Анна Клири - Дни под солнцем
Как же он желал эту девушку!
Чем дальше он отходил от площади, тем сильнее ему хотелось вернуться.
«Нет, — решил он, — надо взять вышедшие из повиновения чувства под контроль. И вообще, на Пии Ренферн свет клином не сошелся — достаточно зайти в любой бар, перекинуться парочкой словечек с какой-нибудь одинокой женщиной, купить ей выпить, предложить потанцевать…»
Его шаг замедлился.
Пиа уже некоторое время сидела за столиком и наблюдала за чужим весельем. В этом было мало интересного. Может, ей лучше стоило вернуться домой и завалиться спать? Она только-только уговорила себя, что ей нечего бояться в наступившей тишине, как стул напротив отодвинулся.
— Разрешите?
Она повернулась и увидела Валентино. Он смотрел на нее, и в его темных глазах было нескрываемое желание.
Температура ее тела сразу подскочила на несколько градусов.
— Да, конечно, — вырвалось у Пии прежде, чем она осознала, что сказала. И помимо воли улыбка показалась на ее лице. — Что вы здесь делаете?
Валентино, рассматривавший толпу, взглянул на нее. Его глаза поблескивали в полутьме.
— Изучаю влияние итальянской ночи на туристов.
— В самом деле? — Улыбка по-прежнему не сходила с ее лица. — И что вы заметили?
— Эта ночь создана для любви, — медленно сказал Валентино слегка охрипшим голосом, от которого по телу Пии побежали мурашки.
«Это просто недопустимо! Почему этот мужчина так влияет на все мои чувства?» — в смятении подумала Пиа. Ей совершенно незачем приходить в восторг оттого, что наконец-то в этой толпе она была не одна, что рядом находился кто-то, кого она уже немного знала и кому, как сейчас понимала, могла доверять.
И все-таки между ними происходила какая-то химическая реакция. Конечно, можно все отрицать, вот только пульсирующее напряжение само по себе никуда не денется…
Валентино опустился на стул. Его взгляд скользнул по ее телу, и Пиа почувствовала захлестнувший ее жар.
— Так я прощен? — спросил Валентино.
Пиа опустила ресницы:
— Я еще не решила.
Он ласкал ее своим взглядом:
— Какая строгость…
— И это еще не предел!
Хорошо еще, он не видел, что творится с ней внутри.
— В общем-то надо признать, у вас есть причины проявлять строгость. Я поступил бездумно. Могу я предложить вам что-нибудь? Вино? Эспрессо?
Пиа помедлила.
— Вино было бы чудесно!
— Хорошо. — Валентино поднял брови, и к нему сразу же заспешил официант. Обменявшись с ним несколькими словами, он откинулся на стуле. — Вам не захотелось потанцевать со шведским поклонником?
— Откуда вы знаете, что он швед?
Валентино пожал плечами:
— Он похож на шведа.
— Вы умеете определять национальность на глаз?
Валентино подумал о своей работе.
— Приходится. Так как, почему ему не повезло?
— Я была не в настроении танцевать.
— Ну разумеется. Вы предпочитаете, чтобы с вами сначала проконсультировались по всем вопросам, — поддел ее Валентино.
— Вы быстро учитесь. — Пиа рискнула встретиться с ним взглядом.
Уголки его губ приподнялись, а взгляд опустился на ее горло.
— В случае с обучением главное — мотивация.
Ее сердце пропустило удар. О какой мотивации он говорит?
Воздух между ними словно был пропитан желанием. Пии стало тяжело дышать. И уйти она не могла — ее ноги как будто приросли к полу.
Официант с вином немного разрядил обстановку.
Валентино поднял свой бокал:
— Чин-чин!
Пиа смело встретилась с ним взглядом.
— Чин-чин, — произнесла она, чокаясь с ним бокалом.
Валентино сделал глоток.
— Сапфировое платье вам идет.
Щеки Пии потеплели.
— Спасибо. Надеюсь только, вы помните, о чем я вам говорила.
Черные ресницы дрогнули.
— Вы не хотите, чтобы я вас целовал. Вы не хотите, чтобы я до вас дотрагивался. — (Глядя в его улыбающееся лицо и поблескивавшие в темноте глаза, в которых отражалось пламя свечи, Пиа уже не была столь уверена. Неужели она действительно так сказала?) — Но надеюсь, говорить-то с вами можно?
— Конечно, конечно, можно!
— Большое спасибо, — произнес Валентино и что-то добавил по-итальянски.
Пии показалось, она услышала слово «аморе», но она не решилась попросить его перевести фразу на английский. И разве Валентино виноват, что он так часто переходит на свой родной язык? Однако любопытство было сильнее.
— Что вы только что сказали?
Он развел руки, в глазах засверкали озорные искорки.
— Я прощаю вас. Как я могу помнить обиду, если мое сердце бьется сильнее, когда я гляжу на вас? А может, я просто приглашу вас на танец?
Чтобы не видеть перед собой его красивого лица, Пиа перевела взгляд на танцплощадку. Некоторые танцевали почти профессионально, другие просто старались не ударить в грязь лицом. Интимная музыка способствовала тому, что все двигались близко-близко, касаясь друг друга телами.
Это было опасно, но в то же время… Ей ведь уже двадцать шесть. Когда еще представится шанс потанцевать с итальянцем?
Валентино взял ее за руку:
— Пожалуйста…
И Пиа сдалась. Она позволила отвести ее к танцующим, сердце быстро билось у нее в груди. Обхватив руками, Валентино слегка прижал ее к себе — Пиа ощущала жар, исходящий от его сильного тела. Мелодия сменилась на зажигательную гавайскую песню, и Валентино прижал ее к себе еще ближе.
Определенно, он умел танцевать. Сначала он аккуратно вел ее, а потом Пиа, почувствовав себя увереннее, сама полностью отдалась ритму музыки.
Во время одного из оборотов Валентино неожиданно прижал ее к себе слишком крепко, и она ощутила, что он возбужден. Его возбуждение передалось ей, так что Пиа даже сбилась с шага и, если бы не сильные руки, непременно упала бы. Голова у нее закружилась от восторга и от пронзившего ее желания.
К счастью, мелодия закончилась. И слава богу, вовремя — пока не произошло что-нибудь непоправимое. Например, она попросила бы заняться с ней любовью…
Группа поклонилась восторженно захлопавшей толпе и отставила инструменты. Задыхаясь от танца и избегая взгляда Валентино, Пиа зашагала обратно к столику, все время остро ощущая его присутствие и сильную руку на своей ставшей вдруг чрезвычайно чувствительной коже.
Все складывалось как-то слишком сюрреалистично. Не прошло даже дня, как Пиа приехала в Италию, и уже оказалась в обществе мужчины, и ситуация грозила выйти из-под ее контроля. Наверное, надо остановиться. И вообще, она устала, пора идти домой.
Пиа потянулась к своей шали.
Валентино испытующе посмотрел ей в лицо:
