Снова замужем - Уайз Айра

Оба были жертвами собственной гордости, но каждый на свой лад. Гордость Анджелы требовала носить этот символ брака, который четко указывал на ее статус в жизни Антонио. Тогда она могла высоко держать голову и спокойно глядеть в глаза недоброжелателям, коих будет немало. Кроме того, не придется объясняться с людьми, которые считали, будто их брак давно распался…

Машина ехала вверх по склону холма, и чем выше, тем больше становились земельные владения, роскошнее — виллы. Когда автомобиль повернул к знакомым решетчатым железным воротам, которые автоматически отворились перед «мерседесом», сердце Анджелы учащенно забилось.

По сторонам подъездной аллеи тянулся сад. Аккуратные дорожки, ряды кустарников, каменные ступени, ведущие с террасы на террасу, фонтанчики, окруженные изгородями жасмина и цветущей бугенвиллеи.

«Мерседес» выехал из-за деревьев, и перед ними предстала вилла Валера, построенная в так называемом мавританском стиле.

Причудливый резной орнамент декоративных композиций с геральдическими мотивами контрастировал с гладкой поверхностью белых стен и создавал живописную игру светотени на ослепительно ярком солнце. С забранных узорными переплетами высоких узких окон свисали цветущие растения. Во внутреннем дворике — патио — журчал фонтан с изображениями львов. Этот дворик окружала галерея, которую поддерживали изящные стрельчатые арки на витых колоннах. Четыре широкие ступени, ведущие ко входу, придавали вилле сходство с дворцом. Валера из поколения в поколение не жалели денег на украшение своего жилища.

Подъездной путь уводил дальше за дом, где располагались гаражи, два теннисных корта и плавательный бассейн, устроенный в естественной впадине. Однако Антонио остановил машину перед входом и выключил зажигание.

Санди уже карабкался на спинку сиденья Анджелы.

— Давай скорее, мам! — нетерпеливо воскликнул он. — Я хочу устроить бабушке сюрприз, пока она не узнала, что мы приехали!

Выбравшись наружу, Анджела опустила переднее сиденье, чтобы Санди мог вылезти из машины. Малыш немедленно бросился к дому.

— Бабушка, ты где? — закричал он. — Это я, Сандро! Я уже дома!

Анджела горько усмехнулась: да, здесь ее сын был дома. Санди даже не подумал постучать в двери. А по-испански он говорил так, будто не знал иного языка…

Антонио стоял по другую сторону автомобиля, глядя на жену. Увидев, как у нее задрожали губы, он окликнул Анджелу и, когда та обернулась, кинул ей что-то блестящее.

— Держи конфетку подсластить пилюлю, — иронически объяснил он.

Нахмурившись и не понимая, что Антонио имеет в виду, Анджела взглянула на свою добычу. Это были ключи от «мерседеса».

На какое-то мгновение она даже решила, будто он приказывает ей поставить машину в гараж. Потом смысл загадочных слов дошел до ее сознания: муж дарил ей этот роскошный автомобиль!

Анджела посмотрела на Антонио, тщетно пытаясь поймать его взгляд за темными стеклами очков и понять, не шутит ли он. Здесь, под родными небесами, муж стал самим собой в полном смысле слова. Его черные волосы, оливковая кожа и даже то, как он гордо держал голову, задевало в Анджеле какие-то струны. Она почувствовала, что под белым летним платьем по ее телу бегут мурашки, а соски напряглись, словно ожидая прикосновения.

Можно подумать, меня околдовали, ужаснулась она. Анджеле даже показалось, что засученные рукава рубашки слишком призывно обнажают мощные предплечья мужа.

— Я не могу принять такой подарок! — воскликнула Анджела, а сама подумала: «От чего я отказываюсь? От машины или от мужчины?» — И потом, у меня же был автомобиль, — припомнила она, оглядываясь по сторонам словно в поисках знакомого маленького «сеата».

— Твой «сеат» приказал долго жить где-то с год назад, — сообщил Антонио жене. — Поскольку никто им не пользовался.

Анджела продолжала стоять неподвижно. Она настолько привыкла отказываться от подарков мужа, что ей трудно было принять этот дар. Антонио вздохнул.

— Просто скажи волшебное слово, — мрачно посоветовал он.

