Шэрон Кендрик - Не могу без тебя жить!
Элла вспомнила, как люди показывали на него пальцами в аэропорту, и поняла, что, наверное, он постоянно живет на виду.
— И в ту хижину на пляже ты отправляешься, чтобы избежать всей этой суматохи?
— Ну, конечно. Там так мирно и никого нет. — Уголки его губ хитро изогнулись. — За исключением одной странной русалки, которую выбросило на мой берег.
— Тогда, пожалуйста, не входи, — быстро сказала Элла.
Нико кивнул и взглянул на часы.
— Хорошо. Я оставлю тебя, чтобы ты могла распаковать свой багаж.
— У меня не очень много вещей. Я не намерена оставаться здесь больше недели.
Его глаза сверкнули. Она будет оставаться здесь ровно столько, сколько пожелает он.
— Я заеду за тобой через час, — твердо произнес Нико. — Покажу тебе твой офис во дворце.
— Лучше через два. Сперва я хочу сама побродить по городу. Так сказать, проникнуться этим местом, прежде чем вступлю в священные ворота дворца.
— Я дам тебе сопровождающего.
— Не надо! Я хочу быть совершенно свободной.
— Ты очень упрямая женщина, Габриэлла, — спокойно произнес Нико.
— Я этого не отрицаю.
Нико открыл, было, рот, собираясь возразить, и снова закрыл его. Что он мог сделать? Сказать ей, что она здесь для того, чтобы выполнять его приказы?
С яростью осознав, что на этот раз Элла одержала над ним верх, Нико вышел из машины, рывком вытащил ее саквояж из багажника и вручил Элле. Она не шутила — Нико еще никогда не видел, чтобы женщина путешествовала с таким маленьким чемоданом.
Его взгляд скользнул к ее хорошеньким туфелькам — хрупким, сексуальным босоножкам, которые открывали небольшие изящные пятки.
— Если ты собираешься исследовать город, то тебе лучше надеть что-то более удобное, чем эти туфли, — резко сказал он. — Fino ad allora, cara.
Глава девятая
Элла окинула взглядом убранство помещения со смешанным чувством волнения и недоверия. «Комнатка», в которой ей предстояло жить, была на самом деле роскошным номером — и почти таким же большим, как весь первый этаж ее дома!
Она перевела взгляд на французские окна, открывавшие захватывающий вид сапфировой глади моря. Маленькие облачка игриво толкали друг друга, и солнечный свет бликовал на четких очертаниях далеких яхт.
На другой стороне бухты Элла видела темно-зеленые холмы и белоснежные виллы среди них. Это было сочетание естественной красоты природы и большого богатства — мир, доступный только очень немногим. При других обстоятельствах она бы постоянно щипала себя, чтобы убедиться, что это не сон, и наслаждалась бы каждой проведенной здесь минутой.
Элла потрогала лепестки восковой орхидеи, говоря себе, что нужно окончательно сойти с ума, чтобы не получать удовольствие от всего этого.
Девушка оделась для туристической прогулки. Она выбрала сандалии на плоской подошве, которые подходили к ее бледно-голубому платью, и завязала волосы на затылке голубой лентой. Завершила свой туалет широкополой соломенной шляпой и, взглянув в зеркало, осталась довольна собой.
День был исключительно жарким, но легкий бриз не давал жаре стать удушающей, и ее шляпа пригодилась. Нико был прав, советуя ей надеть удобную обувь, поскольку улицы, вьющиеся по холмам, были выложены камнем. Выглядело это весьма живописно, но ходить оказалось трудновато. Элла заглядывала во все витрины магазинов, где продавалась роскошная одежда, и на прилавки лавочек с мелочным товаром и запасными деталями для лодок.
В изобилии имелись различные кафе. Элла нашла свободное место и села у одного из них, заказав неприлично дорогую чашку капуччино. Она медленно потягивала напиток, глядя, как люди приходят и уходят. Основная причина скопления туристов, похоже, была связана с художественной галереей Хуана Лопеса. Два автобуса высаживали пассажиров на одной из главных улиц, и по мере того, как люди продвигались вперед, возникало ощущение, что находишься возле стадиона, где вот-вот должен начаться футбольный матч.
Элла достала блокнот, и некоторое время делала записи, после чего покинула кафе и обнаружила книжный магазин.
Внутри было темно и восхитительно прохладно. Там она заметила целый отдел, посвященный знаменитому художнику, но внимание Эллы привлекла часть магазина, занятая исключительно книгами о королевской семье Мардивино.
