Кейт Карлайл - Сладкая капитуляция
Джулия стояла от него всего в паре шагов, наблюдая, как он пьет получившийся напиток. А Камерон пил горячий шоколад со сливками и украдкой наблюдал за ней. Что ж, похоже, он еще никогда в жизни не пробовал ничего столь восхитительного.
– И как?
Камерон задумчиво взглянул на Джулию, пытаясь представить, как изменится вкус шоколада со сливками, если их слизывать с ее роскошной груди.
– Просто до неприличия вкусно, – хрипло заверил Камерон.
Джулия опять залилась краской, и Камерон понял, что ему нравится смущать ее.
– Значит, тебе понравилось? – слегка закашлявшись, уточнила Джулия.
– Понравилось? – удивился Камерон, одним глотком допивая остатки шоколада. – Ну, можно и так сказать, я бы предложил тебе наладить производство такого напитка, вот только боюсь, его могут запретить в половине штатов.
– Буду считать это комплиментом, – улыбнулась Джулия, – спасибо тебе.
– Это тебе спасибо, было очень вкусно. – С этими словами Камерон поставил чашку на стол и потянулся к Джулии. – А теперь я хочу попробовать шоколад с твоего языка.
И, не давая ей времени опомниться, накрыл ее губы своими.
Его сразу же захлестнула волна жара. Камерон прижал ее к стене и обрушил на нее град поцелуев, их языки сплетались, нежно лаская друг друга. И на этот раз Камерон почувствовал, что Джулия тоже его хочет. С первой секунды их встречи в душе он с нетерпением ждал, когда же она, наконец, сдастся, ждал, представляя ее длинные ноги, крепкую упругую грудь. Камерон хотел ее так страстно, как уже много месяцев, а может, даже и лет не хотел ни одной другой женщины.
Он целовал ее снова и снова, лаская, требуя, возбуждая. А Джулия обвила его шею руками и слегка приподнялась на цыпочки так, что ее бедра уперлись в его член. Одной рукой Камерон прижал ее к себе еще крепче, а другой накрыл ее грудь. Джулия в ответ призывно застонала.
Тело Камерона молило его взять ее прямо здесь, прижав к стене, сорвать с нее одежду, а потом вонзаться в нее раз за разом, пока они не свалятся на пол от полного изнеможения. Он не помнил, чтобы еще хоть когда-нибудь чувствовал нечто подобное, чтобы когда-нибудь так остро нуждался хоть в одной женщине, она была ему так же нужна, как еще один глоток воздуха, а может, даже больше. И теперь она была его. Прямо сейчас.
– Камерон, – выдохнула Джулия, – я не могу…
– Я знаю, – согласился он, пробегая губами по ее скуле, по шее, посасывая и покусывая кожу, а когда дошел до плеч, начал расстегивать блузку, скрывавшую нежную кожу.
– Камерон, пожалуйста, – прошептала она, – Я… извини, – продолжила Джулия, отталкивая его от себя, – я не могу, не могу…
– Можешь, – простонал он. – Могла. Смотри, я покажу тебе.
– Я знаю, как это делается, просто… – взмолилась Джулия, упираясь руками ему в грудь.
– Хочешь сказать, что не готова? – спросил он, неохотно отстраняясь.
– Готова, но я не такая дурочка, как тебе кажется, я же знаю, что ты ничего не чувствуешь.
– По-моему, мои чувства сейчас совершенно очевидны, – возразил Камерон, осторожно придвигаясь к ней.
Теперь пришла ее очередь стонать.
– То есть ко мне ничего не чувствуешь. Ты думаешь, что я вру и обманом пытаюсь навязать тебе своего ребенка.
– Неправда.
– Нет, правда, – спокойно возразила Джулия, – и у тебя есть твои дурацкие правила. А у меня есть Джейк. И пока мы не сделаем этот дурацкий тест на отцовство, можешь даже и не думать, что я… ладно, мне, пожалуй, пора спать.
– Джулия, послушай меня, – сказал он, пытаясь убедить ее в своей искренности, – я тебе верю. Я знаю, что Джейк – мой сын. И я не позвонил медсестре потому, что верю тебе.
– Ты все это говоришь просто потому, что хочешь затащить меня в постель, – выдохнула Джулия, ее плечи поникли.
– Это не просто слова, – настаивал он, а затем лукаво взглянул на нее: – А у меня есть шансы затащить тебя в постель?
– Сегодня я бы хотела быть с тобой больше всего на свете, – улыбнулась Джулия, – вот только это ничего не решит, а, наоборот, только еще больше все запутает.
Камерон внимательно изучал ее какое-то время и заметил, что ее большие выразительные глаза затуманены нерешительностью.
– Мы разберемся с любыми трудностями.
Теперь в ее глазах можно было разглядеть грусть, и Камерон почувствовал, как будто его кто-то ударил под дых.
– Я не хочу быть с тобой просто потому, что я случайно оказалась в твоем номере.
– Но ты же оказалась в моем номере.
– Именно. Так что хватит.
– Я не это имел в виду. – Камерон в отчаянии провел руками по волосам. – Забудь все, что я сказал. Начнем сначала. Я верю тебе, Джейк – мой сын. Я знаю, что ты говоришь правду, и я хочу тебя, хочу быть с тобой. С тобой. А не с какой-то там случайно оказавшейся в моем номере женщиной.
Джулия вопросительно посмотрела на него.
– Я тоже хочу тебя, – сказала она наконец, – и я рада, что ты мне веришь. Но остаются твои правила, и, когда мы закончим, ты не захочешь иметь со мной ничего общего. А я так не могу. Не хочу. Мне и того раза хватило.
Внимательно посмотрев на Джулию, Камерон понял, что если продолжит настаивать, то, скорее всего, сможет сломить ее оборону. Но какой ценой? Ведь это будет совсем не то, чего она хочет, в чем нуждается. Поборов себя, он отступил на шаг.
– Дорогая, ты ошибаешься. Вот только сегодня мне тебя в этом не удастся убедить, так ведь?
Джулия покачала головой:
– Мне жаль.
– Мне тоже, – вздохнул Камерон и, не удержавшись, поцеловал ее сочные губы еще раз, – сладких снов, Джулия.
Глава 5
Чертовы правила.
Чтобы ему вот так под нос сунули эти дурацкие так под нос сунули эти дурацкие правила! Камерон обреченно ударил подушку. Похоже, сегодня выспаться ему тоже не удастся. Тем лучше, ведь теперь у него есть отличная возможность мысленно отпинать себя, а заодно обо всем подумать. В том числе и о правилах. Не то чтобы он собрался их менять, ведь они отлично работают, вот только говорить о них больше не стоит, особенно с той женщиной, которая могла бы оказаться сейчас с ним в постели, если бы не его излишняя болтливость.
К черту правила, он хочет Джулию больше всего на свете.
Но как ее убедить, что он ей верит? Надо было сразу же сказать, что он знает, что Джейк – его сын. Ведь он почти сразу это понял. Хотя Джулия оттолкнула его не из-за этого. Камерон в отчаянии пихнул матрас.
