Вера Армстронг - Взбалмошная девчонка
— Не указывайте мне, что я должна думать!
Ей бы следовало прикусить язычок. Эти слова вылетели как раз тогда, когда их отношения вроде бы начали улучшаться. Машина стояла, и Грегори пристально посмотрел на спутницу.
— Это не указание, это предупреждение, — сказал он. — Я знаю, что вы думаете, потому что читаю по глазам ваши мысли.
Ну что ж, в это можно поверить. Передняя машина тронулась, он перевел взгляд вперед, и силовое поле между ними, похоже, исчезло.
Молли несколько секунд моргала, прежде чем смогла пробормотать:
— Напомните мне надеть темные очки.
Он снова улыбнулся, и больше они не нарушали молчания, пока ехали по городским улицам до самого дома.
В гараже Молли вылезла из машины, взяла с заднего сиденья чемодан и потащила через дверь. Он тут же застрял, она принялась дергать, и замки один за другим раскрылись, высыпав содержимое ей под ноги. Она начала сгребать вещи и быстро швырять в чемодан. Уилфилд не стал ей помогать. Алое белье было здорово носить, но вовсе не хотелось видеть его в руках мужчины.
Пачка поздравительных открыток тоже рассыпалась, и она начала подбирать их.
— Я позабыла рекомендации, но у меня они есть, у вас не должно быть никаких сомнений. — Молли подняла на Уилфилда глаза.
— Я бы все же хотел увидеть их!
Его настойчивость задела ее.
— Вот поздравительные открытки. Насчет дня рождения вы тоже мне не верили, не так ли?
Он бросил открытки в чемодан.
— Скажем так: я остаюсь при своем мнении. И еще — не искушайте судьбу!
Он повернулся и ушел, а его слова отдавались эхом у нее в мозгу.
Да, не надо искушать судьбу. Следует быть спокойной, внимательной и предупредительной, потому что он еще очень далек от того, чтобы быть на стороне Молли, и, если что не так, первый же обрушится на нее.
Защелкнув чемодан, она отнесла его в кухню, прижимая к бедру, чтобы снова не раскрылся. Там была Дороти, она вынимала из печи противень с пирожками, и кругом чудесно пахло.
— Все взяли? — спросила она, не отрывая глаз от румяных изделий.
— Кое-что из вещей.
— Покупки в вашей комнате! — Дороти поставила противень на подставку и начала осторожно снимать пирожки деревянной лопаточкой на сетчатый проволочный поднос. — А миссис Хартли имеет обыкновение отдыхать во второй половине дня. Запомните, пожалуйста, если вы здесь, чтобы присматривать за ней!
— Да, именно для этого я здесь, — тихо сказала Молли, и Дороти, кажется, слегка смутилась.
Наверху, в своей маленькой комнате, Молли задумалась: что же Грегори сказал служанке о ней? Ведь она здесь в интересах тети, а не его. О чем и надо было заявить: мол, во-первых, не ваше дело, а во-вторых, зачем мне девушка в соседней спальне? Не говорите глупостей! Она служащая — всего лишь, да к тому же, вероятно, временная!
Молли, со своей стороны, считала, что у Дороти должно быть больше здравого смысла. Похоже, она открытая, простая душа и, зная своего хозяина, могла бы видеть, что Молли — не его тип женщины! Вот именно — не его тип. Да и он для нее не более чем работодатель. А уж как мужчину и — господи упаси! — как любовника она его и представить себе не могла.
Пакеты из магазина лежали на полу, и она достала из них покупки, повесила новое платье в шкаф, затем открыла чемодан и начала раскладывать одежду и белье по полкам и ящикам.
Ей приходилось видеть в городе Грегори Уилфилда с женщиной его лет, входящим в театр, выходящим из ресторана. И еще несколько раз Молли видела в местных газетах и иллюстрированных журналах его фото, сделанные на благотворительных мероприятиях или официальных приемах.
Вероятно, Дороти чувствовала, что внешность Молли не вяжется с образом компаньонки и водителя старой леди, и она, видимо, на самом деле не похожа на таковую. Да, она любила стариков и хорошо ладила с ними. Но то, что старая леди из объявления оказалась тетушкой Уилфилда, — просто фантастика.
Старушка восхитительна, между ними сразу возникла какая-то душевная привязанность. И если Молли хотелось вообразить, что Кэрол Хартли — ее бабушка, кто мог узнать об этом? Чепуха, будто Уилфилд мог читать чужие мысли. Этого никто не может. Он способен с дьявольской легкостью выбить ее из колеи, но внутренний мир ему недоступен.
Разложив все по местам, она разделась и приняла душ, а затем переоделась в хлопковую юбку и белую блузку, обувшись в новые черные туфли. Слегка подкрасившись и пригладив волосы, она пошла заглянуть в комнату миссис Хартли.
Элегантная и отдохнувшая, та задумчиво сидела на софе. Увидев в дверях голову Молли, она встрепенулась:
— Я жду рассказа! Как все прошло?
— Дяди не было дома, а тетя Марин мне почти ничего не сказала, — ответила Молли. — Она впустила нас, и я пошла наверх собирать чемодан, а тетя осталась с мистером Уилфилдом.
Молли взглянула на собеседницу — та была вся внимание.
— Тетя решила, что я переезжаю к нему, потому что… — Она умолкла, увидев недоумение на лице миссис Хартли.
— Потому что вы живете с Грегом? — Эта мысль заставила ее оживиться. — Вы и Грегори?! О господи, — хихикнула она, — ну разве это не забавно?
Молли тоже рассмеялась, хотя не видела в том, что о ней подумала тетка, ничего забавного, а старая женщина даже утерла слезы смеха кружевным платочком.
— Замечание тетушки было очень кстати, — продолжила Молли. — Потом она могла говорить что угодно, Уилфилд уже не обращал внимания на ее болтовню.
— Вот неуемная особа, — сказала миссис Хартли. — Между прочим, вы не обязаны оставаться на этот вечер, если хотите пойти встретиться с друзьями. Вам следует вести собственную жизнь, не стоит все время суетиться вокруг меня!
Приятели Молли с удовольствием бы услышали, где она теперь живет и работает, но ей не хотелось даже упоминать имя Грегори Уилфилда. Под их расспросами она могла бы проговориться о том, о чем ей самой не хотелось и думать.
— Нет, я сегодня никуда не хочу идти. Не нужно ли вам чего-нибудь? Записывать? Печатать?
Миссис Хартли пришла в восторг:
— Вы умеете печатать?
— Да.
— Надо купить машинку! — Она подумала. — Можно будет вести записи и кое-что классифицировать! А пока, милочка, разберите кое-какие мои заметки.
Через пять минут Молли снова открывала бюро с фотографией Грегори Уилфилда в серебряной рамочке. Перед тем как начать рыться в верхнем ящике, она взяла портрет и положила его лицевой стороной вниз. Потом стала разбирать беспорядочное собрание писем и записок, приглашений и театральных программок, брошюр и газетных вырезок.
Молли нагромоздила кучу бумаг на длинном столе, когда Уилфилд, проходя мимо открытой двери, заглянул в комнату.
