Никола Марш - Близкие и любимые
Покидая кабинет вслед за доктором, Эйми, немного обескураженная прямотой доктора, ощущала на себе колючий взгляд Джеда, шагавшего вслед за ней. Удача — это то малое, что ей, жаждавшей чуда, необходимо.
— Как ты себя чувствуешь? — вкрадчивым голосом обратился к ней Джед, придержав за руку.
— Давно не была так счастлива, — ответила она тихо, в мыслях благодаря Джеда за спасение сына и пытаясь догадаться о его дальнейших намерениях.
— Я тоже, — кивнул Джед.
Эйми подождала немного, думая, что он скажет что-нибудь еще, но, не дождавшись, осторожно произнесла:
— Я раздумываю над предостережением доктора Кристи, сказавшего, что стрессы губительны для здоровья Тоби.
Джед молчал, и Эйми внутренне приготовилась достойно встретить любую его реакцию.
— И? — не отступала она.
— Наверное, мне следует переехать к вам в дом, — выпалил он, наконец. — Ради Тоби мы должны создать благоприятную семейную атмосферу. Разве не так?
Эйми не могла поверить своим ушам. Она ждала чего угодно, но только не этого. Похоже, они оба сошли с ума. Еще вчера он не считал нужным обсуждать с ней свои планы, теперь же говорит о переезде как о давно решенном вопросе.
Но о каком переезде могла идти речь, если ее квартирка над магазином совершенно не подходила для проживания бок о бок с ними постороннего по большому счету мужчины! Кроме того, она догадывалась, каким тяжким испытанием может стать для нее эта вынужденная близость. Видеть Джеда изо дня в день в больнице у Тоби уже было не просто, а жить с ним под одной крышей и вовсе чистейшей воды мазохизм.
— То, что ты предлагаешь, — полное безумие, — стараясь сохранять спокойствие, произнесла Эйми. Проходившая мимо медсестра, с любопытством покосилась на них. — Мы пять лет жили отдельно друг от друга. Согласна, ты сумел за короткий срок стать частью жизни Тоби, и я прекрасно вижу, насколько это важно для него. Но невозможно оставаться с ребенком рядом, пока он болен, чтобы потом, когда он окончательно поправится, бросить его на произвол судьбы. Это еще хуже, чем уйти сразу. Как известно, мы в ответе за тех, кого приручаем.
— Я вовсе не собираюсь бросать его, когда он поправится, — робко парировал Джед.
— В самом деле? Хорошо, расскажи тогда, как ты себе это представляешь? Предложишь мне стать твоей сожительницей? — Эйми перестала сдерживать себя, уверившись, что нет оснований воспринимать его слова всерьез.
— Послушай, я просто подумал, что... — начал оправдываться Джед и сделал шаг к Эйми с намерением успокоить ее, но та решительно отвергла его порыв.
— Нет! Не приближайся ко мне. Как ты вообще мог подумать, что такое возможно? Я даже слышать об этом ничего не желаю! Ты хочешь помочь Тоби? Поддержать его? Прекрасно! Не только согласна, но и рада этому. Оставайся в Мельбурне, бывай с ним, общайтесь сколько угодно, делайте вместе то, что вы запланировали.
— А если это не совсем то, что необходимо ребенку? — его осторожное предположение оказало на нее действие холодного душа.
Он интуитивно коснулся ее самого уязвимого места. Для нее, самоотверженной и трепетной матери, подобный укор был невыносим. Больше всего Эйми боялась обделить хоть в чем-то своего драгоценного мальчика. Стать невольной виновницей его страданий. Этого упрека было вполне достаточно, чтобы поколебать ее уверенность в себе.
— Не беспокойся, — сказала через некоторое время Эйми, сумев справиться со своими нервами. — Ты сам убедишься, что все будет в полном порядке.
— Ладно. Прости! Это было просто предположение. Друзья? — смирился Джед. Он выглядел растерянным.
Эйми смотрела на его протянутую руку. Она понимала, что Джед хочет восстановить их отношения, какими они были до этого дерзкого и нелепого предложения.
— Друзья, — коротко пожала его руку Эйми, ради Тоби и немного ради себя.
— Ух ты! Моя комната так сильно изменилась! Просто не узнать! — Тоби вертелся волчком. — Новая афиша Бэтмена! Ох! Какой большущий воздушный змей! — водил Тоби обоих родителей за руку от одного своего сокровища к другому. Неожиданно он остановился, озадаченно свел брови и закусил нижнюю губу. — А почему Санта-Клаус принес все эти подарки так рано? Я что, ничего не получу на Рождество?
Эйми прочитала нерешительность в лице Джеда и бодро подмигнула ему. Он купил все эти игрушки, чтобы преобразить комнату сына к возвращению из больницы, но сейчас оказался не готов развеять его огорчение.
— Милый, это не Санта-Клаус принес подарки. Это Джед их купил, чтобы просто порадовать тебя.
— Правда? Папа, ты такой молодец! Спасибо, папа! — Тоби восторженно глядел на Джеда, который склонился к сыну и крепко обнял его. Ком встал у Эйми в горле, слишком естественно отец и сын смотрелись вместе.
Она с удовлетворением подумала о том, что вовремя пресекла сомнительное намерение Джеда перебраться к ним. Слишком рискованно как для психического здоровья сына, так и для ее собственного. В любом случае она чувствовала себя обязанной знать обо всех намерениях Джеда в отношении Тоби.
— А теперь живо в постель, дорогой! Ты помнишь, что сказал доктор Кристи? — обратилась Эйми к Тоби, который хотя и сделал недовольную мину, но послушно нырнул под одеяло.
— Помню, мамочка. Доктор сказал, что я еще не совсем здоров и что мне надо прятаться от заразных микробов, слушаться маму и не переутомляться. Все. Правильно?
— Нет, не все, — вмешался в разговор Джед, заботливо поправляя одеяло. — Еще доктор говорил, что ты должен съедать все овощи, которые будет готовить тебе мама.
— Ну, может быть. Да-да, вспомнил. Он еще добавил, что мне необходимо каждый день съедать по мороженому.
— Когда он такое говорил? — Джед, принявший шутку Тоби за чистую монету, изумленно посмотрел на Эйми, и та не смогла удержаться от смеха.
— А ты как раз в этот момент с мамой вышел в коридор, — самодовольно улыбнулся Тоби.
— Неужели? Так и сказал, что нужно съедать по мороженому в день? — Джед догадался, в чем дело, но сердиться не стал, за что Эйми была ему благодарна.
— Да. Так прямо и сказал. Мороженое, говорит, это самое лучшее лекарство для быстрого выздоровления, — с вызовом продолжал Тоби.
— Дружок, ты, кажется, забыл главный закон супергероев, — после небольшой паузы погрозил ему пальцем Джед, — который велит говорить только правду и ничего, кроме правды.
— Ну да, — разочарованно выдохнул Тоби, и хитрая ухмылка мигом исчезла с его мордашки.
