Кэтрин Полански - Когда распускаются розы
— А что будет потом? — осведомилась Фиона.
— Потом мы должны будем принять кое-какие решения. Если окажется, что ваш сорт и впрямь настолько уникален, то его нужно будет запатентовать. Мы не воруем у фермеров. — Еще одна короткая улыбка показала, что это было что-то вроде шутки. Фиона позволила себе не улыбаться в ответ. — Если вы решите возделывать его сами и купить для этого больше земли, то «Веллнесс» готова заключить с вами договор. Другая возможность для вас заключается в том, чтобы продать права на этот сорт нашей компании. Речь идет о долгосрочном договоре, который принесет обеим сторонам большие прибыли. Конечно, нельзя делать никаких прогнозов прежде, чем мы проведем более точный анализ.
Все это звучало просто фантастически. Фиона не видела никаких причин для отказа. Конечно, она не очень-то верила в то, что ей вдруг несказанно повезет, и она сказочно разбогатеет, но дело было не в деньгах. Терять ей было абсолютно нечего, и в то же время очень хотелось узнать, возможно ли осуществить этот безумный проект.
Ради своих роз она готова была пойти на такой риск.
Но не ради мужчины.
Но теперь она была абсолютно уверена в том, что Колин Макбрайт не представляет ни малейшей угрозы для ее сердца, и решила не забивать себе голову мыслями о нем.
— Что ж, — спокойно сказала она, — я думаю, мне нужно немного времени, чтобы как следует оценить открывающиеся передом мной и моими цветами перспективы. Сегодня мы слишком устали, и я не хотела бы вот так принимать важные решения. Тем более вы говорите, что для них еще слишком рано.
— Да, верно. — Колин все также мирно поглаживал таксу, словно бы разговор шел не о бизнесе, а о завтрашнем ужине.
— Тогда почему бы нам не допить этот лимонад и не отправиться спать? — предложила Фиона.
Пипетка зевнула во всю пасть.
— Кажется, она с вами согласна, — хмыкнул Колин.
— Вы любите животных? — спросила Фиона, наблюдая, как он продолжает поглаживать таксу. Разговор о делах на сегодня был завершен, и можно было спокойно поболтать о чем-нибудь другом.
— Ну, в общем, да. У моей жены и дочерей живут морские свинки. — Колин смешно наморщил нос. — Они ничего не делают, только хрустят едой все дни напролет. Я имею в виду свинок, а не жену с дочерьми, конечно же… Правда, животные появились уже после того, как я ушел. Так уж получилось.
— Пипетке нравится, что вы ее гладите. — Фиона старательно избегала разговора о его семье. Ее это совершенно не касается.
— Еще бы! — хмыкнул Колин. — Если бы мне кто-нибудь так почесывал, я бы был на седьмом небе от блаженства.
Фиона с трудом сглотнула, отчаянным усилием прогнав видение обнаженного Макбрайта, свернувшегося комочком и тающего от почесываний спинки. Справившись со своим воображением, она сообщила:
— Это ей награда за трудное детство.
— Вот как? — Колин почесал собаку за ухом. Пипетка тявкнула. — У нее было трудное детство?
— Да, она — найденыш, с которого началась эта, не побоюсь так выразиться, коллекция такс. Сибилла нашла ее у железнодорожной станции. Это было зимой. — Она поежилась. — Сибилла шла к подруге и вдруг услышала тявканье. Она обошла мусорные ящики и увидела, что кто-то привязал к торчащему из земли железному пруту маленькую таксу. Привязал веревкой, даже ошейник пожалел оставить. Только бросил рядом кость… Потом мы подумали, что это, наверное, кто-то из проезжих бросил. У нас в городе не так много людей, и уж никто не выкинет на улицу щенка…
— Я заметил, вы тут живете очень дружно, — согласился Колин.
— Всякое бывает, — махнула рукой Фиона. — Сибилла, конечно же, принесла щенка домой. Собачка была в ужасном состоянии. На спине у нее был свежий шрам от операции на позвоночнике, с неснятыми швами. Задняя часть была парализована, и Пипетка сильно изранила бесчувственные задние лапки и живот на снежном насте. У нее были пролежни и язвы, раны и пугающий шрам. — Фиона вздохнула, вспомнив, какой ужас испытала, когда подумала о моральных качествах людей, которые могли так поступить с беспомощным животным. Да и люди ли они? — Ее предали те, кого она любила больше жизни, она оказалась на улице на морозе, маленькая, беспомощная, растерянная. Такое сломило бы любого, даже человека — но не ее. Она сохранила удивительную жажду жизни, бодрость и неистребимую веру в людей. Не хочу сказать, что понимаю тех, кто может выбросить больную собаку при первых признаках сложностей — но жизнь меня приучила, что такое бывает. Но как могло быть, что собаку прооперировали — потратили немалые деньги — и, не дожидаясь даже заживления шрама, выкинули на мороз? Какой-то бред, настоящая сумеречная зона.
— Я вижу, вы с этим справились, — вполголоса сказал Колин, гладя Пипетку. Собачка села и вдруг подпрыгнула у него на коленях, стремясь лизнуть гостя в нос.
— Да. Мы вызвали ветеринара, он диагностировал дископатию, рассказал, как делать массаж, прописал витамины… Через некоторое время Пипетка начала шевелить хвостом, потом — задними лапами, а через три месяца уже скакала по дому как сумасшедшая. Да, проказница? — Фиона улыбнулась собачке, и та, почувствовав, что обращаются к ней, бешено завиляла хвостом.
— Вы сделали очень доброе дело. — Колин ласково погладил Пипетку подлинным мягким ушам.
— Разве вы поступили бы иначе? — удивилась Фиона.
Колин помолчал.
— Наверное, нет. Не знаю. Жизнь меня с таким не сталкивала. Я никогда не находил такс.
— Значит, у вас все еще впереди, — оптимистично пообещала Фиона.
5
Ночь была необыкновенно тихой. Колин лежал на спине в расстегнутом спальном мешке и пытался понять, что повергло его в такое странное беспокойство. Это состояние духа было ему абсолютно не свойственно. В другое время он бы только наслаждался такой ночью, как эта. Но сейчас что-то мешало, не давало полностью успокоиться и расслабиться.
Он хотел заснуть, но ему все время казалось, что за ним следят. Кто?
Явно не Фиона Риордан, с такой настойчивостью избегавшая конкретных разговоров. Или она более сумасшедшая, чем кажется… И все же ощущение чужого взгляда не покидало. Может, это местные жители бродят? Сколько Колин ни вглядывался в темноту, он никого не увидел и решил не обращать внимания на свои опасения.
Постепенно становилось все прохладнее. С запада надвигались черные тучи, закрывая луну. Господи, как же он устал! Что за бесконечный день. Надо отдохнуть, погрузиться в теплый спокойный сон, желательно без сновидений, и проспать до самого утра.
Стоило закрыть глаза, как в нос ударил сладкий запах свежескошенной травы и аромат роз, доносившийся из сада Фионы.
