Шарон Фристоун - Отныне и вовеки
Повесив трубку, она взялась за сумочку, проверяя, на месте ли паспорт. На глаза ей попалась визитка: «Сержиу Сантуш», а внизу адрес и телефон квартиры. Еще одно подтверждение лживости Мартина: он даже не дал ей своего телефона. В эту минуту раздался звонок, и Лив подняла трубку.
— Роберта, что это еще за игры? Почему ты оставила ключ? — прогремел на другом конце линии гневный голос Мартина.
— Мне не нужен ни твой ключ, ни ты сам. Прощай. — Лив швырнула трубку на рычаг. Телефон снова зазвонил, но она подхватила сумку и вышла из номера.
4
Лив проснулась от звука хлопнувшей двери. Сонно моргая, она приподнялась в кровати и только тут поняла, что она не дома. Она протерла глаза. Господи, неужели то, что случилось вчера, было наяву? Мартин Холлистер в роли ее будущего родственника! Об этом даже помыслить страшно. Лив застонала, и ей снова захотелось забраться под одеяло.
— Извини, Лив, но придется вставать. — К кровати приближалась Кэрол с кружкой кофе в руках.
— Сколько времени? — пробормотала Лив, глядя на двоюродную сестру затуманенными глазами.
— Половина двенадцатого. Быстренько пей и собирайся, нам скоро выезжать. — Кэрол поставила фарфоровую кружку на прикроватный столик.
— Половина двенадцатого! — взвизгнула Лив. — Что ж вы меня не разбудили? — Спустив ноги с кровати, она села и взяла в руки кружку.
— Мартин сказал, что раз твой начальник отправил тебя отдыхать, то надо дать тебе выспаться. По-моему, ты одержала сногсшибательную победу, — широко улыбнулась Кэрол. — Так что можешь благодарить Мартина, а не меня. — И она выпорхнула из комнаты.
Стоя под душем, Лив на чем свет кляла себя. Ничего себе гостья — дрыхнет чуть ли не до обеда! И все из-за этого гнусного типа. Выйдя из душа, она поспешно растерлась насухо и натянула свежее белье. Затем просунула голову в ворот голубой рубашки с короткими рукавами, надела серые брюки и туго затянула вокруг тоненькой талии кожаный ремень из змеиной кожи.
Расчесывая волосы, Лив размышляла о ремне из змеиной кожи. В принципе она могла носить его без угрызений совести — это был подарок от негритянского племени в Ботсване, где она одно время заведовала клиникой. Зато шубу из натурального меха она ни за что не наденет. Лицемерка, да и только, сказала себе Лив, спускаясь в гостиную.
— Доброе утро. Надеюсь, вы хорошо выспались, — протянул Мартин. Он стоял на пороге гостиной и смотрел на Лив.
Высоко вскинув голову, она небрежно оглядела Мартина, одетого в джинсы и голубую рубашку. Этот роскошный образец супермужика так и лучился самодовольством.
— Да, благодарю вас, — натянуто произнесла Лив, стараясь не обращать внимания на прямо-таки исходившие от него волны мужской притягательности. — Но вы могли бы и разбудить меня.
— Вот это предложение, перед которым невозможно устоять, — развеселился Мартин. — Запомню на будущее, если вам еще раз случится проспать.
Лив только сейчас сообразила, какую сморозила глупость, и ее щеки залила жаркая краска. Стрелой промчавшись мимо Мартина, она ринулась в дальнюю часть дома, где находилась спасительная кухня. На бегу в ее ушах отдавался негромкий веселый смешок. Нет, решила Лив, этот мужик совершенно невозможен, и будь она проклята, если куда-нибудь с ним поедет!
В кухне уже хлопотали Мэри Энн, тетя Клэр и Кэрол, и перед Лив в мгновение ока появилась тарелка с яичницей и ветчиной. Ей было велено немедленно сесть и подкрепиться, ибо через полчаса им предстояло выезжать.
Запихивая в себя пищу, Лив попыталась отбиться от ненужной поездки в Португалию.
— Послушайте, это же абсурд, — возмущалась она. — Двадцать первый век на носу! Какая там еще дуэнья, все уже и слово-то такое давно позабыли.
— Лив, ради всего святого, хватит терять время, — оборвала ее Кэрол. — Мартин уже дважды звонил пилоту, откладывая рейс. Аэропорт в это время года страшно перегружен, толпы народа летят чартерами в отпуск на Средиземное море. Если мы пропустим и этот коридор, то застрянем здесь до завтра.
Лив едва не подавилась яичницей. У него собственный самолет! Впрочем, могла бы и догадаться, с горечью подумала она.
— Ты уже собралась? — грозно осведомилась Кэрол.
— Да… нет еще, — пробормотала Лив. — Несессер наверху, а остальные вещи так и остались в машине. — Внезапно ее осенило. «Ягуар», на котором она приехала! Вот и спасительная ниточка. — А Уилфрид?! — с торжеством воскликнула Лив. — Как же я его оставлю?! Нет, я решительно не могу с вами лететь!
Какое-то движение у порога заставило ее резко повернуть голову. В кухню своей гибкой бесшумной походкой вошел Мартин, и большое помещение почему-то сразу показалось тесным. Позади него семенил дядя Джеффри. Что-то в лице Мартина заставило Лив внимательнее вглядеться в него. Его черты как-то странно застыли, а веки опустились, почти скрыв глаза и не давая прочесть их выражение.
— Ваш молодой человек наверняка сможет пережить без вас одну неделю, а вы — без него, хотя бы ради своей семьи. Пусть немного поживет воспоминаниями. — Голос Мартина звучал бесстрастно, но почему-то создавалось впечатление, что за его словами прячется очень сильное чувство, которое он сдерживает колоссальным усилием воли. — Мне ведь пришлось через это пройти.
Вот это уже был явный намек, только на что? Наверное, на то, что он до сих пор живет воспоминаниями о любимой покойной жене, решила Лив. Должно быть, он ее очень любил, подумала она и подавила неожиданный укол боли. Впрочем, долго размышлять над сердечными муками Мартина ей не пришлось, ибо Кэрол и Джеффри дружно расхохотались. Лив решительно отложила вилку и поднялась, готовясь выйти из кухни.
Между тем, насмеявшись вволю, дядя Джеффри хлопнул Мартина по спине.
— Нет, дружище, вы ошибаетесь, — хмыкнул он. — У Лив нет молодого человека. Она слишком поглощена служением народу, чтобы думать о таких пустяках, — продолжал он, все еще посмеиваясь. — Уилфрид — это ее машина. Жаль, вы пропустили торжественный подъезд Лив к вашему дому: она ездит на «ягуаре» сорокового года выпуска и в буквальном смысле слова сдувает с него пылинки. Кстати, мы еще успеем на него посмотреть, если заглянем в гараж. Ручаюсь, Уилфрид вам понравится, вы же, похоже, отлично разбираетесь в машинах. — И, обернувшись к племяннице, прибавил: — Не волнуйся о машине, Лив, я за ней пригляжу. Пусть постоит у нас с Клэр до твоего возвращения. На самом деле ты окажешь мне колоссальную услугу. Мне уже не терпится снова сесть за руль старушки. Твой отец иногда разрешал мне водить ее, и, помнится, мы здорово веселились.