Здесь были и биографии, и книги с фотографиями, групповые и одиночные портреты. В маленьком симпатичном томике, который назывался «Они такие же, как мы», Элла нашла фотографию Нико, сделанную, когда он был еще ребенком круглолицый маленький ангелок, одетый в длинное кружевное платьице, на руках у няни. Возможно, для принцев это было нормально, но теперь Элла знала, что его мать умерла, когда он был совсем маленьким.
В книге одна глава была целиком посвящена смерти молодой королевы и тому, каким ударом это стало для мальчиков. На фотографии двое постарше, одетые в темно-серые плащи, и маленький Нико, плачущий на руках у няни, смотрели, как гроб проплывает мимо них.
Элла читала о семье Нико еще во время своих исследований, но знакомство с этим печальным рассказом здесь, на Мардивино, заставило ее взглянуть на Нико как на человека, которого можно ранить. Она поняла, что он нуждался в любви.
Ее пальцы пролистали книгу до главы, посвященной непосредственно Нико, названной «Отчаянный принц». Здесь были его фотографии: вот он управляет яхтой, а тут поднимается на заснеженную вершину горы, здесь сидит на устрашающем мотоцикле.
Элла продолжила чтение, и оно так ее захватило, что, взглянув на часы, она ужаснулась, ей нужно было быть в «Звезде» десять минут назад. Она все не могла выбросить из головы образ ребенка, оставшегося без матери. Возможно, его любовь к опасностям брала свои истоки из детства, проведенного без мамы, только со слугами, которым было запрещено демонстрировать любовь к нему? Или это слишком простое объяснение?
Элла быстро побежала к отелю. Она обнаружила, что Нико ждет ее, прислонившись к дверце машины, и ее сердце перевернулось. Подойдя ближе, Элла заметила на его лице раздражение, ожесточившее аристократические черты. Сочувствие девушки к осиротевшему принцу испарилось под этим холодным обвиняющим взглядом.
— Прости, я опоздала, — автоматически произнесла она.
— Не слишком профессионально с твоей стороны, — съязвил Нико, потому что странно чувствовал себя, слоняясь вокруг машины, как обыкновенный шофер. — Тебе доставляет удовольствие заставлять меня ждать? Ты сделала это нарочно?
— О, ради бога! Конечно, нет, я просто потеряла счет времени!
Элла совершенно не чувствовала себя виноватой. Даже наоборот! Нико едва сдерживался от гнева. Вот бы поцеловать ее в качестве наказания, чтобы она знала, что никто никогда не заставлял его ждать!
Нико слегка покачал головой. Поцелуй? В качестве наказания? Кого, черт возьми, он обманывает?
Когда Элла шагнула к дверце, которую он для нее открыл, ее рука коснулась его. Это был мимолетный контакт, но он был подобен электрическому разряду, и Элла быстро отступила, словно ее укусили.
— Не надо, — прошептала она.
— Что не надо? — Нико чувствовал, как волосы поднялись у него на затылке, и пристально посмотрел на нее, злясь на самого себя за то, что так отреагировал на невинное прикосновение. — Что я сделал, cara? — поддразнил он Эллу. — Не нужно винить меня за собственные чувства. Ты по-прежнему хочешь меня, но слишком лицемерна, чтобы открыто признать это.
Нико обошел машину, устроился на водительском сиденье и захлопнул за собой дверцу, предоставив Элле самой садиться рядом.
Проигнорируй это, сказала она себе. Иначе тебе придется согласиться с тем, что он прав.
Машина с визгом рванулась с места, и Элла украдкой бросила взгляд на профиль Нико, словно вырезанный из камня.
— Ну, и кто теперь дуется? — спросила она.
С усилием Нико вернулся к реальности.
— Только не я.
— Не хочешь разговаривать?
Он улыбнулся.
— Выбирай тему.
— Что ж, ты расскажешь мне немного о Мардивино?
И это самая правильная тема для беседы, неохотно заметил Нико. Она позволяла ему забыть о почти невыносимой мысли снова переспать с Эллой Скотт.
— Что именно ты хочешь узнать?
— Все.
Устремив взгляд на дорогу, Нико начал пересказывать ей историю Мардивино голосом, который неожиданно стал мечтательным, а иногда звенел от ярости, особенно когда он описывал бои за его землю. Он говорил об испанских конкистадорах, итальянских аристократах и французских графах, которые веками боролись за право владеть островом Мардивино, пока, наконец, не договорились разделить эту землю, похожую на жемчужину, посреди, океана.
Его страстное повествование оказалось очень заразительным, и Элла обнаружила, что слушает с напряженным вниманием ребенка, которому рассказывают чудесную сказку, но ее воображение захватила не история, а он сам. Наблюдая за Нико так близко, она думала о его пылкости и силе.
