Сара Крейвен - Люблю тебя, Лаура
Лаура вздохнула.
– Главное, что сейчас вода есть. – Ей вдруг пришло в голову, что на ней всего лишь тонкий халат, а влажные волосы рассыпались по плечам. – Я… оставлю его с вами, хорошо? – Она попятилась к дому.
– Минутку. Зачем вы вышли во двор? Сейчас очень жарко.
– Я не могла уснуть и решила вымыть голову и высушить волосы на солнце. – Лаура вымученно улыбнулась.
– Я тоже не мог заснуть. – Алессио смерил Кайо недобрым взглядом. – Как оказалось – к счастью.
– И встали на пути его свободы, – сказала Лаура. – Ах ты, несчастный глупыш. – Она погладила собаку и почувствовала, как мягкий язычок лижет ей пальцы.
– Вы, судя по всему, обрели друга, милая, – весело заметил Алессио. – А у моей тети появится еще одна причина для ревности. – Он почесал Кайо за ухом. – Я-то думал, что против него настроены все.
– Он тоже так подумает, если мы снова привяжем его к скамейке, – сказала Лаура.
– Тогда мы этого не сделаем. Я отнесу его в комнату тети. Там ему будет прохладнее. Понять не могу, зачем нужно было оставлять его во дворе. – Он нахмурился и вздохнул. – Эта тема для разговора ей тоже не понравится.
– Тоже?
– Я собираюсь уговорить ее разрешить вам посещать Паоло.
– О, пожалуйста, не надо. – Лауре стало неловко. – Если она настолько непреклонна, то из разговора ничего хорошего не получится.
– Глупости, Лаура. Вы обязательно должны видеться со своим возлюбленным. – Он оглядел ее с головы до ног, от оборочек на вороте халата до голых ступней.
У нее закололо кожу, внутри разлился жар… и это произошло совсем не от горячего солнца. Алессио улыбнулся ей.
– Я попрошу Эмилию принести вам фен. – И ушел.
Лаура вернулась в комнату. Она почему-то задыхалась. Закрыв ставни, она помедлила и… заперла их на задвижку. Но ей нечего бояться! Она льстит себе, если думает иначе. Такие мужчины, как Алессио Рамонтелла, ухаживают исключительно за кинозвездами и богатыми наследницами. Если он и добр к ней, то это из жалости. Жалость. Вот о чем она должна постоянно помнить, и тогда никакая опасность ей не грозит.
Эмилия принесла Лауре вместе с феном записку, где граф сообщал, что посещение «умирающего» Паоло произойдет перед обедом. Видно, граф не терял времени зря.
Лаура шла по длинному коридору следом за Гильермо в другую часть виллы и думала о том, как она будет изображать заботливую влюбленную. Двери коридора выходили на дворик с большим фонтаном в виде мраморной статуи женщины. Волосы и накидка развевались, словно она хотела взлететь.
– Это богиня Диана, синьорина. В ее честь названа вилла, – сказал, путаясь в словах, Гильермо.
Лаура внимательно рассматривала статую девственной охотницы, которая, согласно римскому мифу, натравливала своих гончих на любого мужчину, пытавшегося взглянуть на нее, и чьим символом была холодная луна. Странный выбор божества для такого пылкого человека, как Алессио Рамонтелла. Псы этой богини разорвали бы его на части.
Лаура взглянула на высокие резные двери в конце коридора.
– Это комната синьора Паоло?
– Нет, что вы, синьорина. Это апартаменты его светлости. У синьора, его кузена, другие комнаты. – Гильермо свернул налево, прошел по коридору и, остановившись у двери, постучал.
Дверь мгновенно распахнулась, и из комнаты появилась синьора. Она глядела на Лауру с нескрываемой недоброжелательностью.
– У вас десять минут, – отрывисто сказала она. – Не больше. Моему сыну нужен покой.
Ставни были закрыты и портьеры задернуты. Пахло чем-то похожим на камфорное масло, и комнату освещала только лампа у кровати. Паоло лежал высоко на подушках с закрытыми глазами. На нем была пижама темно-бордового цвета, отчего лицо казалось желтоватым. Но, может, это от света лампы, подумала Лаура. Она подвинула стул к кровати и села.
– Привет. Как ты себя чувствуешь?
– Отвратительно. – Его голос был хриплым чал раздраженно, а покрасневшие глаза слезились. Нет сил говорить. Это Алессио настоял, чтобы ты пришла. Он так ругался с мамой, что у меня снова разболелась голова. Чего ты хочешь?
– Я ничего не хочу. Паоло, ты помнишь о том, что мы с тобой без ума друг от друга? Было бы странно, если бы я не попросила пустить меня к тебе. – Она поколебалась и продолжила: – Твой кузен видит, что я попала в неловкое положение, и относится ко мне с сочувствием.
– Лучше бы он посочувствовал мне, – прохрипел Паоло. – Он отказывается вызвать врача, хотя знает, что у меня с детства слабые легкие и мама боится воспаления. – Паоло начал громко кашлять. – Он заявил, что скорее призовет к Кайо ветеринара, и они с мамой опять поругались.
Лаура вздохнула.
– Мне тебя жаль, конечно, но жалеть надо не тебя одного. – Она наклонилась к нему. – Паоло, мне очень трудно здесь находиться. Я чувствую себя незваным гостем. Мне нужна твоя поддержка. – Она помолчала. – Как ты думаешь, когда ты сможешь встать?
– Когда мамочка сочтет, что я поправился, – огрызнулся он. – Только она знает, насколько серьезно я болен. Мое здоровье важнее твоих удобств.
Лаура встала.
– Вижу, твои удобства обеспечены. Что ж, в таком случае я буду держаться на расстоянии.
– Я не это имел в виду, – примирительным тоном произнес Паоло. – Конечно, я хочу, чтобы ты продолжала играть свою роль. Я скажу маме, что ты должна навещать меня ежедневно… что это поможет мне поправиться. Скажу, что жить без тебя не могу.
Лаура сжала губы.
– Не стоит так усердствовать. Но, по крайней мере, у меня будет причина остаться.
– Ты можешь и сама осмотреть окрестности, – предложил он. – Я скажу маме, чтобы она предоставила в твое распоряжение Джакомо с машиной. – Он снова закашлялся. – Я уже достаточно поговорил, у меня горло болит. Мне надо поспать.
– Да, конечно. – Она встала. – Ну, до завтра.
В коридоре Лаура прислонилась к стене и глубоко вздохнула. Ежедневные визиты – это наказание, зато она сможет ездить на машине и не торчать на вилле. И что более важно – не находиться в обществе Алессио Рамонтеллы. Она ведь этого хочет. Или нет?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Прошло несколько дней, а она по-прежнему была «в заточении» на вилле. Пользоваться автомобилем запретила синьора, заявив, что машина нужна для Паоло, которому в любую минуту может понадобиться врач.
– Если хотите осмотреть достопримечательности Умбрии, синьорина, то воспользуйтесь приглашением моего племянника, – сказала синьора Висенте.
Но Лаура больше не получала приглашений от графа, и ей казалось, что он намеренно ее избегает. Он заканчивал завтрак к тому времени, когда она появлялась, правда, обедал он с ней вместе, но беседа между ними была просто вежливой и ничем не напоминала их предыдущие разговоры. После обеда он быстро уходил. Вечерняя трапеза – единственное яркое пятно в ее жизни на вилле. Если бы раньше кто-нибудь сказал ей, что она будет чувствовать «такое» по отношению к едва знакомому мужчине, она бы этому не поверила.
