Эллен Чейз - Тайна радости
– А какой же ты себя видишь? – заинтересованно спросил Трэвис, отставив свою тарелку и посмотрев на покрасневшее нежное лицо Кейси.
– Гм, ты первый человек, который спрашивает меня об этом.
Она вытянулась в кресле и положила длинные ноги на деревянные перила балкона.
– Ну, доктор Фрейд, – весело воскликнула она, – если вы собираетесь играть честно, я составлю вам компанию!
– Почему бы нет? – усмехнулся Трэвис.
Кейси молча смотрела на огненное небо и темные воды залива, сверкающие миллионом бриллиантов, разбросанных лучами заходящего солнца. Когда она заговорила, голос ее звучал приглушенно и спокойно.
– Настоящая Кейси Рейнольдс любит омары и вареные креветки, белое вино и божественные кусочки мороженого, твидовые юбки и шорты, вечерние шелковые платья, сережки в форме колец. Она любит пудриться детской пудрой и красить губы помадой, даже если подметает пол.
Она замолчала и затем рассмеялась. Ее смех напоминал смех счастливого ребенка, впервые в жизни увидевшего бабочку.
– Я люблю читать самые чудовищные таинственные истории в мрачные страшные ночи, когда только одна тусклая лампочка освещает страницы. Люблю этот пляж и могу часами наблюдать за приливом и отливом, за проделками пеликанов. Еще я люблю оранжевый цвет! – Кейси повернулась и сделала грациозный жест рукой в сторону Трэвиса. – Теперь твоя очередь исповедоваться.
В его низком голосе звучало раздумье.
– А я люблю язык в густом томатном соусе и шотландских горцев, пирог с сыром и твидовые рубашки, старые джинсы, теннисные кроссовки и смокинги в стиле короля Эдуарда, карманные часы, которые мне подарил отец, когда я закончил среднюю школу, и мой лосьон после бритья. Обожаю хорошую научную фантастику, морские рассказы и исторические романы. Как и ты, я люблю океан, но не могу есть никого, кто в нем живет. – Трэвис замялся немного, потом ласково взглянул на Кейси. – Мой любимый цвет изумрудно-зеленый – как цвет твоих глаз.
Он не мог оторвать взгляд от женственных изгибов ее тела.
– А что мы не любим? – спросил Трэвис, приглашая ее продолжить своеобразную игру.
Кейси неудачно развернулась в кресле и с глухим стуком свалилась на настил из красного дерева. Она яростно встряхнула головой.
– Я не хочу делать то, что я не люблю! Я злюсь, когда пишу статьи о том, что мне неинтересно, – это делает меня несчастной. Я не хочу в этот вечер… – Она поднялась с пола и, молча расправив складки своих кюлотов, принялась убирать со стола.
Трэвис собрал серебряные приборы и последовал за ней в кухню.
– Ты знаешь, в чем твоя самая большая проблема? – уверенно спросил он.
– В чем? – скучно спросила она, машинально поливая посуду мокрой чисткой и наблюдая, как та становится белоснежной под непрерывной струей горячей воды.
– Ты превращаешься в то, что латиноамериканцы называют "симпатико". То есть выражаешь себя в том, что пишешь, а потом опять возвращаешь все написанное в свою собственную жизнь.
Она на мгновение задумалась о его словах, затем живо повернулась к нему.
– А ведь ты абсолютно прав! Вот потому-то я и оставила "Приложение" и отказалась от репортерской беготни. Я сталкивалась с худшим в людях. Теперь я хочу найти что-то особенное, что есть в каждом, хочу научиться наслаждаться жизнью, видеть и хорошие ее стороны.
Трэвис опустил ножи в раковину.
– Но ты так проклинала добро, которое делаешь людям… Роман, который ты пишешь, кстати, тоже благо, но он может обернуться как успехом, так и неудачей. Что тогда ты намерена делать?
– Я перейду этот мост, если он встанет передо мной. – Кейси беззаботно пожала плечами. – Я всегда смогу устроиться клерком в какое-нибудь агентство, рекламирующее бытовой товар. – Она взяла пластмассовую бутыль с моющим средством и, сжав ее посредине, следила за потоком радужных брызг, стреляющих в воздух. – Если все провалится, я, возможно, пойду в армию. – Кейси рассмеялась ему в лицо. – Дяде Сэму любой пригоден!
– Пожалуйста, будь серьезной! – все, что смог на это ответить Трэвис, для убедительности хлопнув по столу ладонью. – Ты слишком хороший репортер, чтобы бросать свою карьеру! Если тебе нужна более высокая плата – ты ее получишь, как только группа Маршалла купит "Приложение".
– Деньги в данном случае ничего не значат, – раздраженно прервала она его. – Я не выношу трезвонящих телефонов, цейтнотов, канонады миллиона печатающих клавиш и не умею руководить этим делом. Я выиграла этот проклятый Пульцер за раскрытие темы детской проституции. Ребятишки под попечением образцового дедушки, жаждущего денег, превратились в отвратительных сексуальных роботов.
– Да… ты уж оставила его без дохода… – отметил он.
– Я помогала всем, кроме себя. – Кейси закашлялась и повернулась к раковине. Она взяла губку и стала тереть большую вилку для салата. – Ты знаешь, что такое интервью с жертвами изнасилования, злостными наркоманами и малолетними преступниками? Да у меня крыша поехала от услышанного! От всего этого я сама стала злой и жестокой. Мелочи выводили меня из себя. Я грубо обидела машинистку, которая не помогла мне заменить ленту, сломала кнопку на кофемолке и даже швырялась от злости свежими сэндвичами. – Она стала тщательнее мыть вилку. Голос ее звучал печально. – Потом я стала из-за пустяков впадать в истерику. Читая комиксы, я ревела. Уолтер Кронкайт сказал, что если я буду так реветь по любому поводу, то мои слезы смогут оросить Сахару!
Трэвис встал рядом с ней. Кейси вдруг доверчиво прислонилась к нему, чувствуя, что сила, исходящая от этого человека, поддержит ее уже иссякающие силы. Он взял полотенце и медленно вытер ей руки, затем развернул ее к себе лицом и ласково улыбнулся, глядя в ее повлажневшие глаза.
– Иди, на сегодня хватит. Тебе необходим отдых. – Он обнял ее за плечи и, поддерживая, проводил в спальню.
– А как же с посудой?
Трэвис фыркнул.
– Не беспокойся. Я вполне могу с ней справиться. Тебе пора отдаться в объятья Морфея.
– Ты думаешь, что греческий бог сна успокоит мою измученную душу? – ослабевшим голосом спросила она, положив голову ему на плечо.
– Я думаю, для начала неплохо просто поспать! – сказал он бодрым голосом и подтолкнул ее в открытую дверь спальни.
– Спасибо. – Кейси благодарно сжала его руку. – Я по-настоящему рада, что ты оказался здесь.
Трэвис долго смотрел на закрывшуюся за Кейси дверь спальни. Ему пришлось перевидать множество людей в его жизни, и он научился оценивать их с первого взгляда. Трэвиса можно было назвать мастером игры в рейтинг. Он всегда безошибочно называл победителя, поэтому удача сопровождала его везде.
