Сьюзен Мейер - Доброе утро!
У входной двери домика Грейс он замялся, почти с болью превозмогая желание сбежать.
Грейс с Сарой сидели на полу и играли.
– Привет.
Сара восторженно завизжала при его появлении.
– Привет, – подняла глаза Грейс.
Не почувствовав никаких съестных запахов, Дэнни увидел в этом отличную возможность наладить контакт.
– Думаю, что жизнь станет легче, если мы сегодня поужинаем в городе. – Он сделал паузу.
Женщина вздохнула, взяла Сару на руки и поднялась с пола.
– Неудобно выезжать в рестораны с ребенком каждый день. – Она прошла на кухню.
Дэнни осмотрелся. Два плюшевых медведя на диване, качели повешены так, чтобы ребенок на них видел и кухню, и столовую, и гостиную, высокий детский стульчик у стола, кубики на буфете и запах детского талька повсюду.
В первые годы жизни ребенка все вращается вокруг него. Этот период – настоящее испытание для молодой пары, а уж для одинокой мамы и подавно.
Он прошел на кухню.
– Могу я помочь с ужином?
Женщина достала упаковку гамбургеров из холодильника.
– Поджарь их на гриле.
Горя желанием разделить заботы по дому, Дэнни потянулся к упаковке.
– Ты можешь готовить в таком виде? – Грейс указала на пиджак и галстук.
Он состроил гримасу.
– Нет.
Переодевшись в джинсы и футболку, Дэнни отправился на задний двор. Пока жарилось мясо, Дэнни изучал дома соседей. Ни один из них не выглядел так опрятно и красиво, как домик Грейс. Он всегда знал, что эта женщина – очень усердный работник. Однако когда она сообщила ему о беременности, он забыл о ее работоспособности, честности и щедрости, но вспомнил, как она говорила, что желает разбогатеть, и расценил это не в ее пользу.
Он соблазнил Грейс, оставил на неделю и… прогнал с глаз долой, отказавшись поверить в ее беременность. Затем потребовал отдать ему опеку над дочерью, шантажом вынудил согласиться на его условия. У нее было по крайней мере пять причин, чтобы возненавидеть его.
Удивительно, что она вообще с ним разговаривает. Он ужасный человек, просто чудовище.
Звук шин, шуршащих по гравию, привлек его внимание. Дэнни выглянул из-за угла и увидел, как Грейс достала из машины Сару и пакет с продуктами и направилась к дому.
Его сердце сжалось. Когда-нибудь он перестанет обижать людей?
Они вошли в дом одновременно с разных сторон.
– Куда ты ездила?
– Молоко закончилось и булочки для гамбургеров. – Она прошла на кухню и начала вынимать продукты из пакета.
Дэнни схватил бутылку молока и поставил ее в холодильник.
– Я бы мог съездить в магазин.
– Я уже сделала это.
Он вздохнул.
– Грейс, я хочу помочь, но я не знаю, что нужно сделать.
– Я не прошу тебя ни о чем.
Едва слова сорвались с ее языка, как она пожалела о них. Усадив Сару в детский стульчик, женщина повернулась к нему.
– Послушай, дело вот в чем. Я привыкла управляться по дому сама и считаю, не стоит нарушать правила только потому, что ты здесь. Поэтому расслабься. Хорошо?
Он кивнул, но продолжал смотреть на нее как-то странно, словно она только что раскрыла ему секрет жизни. Весь вечер он кидал на нее любопытные взгляды, от которых у нее по спине бегали мурашки, и молчал.
Когда вечером Грейс удалилась на кухню, чтобы согреть бутылочку молока для Сары, ей показалось, что она сбежала из тюрьмы. После горячего душа Грейс вместо обычной ночной сорочки и халата надела пижамные брюки и футболку и спустилась вниз посмотреть телевизор.
Едва она погасила свет и устроилась на диване с чашкой какао, как на лестнице послышались шаги.
Увидев Грейс на диване, свернувшуюся клубочком, Дэнни замер.
– Извини.
Он повернулся, чтобы подняться наверх.
– Подожди. – Она не желала становиться ему другом, не хотела испытывать к нему симпатию и меньше всего стремилась к романтическим отношениям, но молчание тяготило. – Тебе не обязательно уходить. На две недели это твой дом. Возможно, мы привыкнем друг к другу.
Дэнни остановился, затем нерешительно сделал шаг к гостиной.
– Хочешь какао?
Он улыбнулся.
– Я не пил какао с… – И замолчал.
Грейс догадалась, что последний раз он пил какао со своим сыном. Он мало рассказывал о себе, но как ей пришлось принять его в их жизнь с Сарой, так и ему придется принять их в свою. Они не могут притворяться, что мира за пределами этого дома не существует.
– С каких пор? – Она устала быть вежливой и понимающей.
– В последний раз я пил его с сыном.
Слова повисли в воздухе, и их взгляды встретились. Она не собиралась лезть ему в душу, просто стремилась разрядить напряженную атмосферу.
– Можем поговорить о наших детях, если хочешь. – Она поднялась с дивана. – Я приготовлю тебе чашку какао.
Не дожидаясь ответа, она прошла к столу, достала маленький чайник из шкафа и начала колдовать над напитком. Дэнни только опустился на один из барных табуретов, как тут же подскочил к холодильнику.
– Я помогу.
Грейс повернулась так быстро, что они с Дэнни едва не столкнулись.
Он поймал женщину за локоть, чтобы она не упала. Прикосновение вызвало в ней шквал воспоминаний. Как счастлива она была в ту ночь! Как велико было их притяжение друг к другу! Ей даже стало интересно, как долго мог бы продлиться их роман, если бы не его… уход? Остался бы Дэнни таким же хорошим и внимательным? Или они, обнаружив несхожесть характеров, все равно расстались бы?
Грейс отвернулась к плите. Пора снять розовые очки. Этот человек обидел ее и теперь стремился заполучить ее ребенка. Хватит безрассудства!
– Подай мне молоко.
Дэнни протянул ее бутылку.
– Спасибо. – Она наклонилась над чайником. – Как дела на работе?
Он вернулся за стойку, но не сел, а лишь облокотился на нее.
– Отлично.
– Как Орландо?
Дэнни рассмеялся.
– Превосходно. О таком клиенте можно только мечтать. Он всегда выполняет свою «домашнюю работу», соглашается с нашими предложениями и ведет себя послушно.
– Приятно слышать. Он мне нравился.
– Он спрашивал о тебе.
Она положила две ложки какао-порошка в молоко и скривила губы.
– И что ты сказал ему?
Дэнни смущенно задвигался.
– Что ты ушла.
Она услышала виноватые интонации в его голосе. С самого начала было понятно, что их отношения так или иначе привели бы к потере работы.
– Ты сказал ему правду. – Она посмотрела Дэнни в глаза.
– Извини?
– То, что ты сказал ему, было правдой. Я ушла.
Он хохотнул.
– Да.
Грейс встала напротив него.
– Нам не нужно каждый раз заново препарировать наши души и анализировать наш скоротечный роман, периодически обвиняя друг друга в несовершенстве. Нам нужно признать, что мы оба ошиблись.
