Кара Колтер - Озорной купидон
— А что именно?
— Ты не могла бы попробовать спеть для нее? Я где-то читал, что это их успокаивает. Хотя сам я никогда не пробовал, из меня певец никудышный.
На какое-то мгновение ему показалось, что Шейла откажется, но она решительно направилась к забору. Она задумчиво разглядывала яркую пятнистую лошадь. А затем запела:
— О, дикая красавица, ответь:
Безумием душа твоя полна
Или обидою томится сердце?
Знай, дикая красавица:
Любовь бессмертна,
Любовь сумеет все преодолеть.
Ее голос звучал так успокаивающе, так нежно, а чудесная мелодия зачаровывала своей ласковой безмятежностью. От ее песни у него по спине побежали мурашки.
Животное перестало бить копытом и навострило уши.
Шейла умолкла.
— Спой еще раз, — мягко попросил Тернер.
Она спела еще раз, а потом еще раз. Лошадь вздохнула так, будто с нее свалилось тяжелое бремя, и сделала пару осторожных шагов в сторону людей, а затем остановилась.
— Это невероятно, — поразился Тернер.
— Но разве это помогает?
— Не знаю, — ответил он. — Возможно, я смогу выяснить, как это сможет нам помочь.
— Мне нравится, как ты поешь, — заметила Даниэлла.
— Спасибо, — застенчиво ответила Шейла.
— Спой про Поппи Перчинку, — потребовал Ники, когда они отошли от забора.
— О, я не думаю…
— Пожалуйста, — взмолилась Даниэлла.
Пожалуйста, подумал Тернер. Ее необыкновенный голос укротил что-то дикое и необузданное в его душе, заставил почувствовать себя легко и спокойно, так, будто все в этом мире было чудесно.
И он вдруг затосковал. Сейчас ему так хотелось вдохнуть сладкий запах домашнего печенья и увидеть, как улыбается мать, когда он возвращается домой. Захотелось, чтобы отец похлопал его по плечу после того, как они вместе укротили молодую лошадь.
Тернер покачал головой. Его мечтам не суждено сбыться.
Сынок, их больше нет. Самолет разбился. Все погибли.
Он стал бояться многого требовать от жизни. Боялся быть мягким, потерять самообладание, он стал властным. И главное, он боялся любить.
— Пожалуйста, — повторила Даниэлла. Спой.
Шейла сдалась:
— Поппи Перчинка, подружка моя,
Сегодня на чай приглашаю тебя!
Мы время чудесно вдвоем проведем
И тысячу песенок вместе споем.
Колдовские нотки исчезли из ее голоса. Эта короткая песенка была быстрой и веселой.
— Поппи Перчинка — моя лучшая подруга,
И пока не вырасту, любить ее я буду.
И даже дольше, подумал Тернер, а затем заставил себя встряхнуться. Эта Поппи Перчинка опутывала его какими-то волшебными сетями.
Песенка очень понравилась детям, и они, довольные, помчались по дорожке. Ники кричал и смеялся, стараясь угнаться за длинноногой кузиной.
— Я никогда раньше не видела Ники таким… счастливым, — задумчиво произнесла Шейла. — Не то что он был несчастлив, но…
— Мне кажется, что ребенку необходимо общаться с другими детьми.
— Все дело еще в этих просторах. Здесь ребенок может вволю покричать и побегать. А в Портленде Ники живет в квартире.
Тернер растерялся. Ники был переполнен энергией и источал ее.
Неужели он отнял у этого мальчика то детство, которое было для него предназначено? Возможно, Ники жил бы здесь с мамой и папой, если бы Тернер не вмешался тогда в их жизнь?
Или же роман между Марией и его братом со временем завершился бы полным крахом?
Тернер вздохнул.
— Эй, ребята, — крикнул он вслед убегавшим детям. — Держитесь подальше от лошадей.
— Пойдем узнаем, сможем ли мы разыскать Марию, — неохотно сказал он Шейле, понимая, что не очень хочет торопить события. Потому что, когда он найдет Марию, Шейла уедет.
Тернер заставил себя найти адресную книгу и снял телефонную трубку.
После получаса безуспешных попыток разыскать Марию Тернер принялся разыскивать брата. Он позвонил в администрацию заповедника, где работал его брат.
Разговаривая по телефону, он исподтишка наблюдал, как Шейла расставляет стебли травы в старом кувшине для молока.
Шейла несколько раз обошла вокруг стола, со всех сторон рассматривая свое произведение, и наконец удовлетворенно кивнула. Кухня теперь выглядела совсем по-другому.
Тернер ловил каждое ее движение.
Шейла забралась на диван, подобрав под себя ноги, достала карандаш и, напевая себе под нос, начала что-то писать.
Тернер закрыл глаза. Еще вчера все было просто и казалось, что так будет всегда.
— Мне нужен Ник Маклеод, — сказал Тернер человеку, взявшему трубку. — Это очень важно. Я знаю, что он сейчас на горе, я видел его по телевизору… Ближайшее лесничество? Да, отлично. — Он записал номер.
Мужчина ответил ему:
— Конец Пути.
Великолепно. Его брат нашел свой покой в месте, которое называется Конец Пути.
— Мне нужен Ник Маклеод, — настойчиво повторил Тернер.
— Господи. Он нужен половине запада. Кто вы?
— Его брат, Тернер.
Мужчина извинился.
— За три года ему никто ни разу не позвонил и, насколько мне известно, он не получил ни одного письма. А потом выходит телевизионная передача, и весь мир пытается найти его. Ник терпеть не может внимание к своей персоне. Он взял двухнедельный отпуск и уехал.
— А у вас есть его телефон?
— Нет.
По голосу мужчины Тернер догадался, что Ник был не один, когда покинул свое убежище на горе.
— С кем он? С той блондинкой, которая брала у него интервью?
— Нет. Одна его старая подруга увидела эту передачу по телевизору и поднялась на гору. Они спустились вместе. Судя по его виду, он был рад ее появлению.
— Его подруга?
— Мери. Мари. Что-то вроде этого.
— Если он даст о себе знать, скажите, что звонил его брат. Это срочно.
— Кто-то умер?
Тернер услышал пронзительные вопли Ники.
— Ники сейчас же хочет ланч.
— Не ной, — одернул Тернер новоявленного племянника. Повесив трубку, он внимательно посмотрел на мальчика. — Не надо так вопить, особенно когда кто-то разговаривает по телефону.
— Ладно, — дружелюбно согласился Ники. — Сейчас Ники тебя любит.
Шейла по-прежнему сидела с ногами на диване, волосы волной ниспадали на ее лицо. Место на стене над ее головой, где висела попона, выглядело пустым и холодным.
— Похоже, что они вместе, — заявил он. — Мария и Ник.
Что-то вспыхнуло в ее глазах, и они засияли зелеными и золотыми искорками.
Она верит, подумал Тернер, в романтическую любовь, в то, что все всегда кончается хорошо, как в сказке.