Она уже было открыла рот, но тут на пороге показалась мать Антонио.

В свои пятьдесят с лишним лет донья Исабель по-прежнему оставалась красавицей. Живое воплощение вечной юности, она была худощавее и ниже ростом, чем невестка. Кожа Исабель была гладкой, как у девушки, а в черных волосах только начинала пробиваться седина.

Но той приязнью, которую испытывали к ней люди, Исабель была обязана не своей красоте, а своей душе. В этой женщине не было ни капли себялюбия. Она отличалась добротой и питала любовь ко всем и каждому. Единственный недостаток Исабель заключался в том, что она решительно отказывалась замечать плохое в людях.

Не только в невестке, сыне и внуке, но и в своей крестнице — обожаемой Каридад.

— Милая моя, просто не могу передать, как рада видеть тебя здесь! — воскликнула Исабель, устремляясь в объятия Анджелы. — Ты чудесно выглядишь! Сынок, — обратилась она к Антонио, — ты истинный Валера, ценитель красоты! Этой женщиной ты будешь гордиться, даже когда вы оба состаритесь и поседеете!

Ну вот, все по-старому: Исабель уже и думать забыла про три года разрыва, с тоской подумала Анджела.

— Пойдем. — Исабель подхватила невестку под руку и повела к дому. — Сандро побежал в кухню чего-нибудь перекусить, и я велела накрыть чай в летней гостиной. Ваши вещи привезут через пару часов, так что можно спокойно посидеть и поболтать.

Анджела чувствовала спиной взгляд Антонио. Неожиданно ею овладело странное желание обернуться и пригласить мужа пойти с ними. Но не такие у них были теперь отношения.

Однако…

Стиснув в руке связку ключей, Анджела остановилась на верхней ступени.

— Подожди минуточку, — прошептала она Исабель. А затем сбежала вниз, к Антонио, который стоял на прежнем месте. — Спасибо за машину, — вежливо произнесла она.

Он продолжал смотреть на Анджелу сквозь свои дурацкие очки, хотя она была отчасти довольна, что не видит его глаз. Рот Антонио дернулся.

— Не за что, — протянул он с преувеличенной любезностью.

— В самом деле, неплохая мысль, — сдержанно сказала она.

— Мое сердце радует твоя искренность, — ответил Антонио с усмешкой.

В ответ глаза Анджелы сверкнули. Возможно, он заметил это, несмотря на темные стекла, поскольку в следующее мгновение обе пары очков полетели на заднее сиденье автомобиля. Анджела заморгала, ослепленная солнцем. И тут Антонио опустил голову и поцеловал жену в губы.

Поцелуй получился глубоким и очень интимным. Горячие пальцы ласкали обнаженные предплечья Анджелы. Губы ее раскрылись, и она прильнула к мужу…

— Вот теперь я прочувствовал твою благодарность, — прошептал Антонио, оторвавшись от жены. — А моя мать просто счастлива. Итак, кара, одним выстрелом ты убила двух зайцев — прими мои поздравления.

— Ах ты мерзавец! — прошипела Анджела, отступая.

На щеках ее вспыхнул румянец, который не имел ничего общего с испытанным удовольствием.

— Знаю, — отозвался Антонио, ехидно улыбаясь. Опершись об автомобиль, он сложил руки на груди. — Но мне остается либо иронизировать, либо изнасиловать тебя на месте. — Анджела недоуменно моргнула, а он продолжил: — Ты заводишь меня с необыкновенной быстротой. Я думал, ты отдаешь себе в этом отчет. Ты поднималась по ступенькам удивительно возбуждающе.

— Ты просто сексуальный маньяк!

С этими словами Анджела отвернулась.

— Которому некуда девать свою сексуальность, — проворчал Антонио себе под нос.

Анджела подошла к Исабель с вздернутым подбородком и смешанным выражением досады и удовлетворения на лице. Ключи от «мерседеса» она уронила на первый же столик в холле и получила немало удовольствия, осознав, что именно в этот момент Антонио вошел в дом и все увидел.

Он прекрасно понял, что это означало: так, одним коротким жестом, Анджела отвергла и его самого, и его дар. Но он в обычной для себя манере не обратил на это никакого внимания и присоединился к женщинам, вместо того чтобы пойти разыскать сына, ради которого было затеяно воссоединение супругов.