Бетти Нилс - Необычная история
Она помотала головой.
– У меня много друзей, и если я приглашу одного-двух, остальные обидятся.
– Мудрое решение. Пригласим наших друзей на коктейль, когда вернемся в Лондон.
– Я думала, вы не любите вечеринки…
– Вечеринки не терплю, но люблю друзей, и, я думаю, они все же ожидают чего-то подобного. – Он слегка улыбнулся. – Кроме того, когда мы выполним все обязанности, меня оставят в покое, и я смогу заняться своей книгой.
Трикси уже начинала ненавидеть эту книгу. Жаль, что она влюбилась в человека, которому его работа застит белый свет. Но, раз уж так случилось, она сделает все, чтобы не посрамить его ожиданий. Ему нужен «буфер» – она сумеет им стать. И проведет рядом с ним всю жизнь, ни разу не признавшись в том, что любит его.
Вдруг он сказал:
– Любопытно, какие мысли ты скрываешь за бесстрастной маской, Беатрис.
Трикси широко улыбнулась.
– Сейчас я думала, что пора возвращаться в Тимоти. С утра у меня дежурство.
Они вышли из гостиницы и пустились в обратную дорогу.
– Как ваша больная? – осведомилась Трикси. – Частная пациентка с пучеглазием?
– Рад доложить, что поправляется. Интереснейшая картина – я ожидал, что пострадает роговая оболочка, но, к счастью, ничего подобного не происходит. Теперь у меня в палате появился другой пациент – случай с такими противоречивыми симптомами…
Весь остаток пути он описывал эти симптомы, но Трикси не разбирала слов, только тихо радовалась, что слышит его голос. Даже хорошо, думала она, что он на время забыл о ней… Подъезжая к больнице, он заметил:
– Прекрасный вечер, Беатрис. Ты великолепная спутница. Не расстраивайся из-за тети и дяди. Если захочешь, пригласим их на свадьбу…
– Спасибо, не захочу. Чем меньше они будут слышать об этом, тем лучше. Маргарет расстроится. Она всегда хотела замуж и теперь непременно решит, что я дурно с ней поступила… В общем, вы понимаете – они и знать ничего не хотят о нашей свадьбе. Профессор сказал нетерпеливо:
– Да-да, конечно. Утром увижу твою начальницу и улажу с ней все дела. Ты хочешь продолжать работать вплоть до самой свадьбы или мне подыскать место, где ты могла бы пожить?
– Лучше я поработаю…
– Ну вот и славно. Мы, вероятно, будем мало видеться – мне надо на несколько дней уехать в Бирмингем, в Бристоле меня ждут частные пациенты и пара консультаций. Подробности уладим позже.
Он остановил машину перед входом в больницу и вышел, чтобы открыть перед ней дверцу.
– Чуть не забыл – не набирай с собой много одежды – только на несколько дней. В Гааге прикупишь все необходимое.
По-братски похлопав ее по плечу, он пожелал спокойной ночи и распахнул перед ней входную дверь. Манеры его были безупречны.
Он оказался прав: в следующие две недели они почти не виделись. Он постоянно отсутствовал, а в тех редких случаях, когда приходил в палаты, лишь улыбался краешками губ, встречаясь с ней глазами.
В кабинете начальницы она выслушала, что ввиду необычных обстоятельств она может уехать из Тимоти. Матрона не удержалась от наставления: Трикси, мол, должна теперь научиться жить так, как предполагает ее новое положение.
– Профессор ван дер Бринк-Шааксма знаменитый врач, его вызывают на консультации по всему миру. Как я понимаю, у него очаровательный дом в Голландии, и, надеюсь, вы будете там счастливы, сестра Доветон. – Она с сомнением вздохнула.
Трикси рассказала обо всем Люси и попросила ее до поры до времени хранить молчание. Впрочем, предосторожность оказалась излишней: пациенты узнали об их помолвке из «Телеграф», и новость мгновенно разнеслась по больнице.
Все радовались за Трикси – кроме старшей сестры Беннетт, конечно, – и поздравления были искренними. Правда, кое-кого новость привела в изумление.
– Как тебе это удалось? – нахально спросила Мэри. – Я всегда думала, что уж ты-то последняя из всех девушек, в которых профессор мог бы влюбиться.
Это была совершенная правда, отметила про себя Трикси, но только ласково улыбнулась приятельнице и спокойно заметила, что о вкусах не спорят. Но Мэри все-таки решила высказаться до конца и язвительно заключила:
– Ну, по крайней мере хорошенькое личико жены не будет отвлекать его от работы.
– И как это я раньше об этом не подумала? – спокойно парировала Трикси. – Вот поэтому, смею сказать, и имеет смысл жениться именно на простушках.
Трикси не обольщалась на свой счет, она понимала, что именно в этом крылась причина, почему профессор захотел жениться на ней. Не только поэтому, конечно, – надо было охранять его драгоценное свободное время, его уединение, быть хозяйкой, когда нужно… Оставалось только надеяться, что она сможет оправдать его ожидания.
– Время покажет… – бормотала она, засунув голову в шкаф и выбирая, какую одежду выбросить, а какую оставить. Куча забракованной ею одежды становилась выше и выше. Выходные, думала она радостно, она проведет в магазинах. На ее банковском счету не так уж много денег, но теперь уж можно их потратить. Профессор всегда одобрял ее одежду, но ведь он мог и лицемерить…
Куплю бархатный костюм, решила Трикси, и зимнее пальто. Утро прошло в поисках и увенчалось успехом: она нашла то, что хотела. Ярко-синий бархат – изящный жакет и облегающая, не слишком короткая юбка. У нее были стройные ноги, но Трикси ничего не знала о взглядах профессора на предмет женских ножек. Она подобрала к костюму шелковую блузку, туфли, перчатки, сумочку и, так как все-таки предстояла свадьба, милую маленькую шляпку со слегка опущенными полями – шляпка эта очень ей шла. Все-таки удивительно, чего только одежда не делает с человеком! – думала Трикси, и так и сяк поворачиваясь перед громадным зеркалом в шляпном отделе. Она потратила все, что у нее было: купила костюм от Марка и Спенсера, еще несколько блузок, пару шерстяных вещей и нижнее белье. В Тимоти вернулась с пустым кошельком, утешая себя мыслью, что к отъезду ей как раз должны заплатить жалованье.
От дяди и тети не было вестей, но, напомнила она себе, они ведь не знали дня ее свадьбы. Она и сама его не знала до тех пор, пока не получила от профессора короткую записку. Жуткие каракули разобрать было почти невозможно, но постскриптум был написан четче. Вечером накануне свадьбы они встретятся и поужинают вместе, тогда и обсудят оставшиеся детали.
Прощание с Тимоти было горьким: она все-таки была тут счастлива… Сестра-монахиня Снелл пожелала ей всего самого доброго, а пациенты пожимали ей руку, целовали ее, дарили на память батистовые платочки и лавандовые мешочки.
В своей комнате Трикси погрузилась в печальные раздумья о своем гардеробе. Выбор был невелик. Она уже надела было джерси, но почему-то передумала и в последнюю минуту стала переодеваться в голубой креп. И из-за этого на пять минут опоздала…
