Людмила Леонидова - Ночь с тобой
— Ну, он тут минут пятнадцать вас подождал, вы же, когда звонили из салона, сказали: «щас приду». Так вот, он меня развлекал…
— А-а? Отбиваешь, значит?
— Нет, что вы, такого не отобьешь.
— То-то же!
— И я спросила, — продолжила девушка, — вы по работе или по личному? Он не ответил.
Молодец! Зря я на него так сразу, хотя на моего медведя это не похоже.
— А потом я придумала, как разведать. Когда он решил уходить, я стала задерживать его, мол, вы очень пунктуальны, если сказали, что в пять, то придете минута в минуту. А он тогда сказал: «Да ну?» А я: «Вы что, ее недавно знаете?» А он ответил: «Не так давно».
— Все?
— Все. Раньше к вам ни по работе, ни не по работе такие не приходили.
— Какие такие?
— Сами знаете.
Пока мы болтали, я быстро шуровала в компьютере материалы, связанные с предстоящей дискуссией. Но, как сказала Таня, разобраться в них было сложно. Приходилось рассчитывать на свой ум и профессионализм. Сделав пару заметок, я помчалась на телевидение.
В студии от юпитеров жара стояла невыносимая. Было много знакомых лиц, которые уже начинали подтекать от местного климата. Я, тайком открыв зеркальце, посмотрела на себя. Пока в полном порядке. Ведущая рассаживала всех собравшихся, скороговоркой объясняя что-то каждому, помощники пристраивали наушники с микрофонами. Эфир начинался через несколько минут, а два кресла в центре оставались пустыми. Видимо, ждали важных гостей. На одно за секунду до сигнала плюхнулся известный радиожурналист, второе так и оставалось незанятым. Но вот дали знак и передача началась.
Доводы, которые дружно приводили участники, не убедили меня ни капельки в виновности обвиняемого, то есть того, о ком шла речь в передаче. Когда мне предоставили слово, я так и сказала, что нет оснований считать этого известного и многими уважаемого человека преступником и коррупционером.
— А у нас есть сведения… — с угрозой в голосе взвизгнула ведущая и пошла сливать компромат.
— Откуда такой источник?
— Его сдал личный адвокат, Святослав Северцев! И, чтобы не быть голословными, мы пригласили его на нашу передачу, но он нас, к сожалению, подвел и не приехал… а, извините, вот и он!
К моему огромному удивлению и непониманию, о чем это она, в студии неожиданно появился мой старый знакомец по Испании адвокат Святослав, фамилия его, оказывается, была Северцев. Довольно известная, на слуху. Но часто так происходит, слышишь-слышишь, но не сопоставляешь. Тем более, его никогда не называли нигде по имени. Только по фамилии. В прессе просто «С. Северцев». Сердце мое заколотилось, и сама я готова была выпрыгнуть из кресла и броситься ему на помощь. Но он не видел меня, и не мудрено: прожекторы били в глаза, операторы с камерами катались вокруг на так называемых конях, словно машинки на детской площадке, настрой присутствующих был более чем агрессивен. Однако он спокойно занял свободное кресло возле ведущей.
Ведущая гордо провозгласила, что подзащитный Святослава, тот самый герой нашей дискуссии, отказался от услуг адвоката в связи с тем, что Северцев якобы нарушил адвокатскую этику и разгласил конфиденциальные сведения. И еще она добавила, что обвиняемый, юрист по образованию, предпочел защищать себя сам.
— Я поражаюсь клевете, а скорее компании, которая ведется против меня и моего подзащитного. — Несмотря на то, что все сидели, Северцев встал и продолжил: — Поэтому начну со слов клятвы, которые помню еще с детства, поскольку я потомственный адвокат — мой отец и даже мой дед были адвокатами.
— Внимательно вас слушаем, — ехидно пропела ведущая.
Она мне в этот момент казалась ужасной грымзой. Я поняла, почему редактор отказала в участии тому скандальному журналисту, а пригласила вместо него меня. Его ангажированность бросалась бы всем в глаза. А у меня слава непримиримого и неподкупного борца, которому только крикни «Ату!»
— Я буду хранить тайну клиента и не обману его доверия, — тихо, но очень внятно произнес Святослав.
— Вы верны этой клятве?
Только сейчас я разглядела стерву. Раньше она казалась мне очень милой и интеллигентной девушкой.
Они хотели столкнуть меня с известным и уважаемым адвокатом, обесчестить его, а заодно и подтвердить вину его подзащитного. И все это не без моей помощи. А точнее, при моем участии. Хорошо, что я высказалась вполне определенно. Он пытался говорить какие-то еще слова, но собравшаяся публика, словно сговорившись, не принимала их. Он сел и обвел всех глазами. Наши взгляды встретились, и я поняла, что ему нужна поддержка.
У меня не задержится. Я могу в клочья разорвать. Такой характер: если нужна помощь тому, кто мне нравится, я даже в ущерб себе могу наломать дров. Наломала! То есть попробовала. Правда, любимая мною ведущая, тоже не лыком шита. Во время моей попытки поставить все на свои места, и ее в том числе, быстренько врубила рекламу, а мне в перерыве прошипела, что мой главный в курсе, и если я буду продолжать в том же духе, то завтра, нет, даже еще сегодня, схлопочу массу неприятностей.
После рекламы, я вновь попыталась встрять в разговор, но она, почувствовав мой настрой, ловко не давала мне слово. Когда этот дрянной спектакль закончился, я, пообещав ей зажигательный комментарий в газете, вылетела из студии.
Раскрасневшаяся после битвы, я неслась к гардеробу в вестибюле.
— Не ожидал от вас такой поддержки, — услышала я мягкий голос Святослава. — Спасибо, — догнал он меня. — Разрешите поухаживать за вами, давайте номерок.
«Дура, — мысленно ругала я себя, — вырядилась, а дубленку старую напялила, новую пожалела». Погода стояла ужасная: мокрый снег с дождем. В метро толкучка. А на машине бы точно не успела. Теперь ведь, если в два места в Москве нужно поспеть, то только под землю залезай. Наземным транспортом никуда, пробки повсюду. А новая у меня с шикарным мехом, в Испании купила. Зато сейчас бы… он ее в руки взял, легенькую, элегантную, а эта вся вытертая… выгляжу небось в ней как драная курица.
Но Святослав даже не взглянул на то, что ему сунула гардеробщица. Лицо у него было озабоченно-хмурое. Ничегошеньки от того вальяжного кавалера на отдыхе. Но я все-таки, прежде чем встать в позу для принятия на плечи своей дохлой дохи, потрогала ворот нового платья, которое надела для выступления. А вдруг опять бирку не оторвала?
— Вы пешком? — набросив светлый кашемировый шарф поверх бархатного пиджака, поинтересовался он.
«Нет, на «Мерседесе» прикатила», — очень мне хотелось ответить, но я смолчала.
— Давайте, я вас подвезу.
— Давайте, — согласилась я и шагнула за ним в сырость темной улицы.
