии.
– Я уже обсудила с ним все, что требовалось.
– Но отец Джон хотел поговорить с нами обоими.
Синтия крепко зажмурилась. Расс настаивал, а она никак не могла найти предлог, чтобы отказаться от ужина.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – произнес Расс интимным, приглушенным тоном, – поверь, отчасти я согласен с тобой.
– В том, что нам не следует принимать приглашение? – уточнила Синтия, не открывая глаз.
– В том, что нам не следует искушать судьбу и проводить вечер за одним столом. – В сущности, в эту минуту он как раз искушал судьбу, придвинувшись вплотную к Синтии и обнаружив, что от нее исходит прежний, сладкий и соблазнительный, аромат. Расс резко выпрямился и сделал шаг назад. – Но ведь отец Джон – священник. По-моему, лучшего буфера нам не найти.
Синтия беззвучно повторила слово «буфер», словно пробуя его на вкус, и открыла глаза. Пожалуй, лучше было бы сказать «рефери», если Им предстоит столь же бурный спор, как вчера вечером. Или «компаньон» – поскольку Синтия давно отвыкла беседовать с Рассом наедине. Она понимала, что избежать воспоминаний о прошлом и о том, что сексуальность играла главную роль в их взаимоотношениях, им не удастся. Но все это осталось в прошлом. Всем чувствам давно пора умереть. Иначе и быть не могло.
Именно поэтому Синтия решила принять приглашение.
– Хорошо. К какому времени я должна собраться?
– Без четверти семь тебя устроит?
Она кивнула.
– Увидимся вечером.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Весь день Синтия провела как на иголках, пытаясь найти предлог, чтобы избежать ужина. Но несмотря на то, что она умышленно оставила свободными вечера предсвадебной недели на случай возникновения непредвиденных хлопот, их скопилось на удивление мало. Ежедневно она встречалась с флористом и поставщиком провизии – оба они были знатоками своего дела и держались с непоколебимым спокойствием. Тэмми Фарентино позаботилась о том, чтобы приглашенный струнный квартет и джаз-банд точно знали, когда и что они должны исполнять; кроме того, Тэмми взяла на себя заказ скатертей, лимузина, фотографа и оператора. Мэнди Джонсон не только привезла заказанную Синтией книгу в кожаном переплете, в которой гостям предстояло записывать пожелания при входе в церковь, но и договорилась с каллиграфом, тот записывал на карточках номера мест за столом по мере того, как Синтия и Дайана решали, как следует рассадить гостей. Почти ежедневно Дайана встречалась со своими подружками и бывала на примерках свадебного платья. Маленькая неувязка возникла с выбором золотых сережек в виде бутонов роз, которые Дайана хотела преподнести в подарок каждой из подружек, но затруднение быстро разрешилось.
Поэтому во вторник вечером Синтии было решительно нечем заняться, кроме как нервно ерзать на кушетке в стиле Людовика XVI, стоящей в глубине гостиной. Синтия была одета в простое платье абрикосового цвета и беспокойно теребила узорчатую шаль. И платье, и шаль она выбрала в основном из соображений скромности и благопристойности. Представ сегодня утром перед Рассом в весьма неприглядном виде, Синтия испытывала желание реабилитироваться.
Расс позвонил в дверь, когда на часах было без двадцати семь. Синтия ничуть не удивилась, помня о давней привычке Расса приходить чуть раньше назначенного часа. Именно поэтому она была готова уже в половине седьмого. Услышав звонок, Синтия вскочила так порывисто, что была вынуждена простоять на месте не меньше десяти секунд, размеренно дыша и пытаясь утихомирить лихорадочно бьющееся сердце. Немного овладев собой, Синтия направилась к двери.
Дворецкий Роберт опередил ее. Его высокий рост, стройность и гибкость подчеркивались безупречной осанкой и темно-серыми жилетом и брюками.
– Миссис Бауэр, к вам пришли.
Синтия вышла в фойе и пробормотала, глядя на дворецкого:
– Благодарю, Роберт.
Роберт учтиво кивнул ей, затем Рассу, повернулся и с гордо выпрямленной спиной удалился на кухню.
– Он держится с редкостным достоинством, – заметил Расс.
– Это муж миссис Фриц.
Расс изумился – такое ему ни за что не пришло бы в голову.
– Ты шутишь?
– Нет. Они давно работают у нас. Роберт исполняет обязанности не только дворецкого, но и водителя, курьера и ремонтника. А еще он ухаживает за розами.
Расс поднял бровь.
– Мастер на все руки!
– Можно сказать и так, – кивнула Синтия.
Расс улыбнулся.
– Но я предпочел бы делать комплименты тебе. Ты великолепно выглядишь.
Синтия смущенно поблагодарила, мысленно напоминая себе, что такие комплименты раздают налево и направо из простой вежливости. Ее сердце громко колотилось и никак не хотело успокаиваться. Неожиданно Синтия услышала собственные слова: «Ты тоже выглядишь бесподобно» – и с удивлением оглядела темно-синий летний костюм Расса, накрахмаленную белую рубашку и шелковый галстук.
– Ты хотела что-то сказать?
– Ты стал таким… – она взглянула ему в глаза, – взрослым.
Расс усмехнулся.
– Да, я постарел.
– Знаю, но в моей памяти ты остался восемнадцатилетним юношей. Как странно вдруг увидеть тебя сорокатрехлетним мужчиной! – Синтия слегка нахмурилась, озадаченно продолжая: – Кажется, я впервые вижу тебя в костюме.
– Раньше у меня не было ни одного костюма – ни в то время, когда мы познакомились, ни позже, пока мы жили вместе.
– Он выглядит… – Синтия замялась, подыскивая нужное слово, и закончила просто, но красноречиво: —…великолепно.
Расс криво усмехнулся.
– Благодарю. – Он казался слегка смущенным, но был очарователен в своей неловкости. Он всегда отличался застенчивостью. Синтия помнила, как краснел Расс, когда она осыпала его ласковыми, интимными прозвищами. Как она любила, когда он отвечал ей тем же. Хотя сейчас Расс не покраснел, Синтии понравилось смущенное выражение на его лице – импозантный мужчина, похоже, растерял всю свою уверенность в себе. Ей казалось, что она вновь пробудила в нем робкого юношу, которым он когда-то был. Синтия не жалела об этом, поскольку сама в душе осталась юной жизнерадостной девушкой, опьяненной первой любовью.
