Кейт Хьюит - Подари мне себя
Ну, это было легко. Глубоко вздохнув, она начала петь.
Люк стоял вдали от сцены и ждал выхода Аурелии, борясь с тревогой и нетерпением. Он намеренно избегал ее и уверен, что это лучшее решение для них обоих. Тем не менее, стоя сейчас там, он почувствовал, как сомнения царапают его душу.
Люк никогда не стремился избегать чего-либо. Он упорно трудился всю свою жизнь, чтобы изгнать призраков прошлого, чтобы заслужить доверие и уважение окружающих.
Даже Аурелии.
Ему не нравилась мысль о том, что она сама готовилась к этому выступлению. Он понимал, что все это для нее довольно страшно. Возможно, стоило прийти к ней, сказать какие-то слова ободрения?
Но он знал, к чему это все могло привести.
Нет, так было лучше. И потом, Аурелия казалась вполне бодрой и решительной.
Люк почувствовал возбуждение толпы, когда девушка шла по сцене. Она была такая красивая и яркая в этих расшитых бисером джинсах, топе и с распущенными волосами. Потом она посмотрела на него, ее глаза были ясными и широко распахнутыми. Он вдруг почувствовал острое желание и отвел взгляд.
Кто-то крикнул, и Аурелия начала играть. Люку потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она поет не ту песню, которую исполняла ему в Вермонте. Она пела один из своих старых хитов, но в этот раз под гитару. Подняв голову от гитары, она посмотрела на толпу взглядом, полным страсти. Классический взгляд Аурелии, который он так ненавидел. Все оживились и повеселели.
Люк почувствовал сильное разочарование. Они договаривались не об этом. Почему же она передумала? Из-за страха, или это какая-то месть?
Песня закончилась, и он услышал знакомый свист и выкрики. Ничего не изменилось. Аурелия ушла со сцены, и, несмотря на то что Люку надо было встретиться с местными сановниками, он повернулся и ушел из холла.
Он встретил Аурелию в комнате отдыха, которую она использовала, чтобы переодеться. Она стояла к нему спиной. Наклонившись, она убрала гитару на место. Желание и гнев вспыхнули в нем одновременно.
– Вы не исполнили свою песню.
– На самом деле исполнила, – повернувшись к нему, произнесла она без всяких эмоций.
– Вы знаете, о чем я говорю.
– Это не сработает. Я же предупреждала.
– Вы даже не дали песне шанс.
– Брайант, вы должны благодарить меня, я спасла вашу задницу.
– Вы спасали свою собственную, – ответил он. – Что случилось? Вы струсили?
– Думаю, я просто решила посмотреть правде в глаза.
Разочарование ударило его снова.
– Я нанимал вас для другого.
– Да? – Она подняла брови, губы изогнулись в знакомой и циничной улыбке. – А для чего вы меня наняли?
Он покачал головой.
– Не нужно меня соблазнять.
– Почему же? Ведь вы тот самый Люк Брайант, который приехал сделать мне деловое предложение и через два часа оказался в моей постели?
Люк почувствовал, как его кулаки сжимаются.
– Вы ведь тоже хотели меня.
– А я и не отрицаю этого. В отличие от вас.
Его ногти впились в ладони. Эта женщина была невозможна.
– Я никогда ничего не отрицаю! – Он заставил себя разжать кулаки. Думать, реагировать и говорить спокойно. – Послушайте, нам явно надо поговорить. Я должен вернуться назад и встретиться с одним человеком. Но мы еще поговорим с вами. Есть кое-что, что я должен сказать вам. – Она пожала плечами, и Люк, повернувшись, вышел из комнаты.
Вздохнув снова, она потянулась к сумочке. Она подправит макияж и выйдет к публике. Будет улыбаться и общаться с людьми. Она проживет этот день, а потом, в конце, скажет Люку, что уезжает домой. С нее хватит.
Часа через четыре все стали расходиться, и Аурелия вернулась в свой номер, измученная и огорченная. Ей удалось весь день избегать Люка, хотя она все время следила глазами за ним. Даже когда она смеялась и болтала, улыбалась, когда сочувственно кивала кому-то, кто говорил, что никак не ожидал увидеть ее с гитарой и в джинсах. Все это время она наблюдала за Люком.
Он выглядел таким серьезным, когда разговаривал с кем-то. Он слишком часто хмурился. Он стоял неподвижно, весь внимание. Аурелия могла сказать, что он был самим собой. Он не играл.
Аурелия хотела разорвать соглашение с Люком и вернуться в Вермонт. В безопасность. А теперь, спустя четыре часа, она ругала себя, как ругают ребенка. Не важно, что может подумать толпа, не важно, что Люк может подумать. Она должна попытаться измениться для себя.
Аурелия устало скинула туфли на высоком каблуке, сняла одежду. Ей нужен был горячий душ, чтобы смыть весь этот день. Она знала, что Люк хочет поговорить с ней, но последний раз, когда она видела его, он был увлечен разговором с деловыми людьми. Вероятно, он забыл о ней и о том, что собирался ей сказать.
Пятнадцать минут спустя, когда она переоделась в футболку и домашние брюки, раздался стук в дверь. Аурелия втянула воздух, провела рукой по еще влажным после душа волосам и пошла открывать. Взглянув в глазок, она убедилась в своем подозрении. Это был Люк. Он не забыл.
Она открыла дверь, и что-то дрогнуло внутри ее от его вида. Его волосы немного растрепаны, костюм слегка помят. Он выглядел уставшим.
– Длинный день? – спросила она, и он сухо кивнул.
– Это да. Могу я войти?
Он всегда спрашивал ее разрешения.
– Да, конечно.
Аурелия отошла в сторону, и Люк прошел внутрь. Она видела, как он бросил взгляд в сторону спальни, дверь в которую была открыта. Потом он повернулся к ней: выражение его лица было мрачным.
– Нам нужно поговорить.
Пожав плечами, Аурелия подошла к дивану и села, показывая всем своим видом, что она расслаблена.
– Тогда говорите.
Он глубоко вздохнул:
– Я сожалею о том, что произошло в Вермонте. Я не хотел этого.
Он выглядел таким искренним, так раскаивался, что она выбрала издевку как свое оружие.
– Вы говорите искренне, Брайант?
– Не называй меня Брайантом. Меня зовут Люк. И учитывая что мы едва не переспали, ты могла бы звать меня по имени. И на «ты».
Она напряглась.
– «Почти» – это ключевое слово. И это не дает тебе никакого права…
– Я говорю не о правах, а только лишь о любезности. – Люк сел напротив нее, лицо оставалось мрачным. – Я был честен с тобой, Аурелия…
– Извини, но это не принесет тебе очков. Я и так знаю, что ты не можешь по-другому.
– Просто остановись, – резко сказал он. – Хватит этих острот, скучающего тона и цинизма…
– Батюшки, какой список…
– Стоп! – Он наклонился вперед. На его лице было написано разочарование и даже гнев. – Хватит изображать из себя ту, кем ты не являешься.
Девушка замерла. Ей было нечего сказать. Эту маску наглости и развязности она использовала как щит. И сейчас Люк смотрел на нее своими темными глазами, прожигая насквозь. Она опустила голову и посмотрела на свои колени.
