Шантель Шоу - Два скандала и одна свадьба
Джошуа фыркнул.
– Я пытался дозвониться до тебя прошлой ночью, чтобы сообщить тебе эту новость раньше, чем остальным артистам, но ты не ответила. Полагаю, ты была с тем парнем. – Джошуа взглянул на нее из-под кустистых бровей. – То, что ты встречаешься с принцем, напечатано во всех газетах.
Сердце Мины затрепетало, когда она заметила утренние выпуски на столе отца. На первых полосах была напечатана фотография, на которой она вместе с Акселем входит в заднюю дверь отеля. Язык их тел прочитать было легче легкого – ни у кого не возникнет сомнения в том, что они направляются в постель.
– Я не встречаюсь с ним, – быстро сказала Мина, но отец как будто ее не слышал.
– Я уж было решил, что тебе достаточно истории с режиссером в Америке. Да, ты взрослая и можешь жить так, как тебе хочется, – грохотал Джошуа, – но мне претит мысль, что твои похождения на любовном фронте попадают в газеты. Я не хочу такой рекламы ни для своей семьи, ни для театра. Неужели ты не подумала о том, что это нанесет нам вред, когда мы откроемся на Бродвее?
Мина вспыхнула, вспомнив слова Декстера Прайса о том, что нет такого понятия, как «плохая реклама».
– В каком смысле? – с вызовом спросила она.
– Мы собираемся играть Шекспира в Нью-Йорке, – отрезал отец. – Мне совсем не нравится мысль о том, что спектакль обернется мыльной оперой, потому что Джульетта спит с европейским аристократом. Тебе известно, как помешаны американцы на такого рода вещах.
Мина прикусила губу, глядя на сердитое лицо отца. Она надеялась на его поддержку. Следовало бы знать, что его больше беспокоит судьба постановки, чем счастье дочери.
– Уверяю тебя, что я вовсе не искала такой рекламы, – натянуто сказала она. – Я не собираюсь встречаться с Ак… с принцем, поэтому можешь не волноваться, что я привлеку к себе нежелательное внимание прессы.
Судя по тому, что Аксель поверил всему самому худшему, он больше не предложит ей встретиться с ним в Париже. Как-никак он принц. Эта ночь была единственной. При воспоминании о том, как он поцеловал ее со щемящей нежностью этим утром, в горле Мины встал комок.
– Твоя мать волнуется, – уже более спокойно сказал Джошуа. – Позвони ей. – Он сел за стол. – Я приказал всем собраться на сцене. Я сделаю пару звонков, а потом объявлю о гастролях в Нью-Йорке.
Кэт Николс была первым человеком, которого Мина встретила по дороге к сцене.
– Мина! Я глазам своим не поверила, когда прочитала утренние газеты. Кто бы мог подумать, что тот блондин из паба на самом деле принц?
«Только не я, увы», – вздохнула про себя Мина.
Кэт пристально посмотрела на нее:
– С тобой все в порядке? В некоторых газетах появилась информация о тебе и о режиссере из Лос-Анджелеса. Что же там произошло?
Мина прикусила губу. Ну, поскольку уже наврали про нее с три короба, не будет никакого вреда в том, чтобы рассказать все Кэт.
– Меня пригласили на главную роль в фильме, которому прочили успех, – начала она. – Во время съемок я сблизилась с режиссером. Я наивно верила, что он хочет сохранить наши отношения в тайне, чтобы оградить меня от сплетен. Он никогда не приглашал меня в популярные бары и рестораны, где нас могли увидеть. Но какому-то проныре-журналисту удалось об этом разнюхать и сделать несколько чертовых снимков. – Ее лицо исказилось. – Я только целовалась с Дексом, но наши фотографии появились в газетах, а статьи были пронизаны намеками на страстный роман. Только тогда я узнала, что Декс женат – хотя он сказал мне, что разведен, – и что у его жены рак груди.
– О боже… – Глаза у Кэт расширились. – Это ужасно. И для нее, и для тебя.
– Пресса заклеймила меня как жестокую разрушительницу брака, – лишенным выражения голосом продолжала Мина, снова оказываясь во власти последовавшего за всем этим кошмара. – Декс лгал мне. Я не знала, что у него была жена, и, тем более, ничего не знала о ее болезни. Мне было стыдно, а Дексу – все равно. Более того, он сказал, что информация о наших отношениях пойдет фильму на пользу.
– Негодяй! – возмутилась Кэт.
– Я хотела сразу же вернуться домой, но нужно было закончить работу над фильмом. К счастью, до окончания съемок оставалось не более двух недель. Папарацци преследовали меня до тех пор, пока я не уехала из Лос-Анджелеса.
– Этим утром журналисты пытались разговорить кое-кого из наших, но у них ничего не вышло, – сообщила Кэт.
– Просто они мало обо мне знают, – с кривоватой улыбкой ответила Мина.
Они прошли на сцену. Стоило им появиться, как голоса стихли и повисло неловкое молчание, которое прервал Лоуренс Адамс, игравший Меркуцио.
– Ловкий ход, Мина! – жизнерадостно воскликнул он. – Новость о твоих отношениях с принцем, одним из самых завидных женихов Европы, облетела весь мир в тот же день, когда было объявлено о том, что «Ромео и Джульетту» ждут на Бродвее. С таким вниманием со стороны прессы все наши спектакли в Нью-Йорке пройдут с аншлагом.
Она ни за что никому не покажет, как это унизительно для нее, поклялась Мина. В детстве она посещала обычную школу и была единственным ребенком, страдающим глухотой. Там она научилась скрывать неуверенность и ранимость, когда ее дразнили. Она, можно сказать, обросла панцирем. Актерское ремесло стало для Мины способом выживания, и сейчас она призвала на помощь все свое мастерство, чтобы не показать, как ей неловко обсуждать с кем-то свою жизнь.
Мина вздернула подбородок и беспечно бросила:
– Ну, я рада, что меня сфотографировали с принцем. Думаю, средства массовой информации в Штатах только об этом и говорят, а еще о том, что «Ромео и Джульетту» скоро будут играть в Нью-Йорке. Полагаю, на всех наших спектаклях действительно будет аншлаг.
Актеры возбужденно загалдели, а Кэт, стоявшая рядом с ней, напряглась и прошептала:
– Мина, он здесь.
Сердце Мины пропустило удар. Она собиралась сказать, что это не смешно, но слова замерли на губах, стоило ей увидеть на галерке светловолосого викинга, взирающего на сцену.
Суровое лицо Акселя было словно высечено из гранита, и даже на расстоянии Мина почувствовала холод его взгляда. Она в отчаянии громко обратилась к нему:
– Все совсем не так, как ты думаешь!
Его молчание было устрашающим. Несколько секунд Аксель пристально смотрел на нее, затем развернулся и ушел.
– Черт, клянусь, я не знала, что ты принц! – закричала ему вслед Мина, но он не повернул головы.
Аксель ушел, не дав ей ни малейшего шанса объясниться. Кто этот холодный человек, в которого превратился нежный любовник? То, что их фотография появилась в газетах, его вина! Из-за его статуса они стали мишенью для папарацци. Наверное, Стив Гарретт узнал его в пабе и, скорее всего, последовал за ними в отель.
