Розмари Картер - Завещание с особыми условиями
— Я нашла работу.
Наступило продолжительное молчание, а потом Макс констатировал:
— Тебе потребовалось немного времени.
— Да, совсем немного.
— Хочешь рассказать мне об этом?
Саманта передернула плечами.
— Если тебе интересно.
— Меня интересует все, связанное с тобой, Саманта, — протянул он, и ей стало не по себе. Нервы были так напряжены, что ей захотелось увеличить расстояние между ними, но отодвинуться было некуда. Тихо, чтобы их не услышала Энни, Макс сказал: — Я не кусаюсь. А теперь расскажи мне о работе.
Саманта гордо вскинула голову.
— Я буду работать у братьев-архитекторов по фамилии Роулэнд.
— Никогда о них не слышал.
— Очень милые молодые люди.
— Действительно? — тон его стал резким.
Саманта посмотрела на него с вызовом.
— Чрезвычайно милые.
— Хорошо, — коротко бросил он. — А в чем будут состоять твои обязанности?
— Я буду секретарем-референтом. Они оба еще очень молоды и не вполне владеют искусством делопроизводства, так что им нужен человек, который станет выполнять множество разных вещей. Я буду одновременно и секретарем, и администратором. Они говорят, что со временем научат меня разрабатывать пилотные проекты. По-моему, это неплохая работа, Макс. — Она взглянула на него. — Жаль, что я смогу проработать у них лишь несколько месяцев.
Макс проигнорировал ее последние слова, и Саманта почувствовала разочарование. А чего еще она ждала?
— А по какому графику ты будешь работать? — напряженно поинтересовался он.
— Только по утрам, — ответила она. — Четыре раза в неделю для начала, я сама могу выбрать дни. Днем я буду с Энни. Как раз такую работу я и искала. — Макс надолго замолчал, и Саманта нерешительно взглянула на него. — Ты ничего не хочешь сказать? — спросила она наконец.
— Только одно.
Саманта замерла. Неужели Макс хочет разрушить ее планы? Она будет сражаться до конца, если он попытается это сделать. Он взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.
— Макс…
— Почему ты такая испуганная? — спросил он, явно забавляясь.
— Ты удивляешь меня. — Но оба они знали, что на самом деле происходило нечто большее. Он по-прежнему держал ее за подбородок, и его палец начал медленно поглаживать ее лицо таким эротическим движением, что Саманта затаила дыхание. Она медленно пробормотала: — Энни…
Макс тихо ответил:
— Она целиком занята своим картофелем. Кроме того, почему она должна думать, что есть что-то предосудительное в том, что ее отец дотрагивается до ее матери?
Саманта заставила себя встретиться взглядом с Максом.
— Она — нет. Так же как она не может понять про Эдну… Она для этого слишком мала.
— Она и не должна.
— Ну, это как посмотреть… Убери руку, Макс. — Когда он послушался и убрал, она продолжила: — Что ты скажешь по поводу работы?
— Только одно условие.
Она посмотрела на него с возмущением.
— У тебя нет права устанавливать условия, Макс.
В ответ он бросил лукавый взгляд.
— Ты же не дослушала меня.
— Хорошо.
— Ужин на двоих в ресторане по моему выбору на твою первую зарплату.
Саманту внезапно охватила радость.
— Идет!
— Антрекот и бутылка вина?
— И десерт.
— А твоей зарплаты хватит?
— Несомненно.
Они посмотрели друг на друга и засмеялись. Это был один из моментов их прежней жизни, которая давно исчезла.
Потом они взглянули на Энни и снова одновременно рассмеялись. Лицо и руки ребенка были перепачканы кетчупом. Конечно, она не слышала ни слова из того, о чем говорили родители. У нее было другое занятие. Она наслаждалась.
— Ну, ты же и вымазалась! — продолжая смеяться, сказал ей отец. — Пусть мама вытрет тебя, пока я схожу и принесу тебе мороженое.
Когда Макс вернулся со стаканчиком мороженого, Саманта извела целую гору салфеток и Энни стала относительно чистой. Теперь родители занялись только ребенком, рассказывая ей сказки и смешные истории.
Энни наслаждалась, но не меньше была довольна и Саманта: в этот вечер они трое опять были семьей, и неважно, что это только казалось.
Она уже собралась идти спать, когда Макс остановил ее:
— Между прочим, Чарлз и Нора Лэнгли в ближайшие дни устраивают коктейль.
Чарлз Лэнгли был одним из учредителей юридической фирмы Макса.
— А какое это имеет отношение ко мне? — спросила Саманта.
— Прямое, раз ты пойдешь со мной. — И в ответ на ее недоуменный взгляд Макс добавил: — Тебя что-то смущает?
Неужели ему нужно еще объяснять, с горечью думала Саманта. Эдна работает у них, и Макс прекрасно знает, что Саманта не хочет с ней встречаться.
— Я не пойду, Макс.
— Я хочу, чтобы ты пошла, Саманта. Все будут с женами.
— Поскольку я только формально являюсь твоей женой, можешь обойтись без меня, — отрывисто бросила она.
— Не только формально. Особенно теперь, когда мы решили отложить развод. — Его голос звучал так же отрывисто. — Это очень важно для меня. Там будут только компаньоны, и я хочу, чтобы ты была со мной.
Она с сомнением взглянула на него.
— Только компаньоны?
— Только.
Это была большая юридическая фирма, насчитывавшая около пятидесяти компаньонов и много служащих. Эдна была служащей.
— Я все-таки думаю, что мне не стоит идти…
— Я уже предупредил, что ты будешь.
Саманта негодующе затрясла головой.
— Как ты мог, Макс? У тебя нет никакого права что-то обещать, не посоветовавшись со мной. Мне жаль, но тебе придется найти способ объяснить мое отсутствие.
Сократив расстояние между ними, Макс взял ее за плечи.
— Подумай, как это будет выглядеть, если я приеду без тебя, — спокойно проговорил он.
Саманта возмутилась:
— Ты всем рассказываешь об условиях нашего перемирия?
— Подробностей никто не знает, но всем известно, что мы опять вместе. Я не могу держать это в секрете.
— И все знают о завещании твоего отца? — с любопытством спросила она.
— Знает только Стэн Мэнсон. Он — поверенный отца. Поэтому знаком с условиями завещания. — (Саманта помнила Стэна Мэнсона — старого друга Уильяма Андерсона.) — Стэн знает, чего отец добивался, поставив это условие. Я думаю, ему не понравится, если он решит, что мы притворяемся, будто опять живем вместе, а не делаем честной попытки восстановить наш брак.
Саманта выскользнула из рук Макса. Ей нужно было подумать, а она была совершенно не в состоянии это делать, находясь в его объятьях.
— Кажется, в завещании твоего отца сказано гораздо больше, чем я сначала поняла, — наконец огорченно признала она. — Я не понимала, что сюда вовлечены и другие люди.
