Никки Логан - Клятва у озера
Да, скорее всего, Флинн прав. Но прошло уже три недели из тех двенадцати, за которые Бел надеялась решить проблему.
— О чем ты задумался?
— Мне кажется, бабуля нас раскусила. Она слишком наблюдательна. Она странно посмотрела на меня, когда я подошел к дому… Нам придется более правдоподобно изображать пару.
— И как ты себе это представляешь?
— Начнем планировать свадьбу. Отменить все можно в последний момент.
Внезапно одурманивающий запах соуса показался Бел тошнотворным. Она считала, что Флинн отказался от идеи свадьбы, так как не упоминал об этом в течение последних недель. Впрочем, ее подпись на свидетельстве о браке была одним из основных условий договора. Это — единственное, что делало их равными в глазах закона. Даже адвокаты сочли брак самым разумным выходом. И им придется пройти через процедуру.
Хотя они оба этого не хотят.
— Что конкретно ты предлагаешь? — спросила Бел.
— Брэдли никогда не поверят нам, Бел, если мы не будем прикасаться друг к другу. Но я дал тебе слово. Поэтому и решил переговорить с тобой и внести поправки в договор.
«Если ты подойдешь ко мне слишком близко, я переломаю тебе все кости», — припомнила она. Ей стало не по себе от того, как тело отреагировало на его предложение.
— Ты хочешь начать… — О боже! Как бы выразиться покорректнее? — Прикосновения?
— Не только.
Кровь прилила к голове Бел. Она была уверена, что честно выполняет все его условия, и даже больше. Белинда Рочестер привыкла выполнять свои обязанности идеально.
— Правда? И где я недостаточно старалась?
— Ты не относишься к ситуации серьезно. — Флинн скупо улыбнулся и придвинул ей небольшую белую тарелку, полную горячей картошки. Затем он поставил на стол закуски и миску с неаполитанским соусом.
Бел даже не взглянула на еду.
— Поверь, я не развлекаюсь. Я делаю все возможное, чтобы соблюсти условия смехотворного плана, предложенного тобой. — Она сжала кулаки. — Я ненавижу себя за то, что вру твоей семье.
Флинн с наслаждением поглощал ужин, словно они обсуждали погоду, а не предстоящую свадьбу, которая закончится молниеносным разводом и разбитым сердцем того, кто проиграет суд.
— У нас один выход — изобразить безумную страсть, — решительно проговорил он. — Тогда сообщение о предстоящей свадьбе не будет выглядеть подозрительно.
— Ты сам вызываешь подозрения, постоянно пропадая где-то и предоставляя своей семье разбираться со странной девушкой.
— Я не оставляю тебя.
— Неправда. И все это уже заметили. Единственное, что меня удивляет, — почему-то об этом не говорят. Пока.
— Они не будут вмешиваться в мои дела.
— Это твоя семья, Флинн. Все семьи так поступают.
— Не со мной.
Бел замерла. Он снова вспомнил прошлое?
— Что делает тебя особенным?
Флинн помолчал, потом ответил, пожав плечами:
— Семья уважает мое личное пространство.
— Чушь. Что все-таки происходит? Или мне поговорить с бабушкой?
Он бросил на Бел мрачный взгляд, макая хлеб в остатки соуса:
— Думаю, ты все равно узнаешь.
— О чем?
Он откинулся на спинку стула, вытер салфеткой рот.
— У меня была очень бурная молодость.
Она подцепила вилкой картофелину, ожидая продолжения.
— Ты не особо удивлена, — заметил он обиженно.
— Самый скрытный и мрачный из всех знакомых мне мужчин имеет темное прошлое. Какая неожиданность! — Бел соскребла часть масла со своего ломтя хлеба. — Наркотики?
— Почему ты подумала о них?
— Ты похож на человека, способного прибегнуть к подобному бегству от действительности.
— На самом деле наркотики — единственное, в чем я не был замечен.
— Когда ты сказал «бурная», я подумала об исключении из школы за бритую голову или что-то в этом роде. Я близка к истине?
— Я ходил с бритой головой по правилам… заведения, в котором находился.
Бел заморгала:
— Ты был в тюрьме?
— В центре содержания несовершеннолетних. В течение трех месяцев. Тогда мне было четырнадцать лет.
— А что ты натворил? — Бел отодвинула тарелку.
— Я плохо учился в школе, не любил читать, не учил уроки. Я связался с плохой компанией, очень хотел стать вожаком и переусердствовал. Мы напились и устроили гонки на украденной машине.
Бел ойкнула:
— А Дрю знал?
Флинн снова помрачнел:
— Дрю и привез меня в полицейский участок. Я так понимаю, мои подвиги плохо сказывались на его репутации.
— Он сдал тебя полицейским? — Она никак не ожидала подобного поведения от Дрю. От того Дрю, которого знала.
— Он считал, что это закалит мой характер, — бросил Флинн.
Ничего себе!
— Вам, должно быть, нелегко было уживаться вместе.
— Три месяца, проведенные за решеткой, я только об этом и думал.
— Вы так и не поговорили?
Флинн нахмурился:
— А о чем мы могли поговорить? Дрю донес на меня. К тому же он не очень хотел поддерживать со мной отношения после того, как я вышел на свободу. Пока я был в колонии, моя семья приняла решение переехать в Оберон.
— Чтобы ты не общался со своими дружками?
— Чтобы никто из нас не общался со старыми знакомыми.
Бел вспомнила тот день, когда она бросила ненавистный колледж и сбежала в свою собственную квартиру. Одна. В то время она чувствовала себя отрезанной от всего мира, а потом начала строить новую, собственную, жизнь. Но это был ее личный выбор. А в случае Флинна и Дрю…
— Наверное, вам всем пришлось нелегко. — Бел увидела усмешку на его губах. — Это всего лишь предположение. Ведь ты не просил, чтобы тебя увозили. Поэтому твои родители пляшут вокруг тебя? Из-за того, что лишили тебя привычной жизни?
Флинн был изумлен:
— Это они оставили свою жизнь ради меня. Я всегда понимал это и ценил.
— А твой брат?
Он вздохнул:
— Дрю был здесь несчастлив. Он обожал город.
— Он обвинял тебя?
— Это и так было ясно. Дрю промучился два года, затем получил стипендию и поступил в Оксфорд. Все ужасно гордились им. Ни один житель Оберона не достигал подобных высот.
— И он сразу перестал с вами общаться?
— Я бы сказал, Дрю потерял связь с нами в тот самый момент, когда семья въехала в ворота поместья.
Бел начала кое-что понимать.
— А потом он встретился с нами.
— Новая великолепная семья далеко за океаном, — криво усмехнулся Флинн.
Бел сжала кулаки:
— Они не такие уж великолепные. Поверь.
— К сожалению, Рочестеры были вне конкуренции. Они могли дать ему все.
— Вы очень скучали по Дрю?
— Он сделал то, что должен был сделать. Я не имел права судить его, поскольку моя семья переехала ради меня.
