Кара Колтер - Комната девственницы
Матрас оказался гораздо тяжелее, чем предполагала Эмма, поэтому очень скоро она запыхалась. А когда до конца лестницы оставалось несколько ступенек, она убедилась в том, что следовало прислушаться к предложению Райдера, так как постельное белье зацепилось за веточку остролиста. Света фонаря было недостаточно, чтобы Эмма вовремя это заметила, поэтому она потеряла равновесие. Она не успела крикнуть Райдеру, чтобы он остановился, из-за занятых рук вовремя не успела ни за что зацепиться.
Глава 4
Эмма еще приходила в себя после падения, поэтому не сразу ответила на его вопрос, раздавшийся откуда-то сверху:
– С вами все в порядке?
– Да, – поспешила ответить Эмма, боясь, как бы он сам не грохнулся с лестницы.
Тут она представила, как выглядит со стороны, и сначала фыркнула, а затем рассмеялась. Райдер принял ее сдавленный смех за сдерживаемые стоны боли и фактически слетел с лестницы. Причем в буквальном смысле, так как в темноте наступил на фонарь и тоже потерял равновесие.
Некоторое время они лежали на полу погружающейся в темноту – по мере того как остывал камин – гостиной.
Смех Эммы почти сразу прекратился, когда Райдер пошевелился и она ощутила его сильное крепкое тело.
– Эмма, с вами все в порядке? – снова спросил Райдер.
– Да, – отозвалась она, чувствуя, как от его близости ее охватывает волнение. – А сами вы как?
– Я в порядке. – Он вздохнул и произнес словно про себя: – Похоже, сегодня боги решили меня за что-то наказать. Чего это вы упали? – обратился он к Эмме. – Или, может, это один из ваших духов постарался?
– Нет-нет, – тут же возразила Эмма. – Просто белье за что-то зацепилось, я потеряла равновесие и упала. Ладно, хоть ничего не порвалось.
– Ладно, хоть никто не пострадал, – поправил ее Райдер.
– Да, – согласилась Эмма и, чтобы избавиться от ощущений, которые вызывал в ней Райдер, пошутила по поводу ситуации, в какой они оказались: – Вообще-то я не отношусь к девушкам, которые имеют привычку ложиться рядом с мужчинами после недолгого знакомства.
– Вы не поверите, но я сам об этом догадался, – неожиданно мягко сказал Райдер.
Эмма на секунду даже перестала дышать. Может, он еще о чем-нибудь догадался? Например, что ее влечет к нему?
– Хотите знать, о чем я думаю?
– О чем? – осторожно спросила Эмма.
– Совсем недавно я задавался вопросом, может ли этот день стать еще хуже? Теперь я знаю, что, когда рядом вы, возможно все.
Эмма чуть расслабилась.
– Я знаю, – легко сказала она. – Проклятие «Белого Рождества».
– Может, дело не в доме? – все тем же мягким тоном продолжил Райдер. – Может, как вы и сказали, все дело в волшебстве? Хотя в данную минуту не знаю, чего мне стоит опасаться больше.
И тут Райдер засмеялся, хотя смех вышел натужный, словно он забыл, когда смеялся в последний раз. Однако Эмме он показался самым волнующим мужским смехом, который ей доводилось слышать.
А Райдер даже не собирался себя сдерживать. Нелепее ситуации было не придумать: он лежит на полу старого, разваливающегося дома, где все кричит о празднике, которого он так старался избежать, слышит в полутьме дребезжание окон от разбивающихся о них порывов ветра со снегом, чувствует исходящий от лежащей рядом девушки запах лаванды…
Как не посмеяться над собой? Тем более что смех хоть немного притупит заставшее его врасплох возбуждение… Райдер успокаивал себя, что любой мужчина, оказавшись на его месте, чувствовал бы себя так же.
– Извините, – сказала Эмма, в ее голосе еще слышались отзвуки смеха. – Нужно было сделать по-вашему: снять белье и покорно следовать за вами, пока вы бы несли матрас вниз.
– О да. Теперь мне почему-то очень легко представить вас покорной, – кивнул Райдер. – Например, после того, как вы сами украсили крышу гирляндами.
И тут они оба рассмеялись. Райдер отметил про себя, какой чудесный у Эммы смех. И главное – искренний, совсем как у Тесс.
– Я тоже прошу прощения, – отсмеявшись, произнес Райдер, – что позволил себе выплеснуть на вас раздражение из-за сорвавшихся планов. И за то, что назвал ваш дом сараем. Я погорячился. Конечно, дому не помешает ремонт, раз он был построен в конце восемнадцатого или начале девятнадцатого века.
– Откуда вы знаете? – удивилась Эмма.
– Я архитектор. Но должен признаться, я избегаю браться за проекты, подобные этому, так как владельцы, задумавшие сделать капитальный ремонт своих старинных особняков, как правило, никогда полностью не осознают, во сколько им это обойдется.
– Может, потому что они – романтики? – предположила Эмма.
– Что может быть романтичного в покосившихся стенах и неровном полу? – Голос Райдера звучал недоуменно, словно он в самом деле этого не понимал. – Лично я предпочитаю заниматься современными бизнес-центрами.
Эмма молчала несколько секунд. Райдер надеялся, что своими словами вызвал у нее сомнения, стоит ли продолжать цепляться за этот дом, когда романтика в конечном итоге оборачивается головной болью для его владельцев.
– Мы могли бы начать все заново, – неожиданно заявила Эмма.
– Что именно? – не понял Райдер.
– Все. – Она нащупала в темноте его руку и пожала ее. – Привет. Я Эмма Уайт, владелица скромного пансиона «Белое Рождество», – отрекомендовала она себя.
И снова прикосновение ее руки оказало на Райдера странный эффект – словно сквозь него прошел маленький электрический разряд.
– Райдер Ричардсон, – все же решил подыграть он, отдавая, впрочем, себе отчет в том, что эта новая игра сулит для него не меньше опасностей. Иначе он не ощущал бы так остро близость Эммы, тепло ее руки и исходящий от нее запах…
Однако спустя несколько секунд Райдер, к своему удивлению, осознал, что ему нравится новое начало. Он опять успокоил себя тем, что на это есть вполне объективные причины. Какой мужчина не начнет думать о том, что ему сулит общение с привлекательной молодой женщиной, если они окажутся наедине в доме, лишенном света?..
– Раз мы заново с вами познакомились, – немного неуверенно начала Эмма, – может, поделитесь с неудачником по части рождественских праздников, что значит по-настоящему хорошее Рождество? Так я точно буду знать, что мне нужно будет сделать, чтобы создать подобную атмосферу.
– Да бросьте вы! – сделал Райдер попытку отвертеться. – У каждого человека есть хотя бы одно Рождество, о котором приятно вспомнить.
Наступило молчание. Что-то шевельнулось в его душе, хотя до этого момента Райдер был уверен, что все его чувства умерли…
Стена, так долго окружавшая его сердце, вдруг задрожала и дала трещину. Райдер был обескуражен, когда вдруг понял, что желает, чтобы она рухнула совсем, чтобы снова обрести способность радоваться Рождеству и разделить это чувство с этой девушкой.
