Ронда Гарднер - Женская солидарность
— Хотите чего-нибудь еще, миссис Браун? Не уверена, что вы сможете найти все сами.
— Вообще-то я хотела попросить вас отнести для меня наверх поднос. Я могу споткнуться на своих высоких каблуках.
Энн подняла поднос и пошла наверх. Перед дверью спальни Пола Сирина забрала у нее поднос.
— Спасибо, теперь я справлюсь сама. — Не тратя времени на стук, она толкнула дверь и вошла. — Просыпайся, соня. Я принесла тебе чудный завтрак.
До Энн, стоявшей в холле, донесся голос Пола.
— Тебе не стоило так беспокоиться. Подойди сюда, я хочу поблагодарить тебя.
Энн захлопнула дверь кабинета и остановилась у стола, дрожа от ярости. Что ей за дело, если Пол Моллинсон позволяет Сирине вести себя так, как будто он ее собственность. Они знали друг друга четыре года назад, и было вполне естественно, если они собирались продолжать свои отношения. Возможно, Сирина жалеет, что когда-то отвергла Пола?
Она задумчиво стояла над бумагой, когда молодая актриса вошла в комнату с шляпой от солнца в руке.
— Все готово к работе?
Чувствуя себя рядом с этой куколкой великаншей, Энн ответила не очень вежливо:
— Конечно, если и мистер Моллинсон готов.
Сирина улыбнулась входившему в комнату Полу.
— Дорогой, твоя драконша-секретарша сердится, потому что ты не готов с ней работать.
— Я этого не говорила. — Энн обернулась было к Полу, но тут же отвела глаза в сторону. Впервые она видела его одетым так вольно: в одних шортах, плотно сидевших на бедрах, с обнаженной заросшей грудью.
— Я не знала, мистер Моллинсон, хотите вы сегодня утром работать или нет.
— Конечно, хочу. — Он повернулся к Сирине. — Будь ангелом, поразвлекай немного себя сама.
— А ты долго будешь занят? Я не хочу одна сидеть в саду.
— Не очень долго. — Он обнял Сирину загорелой рукой. — Посиди в гамаке, согрей его для меня.
Сирина подставила губы для поцелуя. Энн демонстративно занялась бумагами у себя на столе, пока низкий голос Пола, в котором звучал смех, не заставил ее поднять глаза.
— В чем дело, Энн? У вас такой грозный вид.
Энн промолчала. Пол закурил сигарету и уселся верхом на стул около своего стола.
— Вам не нравится Сирина, не так ли?
— Я об этом совершенно не думаю, — обретя наконец голос, произнесла Энн. Она откашлялась и продолжила: — Я готова работать, если готовы вы.
Он пожал плечами.
— Вы паршивая актриса. Я не могу ясно мыслить под вашим хмурым взглядом. Что мне сделать, чтобы к вам вернулось хорошее настроение? Еще один вечер в Дорчестере?
— Нет уж, спасибо.
— Ну, ну. Блестящее окружение очень вам идет.
— Счастлива, что вы так считаете, — едко ответила она. — У меня, кажется, появился шанс, что оно будет у меня всегда.
— Что вы имеете в виду?
Энн сказала это, не подумав, но вопрос Пола требовал ответа и, чтобы разозлить его, она ответила:
— Просто агентство Мак Брайд очень помогло. Я, кажется, встретилась именно с таким человеком, какого искала.
— Вы мне раньше не говорили об этом.
— Я не должна докладывать вам о своей личной жизни!
— Конечно, не должны! Я не это имел в виду, и вы это прекрасно знаете.
— Боюсь, что не знаю.
Пол пристально посмотрел на нее и с ненужной силой потушил окурок.
— Как он выглядит, этот мужчина, с которым вы встретились?
— Очень приятный.
— Это я понял. А еще?
— Ему, думаю, около сорока семи, очень интересный, даже красивый. Высокий, волосы темные, слегка седеющие. Очень элегантно седеющие. На висках.
— Как романтично, — саркастически заметил он. — Полагаю, он богат?
— Думаю, да. — Теперь Энн начала получать удовольствие от разговора. — Он приглашал меня в субботу и воскресенье, и хочет увидеть меня снова. Я почти уверена, что нравлюсь ему.
— Почему бы вам не нравиться ему? Вы молоды и красивы.
— Вы так считаете? — Она наклонилась вперед, завлекающе облизнула губы. — Вы действительно так думаете?
— Да, думаю. И нечего строить мне глазки.
— Прошу прощения. Я считала, что вам нравится, когда ваши женщины не скрывают своих чувств.
— Вы не относитесь к моим женщинам! — холодно сказал он. — Вы недостаточно опытны, поэтому я взял на себя труд дать вам совет. Не думаю, что вам стоит встречаться с незнакомыми мужчинами. Вы еще ребенок, и вам могут вскружить голову.
— Я не моложе Сирины.
Глаза его потемнели.
— Вы будете невинным младенцем и в сорок лет.
— Как странно слышать это от такого циника, как вы.
— Не раскладывайте людей по отдельным полочкам раз и навсегда, они редко остаются на них.
Они с вызовом смотрели друг на друга в упор, и Энн увидела золотые искорки в его темно-серых глазах так близко от себя. Пол первый отодвинулся с отчужденным видом.
— Лучше продолжим работу. Я хочу сделать вставки в первое действие.
Они прекратили работу, только когда вошла Смизи и сообщила, что она вернулась и что ланч готов. Пол зевнул, потянулся и вскочил на ноги: в комнату вплыла Сирина.
— Ты так и не пришел, — провозгласила она. — А обещал.
— Прости, дорогая. — Он прошествовал к серванту. — Что будешь пить?
— Пожалуйста, шерри. — Сирина подобралась к письменному столу и взяла несколько рассыпанных страниц.
— Это твоя новая пьеса, Пол? — мягко проговорила она. — Сколько у меня сразу пробуждается воспоминаний! Помнишь эту твою последнюю пьесу, в которой я играла?
— Как я могу забыть? — тихо сказал он. — «В тисках» — самая большая моя удача.
Удлиненные глаза Сирины сощурились.
— Такие громкие имена: Лори Лэнгем, Кора Риис и юная я. Как было бы чудесно, если бы ты смог повторить такой успех!
— Это будет трудно. Кора ушла со сцены, а Лори умер.
— Но осталась я, — Сирина подошла к нему поближе. — О, Пол, я кожей чувствую, что эта пьеса предназначена мне судьбой. Поэтому я и вернулась в Англию: какая-то странная сила привела меня к тебе и теперь повелевает связать порванные нити наших отношений.
— Порванных нитей не связать, Сирина.
— Но можно протянуть новые, — нежно промолвила она.
Энн опустила голову, и Пол, почувствовав ее смущение, сделал шаг назад от Сирины и взял в руки графин. Он налил бокал и подал ей. Она взяла бокал и коснулась рукой рукописи.
— Я хочу сегодня прочесть эту пьесу.
— Она еще не закончена.
— Мне все равно. Пожалуйста, Пол, дай мне почитать ее.
Он пожал плечами.
— Хорошо, но только после ланча: ты тогда станешь снисходительней.
— К тебе я всегда снисходительна, — улыбнулась она. — Я знаю, что в этой пьесе есть роль для меня.
