Виктория Потёмкина - Сатисфакция
Когда Даше сообщили о взрыве и гибели Виталия, девушка не поверила. Просто не могла поверить в это. Он не мог так поступить с ней. Воронов не мог снова покинуть ее! В голову пришло, что это чья-то жестокая шутка, которая не может быть правдой. Она ждала, что он сейчас появится, как всегда немного хмурый, целеустремленный и такой родной, успокоит ее, прижмет к себе и больше не отпустит. Но он не появился, зато по всем утренним новостям распространилась информация о взрыве и гибели известного предпринимателя Виталия Воронова. А когда Центральный канал продемонстрировал кадры с места происшествия, то отрицать правду стало просто не возможно. Каким образом эта запись оказалась у журналистов было неизвестно, но Даша на тот момент не могла анализировать ту скорость, с которой развивались события. Местная репортерша рассказывала с телеэкрана, что в доме обнаружили три тела, которые визуально очень сложно опознать. Девушка несколько раз повторила, что предположительно одно из тел принадлежит Виталию Воронову, будто Даша в первый раз не поняла...
Именно тогда и произошел первый выплеск эмоций, когда весь ужас ситуации навалился на девушку, заставляя буквально взвыть. Это были не слезы, не причитания, это был вой раненного животного. Потоки слез хлынули из глаз, а она все выла. Ее пытались успокоить, но она никого не слушала, просто раскачивалась из стороны в сторону, медленно проваливаясь в бездну отчаяния, захлебываясь в ней, теряя надежду. Не выдержав остроты эмоций Даша просто потеряла сознание, а когда очнулась, вела себя уже не так, как раньше, в ней будто что-то умерло. Что-то важное, что отвечало за ее умение чувствовать. Чистейшая агония, боль не соизмеримая ни с чем ранее испытанным, все это ввело ее в состояние сильнейшего шока.
Близкие ее не бросали, рядом всегда кто-то был с ней. Жека с Алисой вернулись в город, Макс не отходил от нее и дочки Вита ни на шаг, Лазарев всегда болтался где-то рядом. Из Москвы сразу же прилетела Женя. Ее старая квартира была просто переполнена людьми, но Даша никого не видела и не слышала. Траур окутал девушку непроглядным туманов, не пропускающим ни лучи солнца, ни тепло огня. В душе был абсолютный и непроглядный холод. И лишь единственному человечку удавалось пробиться сквозь эти леденящие клубы мрака, укутывающего Дашу. Маленькая Алиса единственная кому получалось хоть на время, но достучаться к глухой от горя девушке. Стоило Беляевой взять на руки малышку, как выжинающее и острое отчаяние чуть отступало, давая немного воздуха. Нет, боль никуда не уходила, всегда оставаясь с ней, но присутствие Алисы делало эту боль терпимее и возвращалась хоть какая-то чувствительность. Маленькая девочка оказалась лекарством, облегчающим состояние. Она не могла излечить болезнь, но делала симптомы менее выраженее. Это как при лихорадке ко лбу больного приложить холодный компресс, он не уничтожит болезнь, но сделает легче протекание болезни. Алиса оказалась вот таким своего рода компрессом для Даши, которая пребывала в лихорадке потери любимого человека. Влияние малышки на нее видели все, так что никто не удивился, что маленькая девочка переселилась в спальню Беляевой. При этом няню очень часто отправляли домой, и с ребенком Оксана сидела только в экстренных случаях, когда Даша этого не могла сделать. Все кто был свидетелем этих событий понимал, что девушка отчаянно боится за малышку, не выпуская ее из поля зрения. Алиса стала дочерью для Даши, но официально при этом не имела прав на нее.
Когда первоначальный шок более-менее прошел, в голове Даши родилось множество вопросов, на которые она не находила ответы. Кому понадобилось взрывать дом? Зачем? Кандидатура Беса Дарья практически сразу отбросила. Во-первых, Максимов сам пострадал в результате взрыва, а во-вторых, у него не было на это причин и мотивов. Мужчина получил всё, что хотел получить, да и этот взрыв был настолько показушным, что это не вязалось со стилем ведения дел Дениса Максимова. Бес скорее бы предпочел темную подворотню и лезвие ножа. Быстро, просто и незатратно. Но если не он, тогда кто? Пфф... кандидатур было множество. Воронов не относился к милым, деликатным людям, которым нет причин и желания причинить вред. Наоборот, очень многие хотели хоть как-то навредить Воронову. Даша предполагала, что если составлять список желающих убить Виталия, то это список бы не ограничился бы одним листочком. Методы Воронова отличались бескомпромиссностью и зачастую носили насильственный характер, так что ответная агрессия была закономерна. Вот только чтобы настолько нагло? Кому бы хватило смелости? Или может быть глупости? Но момент для организации взрыва был подобран слишком идеально, Даша начинала задумываться над тем, что человек, затеявший всё это, был близок к окружению Вита, а может даже был в этом окружении. Вопросы и домыслы роились в голове у девушки, но никак не желали выстраиваться в общую и закономерную логическую цепочку. Факты не вязались друг с другом, слишком уж разрозненными они были. Дальше хуже. Медленно понимание неотвратимости заставило мозг обдумывать ближайшее будущее и помимо ужаса от случившегося, в ней начал нарастать страх. Алиса теперь была круглой сиротой, в течение нескольких месяцев лишившись сначала матери, а потом и отца. Вопрос опекунства малышки вызывал в Дарье дикий страх. Хотелось прижать к себе малышку и не отдавать никому-никому. В данной ситуации и ежу было бы понятно, что Алексеевский не бросит свою племянницу, и прав он имеет гораздо больше, чем Даша. Для всех она была лишь любовницей Виталия Воронова, никак не связанной с его дочерью. Ни кровных уз, не уз бюрократических между ними. Зато были узы любви, но это мало кого будет интересовать дальше. Вся эта неизвестность порой просто заставляла ее браться за свою голову, потому что ей начинало казаться, что она сейчас просто разорвется на части от всех этих мыслей.
Но самым душераздирающим и болезненным моментом были похороны. Хоронили Вита в закрытом гробу, так как от тела мало что осталось. Медицинским экспертам удалось определить принадлежность тела, лишь благодаря стоматологическим слепкам и титановому штифту в кости умершего. Несколько лет назад Виталий сломал ногу, когда катался на лыжах. Мать Вита не стала требовать проведения ДНК-теста, как и следователь, ведущий дело о взрыве дома. Некий Никольский был удовлетворен теми доказательствами, что имелись на данный момент. В пользу того, что Виталий находился в доме на момент взрыва также говорила запись, на которой видно как за несколько минут до взрыва Виталий в компании двух мужчин заходит в дом. Сама видеозапись была сделана с одной из многочисленных видеокамер расположенных на территории усадьбы. Так что записи и заключения судмедэкспертов стали достаточной доказательной базой и в смерти Виталия Воронова уже никто не сомневался.
