Люси Уокер - Позови меня, дорогой
Пенни признавала тот факт, что всячески сопротивлялась появлению в доме мисс Диттон или кого бы то ни было другого. Она хотела заняться хозяйством сама. Она также понимала, что ревновала отца к тому, что он, казалось, был доволен мисс Диттон как личностью. Однако она не могла поверить себе, что навсегда сохранит это чувство к тому, кто действительно принес с собой уют и облегчение мистеру Бартлетту. Но, даже признаваясь в собственных недостатках, она чувствовала, что за этим стоит что-то еще… нечто неуловимое в самой мисс Диттон, только она пока не могла понять, что именно.
Прикоснуться к письмам ее матери было бестактностью, которую, она была уверена, не смог бы позволить себе ни один из ее знакомых. Ни тетя Изабелла, ни забавная пожилая миссис Беннет, ни миссис Кук… прачка.
Пенни инстинктивно чувствовала, что ни один из них не стал бы так грубо вмешиваться в частную жизнь Бартлеттов.
В таком случае возникал вопрос: делала ли это мисс Диттон намеренно, была ли склонна к тому, чтобы совать нос в чужие дела или была до такой степени нечувствительной?
Пенни понимала, что рядом с ней нет никого, кто мог бы подсказать ей, права она или нет. Конечно, был отец и тетя Изабелла… но они наверняка решат, что она просто все еще сопротивляется появлению в их доме нового человека.
Но был еще и Джон Дин. Да, Джон. Если когда-нибудь ей действительно будет плохо, у нее есть Джон. Он справедлив, хотя бывает и суров. Если она, Пенни, будет неправа, он скажет ей об этом.
Пенни почувствовала, что к ней неожиданно возвращается спокойствие.
5
Однако утром оказалось, что у нее вряд ли появится возможность увидеть Джона в этот день. Более того, она чувствовала, что не стоит говорить Джону о своих сомнениях. Возможно, Джон тоже подумает, что это старая история о том, как «две женщины никогда не смогут ужиться в одном доме»!
Пока семья Бинду завтракала, позвонил Джон, чтобы узнать, не надо ли им чего в Грин Вэлли.
— Я полагаю, что Джон хочет посмотреть ротационный рыхлитель, — предположил мистер Бартлетт. — Он настроился на то, чтобы испытать его на небольшом опытном поле.
— В таком случае в воскресенье у мистера Беннета будет пища для спора, — сказала Пенни.
Она огорчилась от того, что Джон уехал в город. Возможно, он заглянет в Бинду на обратном пути. Скорее всего, так оно и будет. Вероятно, он захватит с собой и почту.
Сразу после завтрака мистер Бартлетт исчез в направлении сараев, расположенных неподалеку от реки, а Пенни помогла мисс Диттон убрать со стола и вымыть посуду. Мисс Диттон без умолку тараторила о всяких пустяках. Ей хотелось знать, кто есть кто и почему мистер Беннет будет спорить из-за сева… Или спорным был вопрос о ротационном рыхлителе?
Когда мытье посуды было закончено и кухня заблестела, как новенькая, Пенни сообщила о своем намерении заняться в это утро огородом.
— Да, я знаю, — сказала мисс Диттон. — Я слышала, как мистер Бартлетт отдавал приказание одному из работников помочь вам вскопать грядки.
Конечно, мисс Диттон знает! Не было ничего из того, что не знала бы мисс Диттон!
Пенни рассердилась на себя. А почему бы мисс Диттон и не знать? Что плохого в том, что мисс Диттон будет все о них знать?
Просто забавно, как много она уже знала о них, обо всех и обо всем. Даже о Джоне Дине, с которым еще не встречалась. Она задавала много вопросов о Джоне и Стоунвилле. Пенни старалась вспомнить, как много болтала она сама. Она обнаружила в себе нежелание говорить о Стоунвилле, и возможно, поэтому мисс Диттон приходилось спрашивать самой. Очевидно, она чувствовала это нежелание Пенни.
Сэндс, работник на ферме, который должен был помогать по усадьбе, вышел из сарая с инструментом и попросил Пенни дать указания.
— Пожалуйста, Сэндс, вскопай внизу вдоль забора, — сказала Пенни с улыбкой. — Ты знаешь… как в прошлом году. Это было замечательно, не так ли?
— Да, мисс, овощи были прекрасны. Возможно, то, что я копал, имеет к этому какое-нибудь отношение… но в основном, говорят, это ваши молоденькие пальчики.
— Ты будешь копать, а я заравнивать граблями вслед за тобой, — сказала Пенни.
Не успели они поработать и десяти минут, как оба — и Пенни, и Сэндс — распрямили спины и, заслонив руками глаза от солнца, стали вглядываться в пологий склон холма, сбегающий к реке.
— Кто-то скачет галопом как сумасшедший. Я полагаю, от Беннетов, — сказал Сэндс. — Но скачет по другой дороге, не вдоль реки, иначе гудели бы телеграфные столбы.
Тонкий слух бушмена уловил, что кто-то скачет к ним, хотя еще никто не показался на горизонте.
Минуту спустя над кромкой невысокого холма к югу от долины появился всадник. Пенни напряглась, всматриваясь вдаль. Затем неожиданно широкая улыбка осветила ее лицо.
— Это Росс, — сказала она.
Сэндс вздохнул.
— Догадываюсь, что для вас, мисс Пенни, это означает конец работы. Когда на горизонте возникает Росс Беннет, у всех прекращается работа…
Пенни бросила грабли и побежала вокруг дома к воротам сада.
— Возможно, он ненадолго, Сэндс. Я вернусь, — пообещала она, вытирая руки о хлопчатобумажные джинсы.
Она спустилась вниз по дорожке, помахивая рукой, а затем ей пришлось забраться на перекладину, повиснуть над забором и подождать, пока всадник не спустится с дальнего холма, не перемахнет через забор, отделяющий южные границы Уиджи и Бинду, не переправится через реку, после чего, размахивая широкополой шляпой и громко выкрикивая, как ковбой на диком Западе, не подскачет вверх по небольшой возвышенности к усадьбе Бинду.
Пенни спрыгнула с забора и открыла калитку. Она улыбнулась с истинным наслаждением, когда Росс приблизился к ней.
Лошадь встала на дыбы, как только он натянул поводья. Ее передние копыта коснулись земли как раз в тот момент, когда он соскочил с седла.
«По-прежнему красуется…» — весело подумала Пенни.
— Как ты выросла, Пенни… — он поздоровался с ней за руку, сжав ее с такой силой, что ей стало больно.
Она потрясла рукой и сказала:
— Это похоже на тебя. Чуть не убил меня в первые пять минут после двухлетней разлуки. А я не выросла. У меня тот же рост, какой был, когда ты уехал. А вот ты вырос.
— Ничуть. Я всю свою жизнь был мужчиной что надо.
— Это ты так думаешь, — насмешливо заметила Пенни.
— В таком случае, мы оба стали чуть старше… а?
Он вопросительно смотрел на нее, сдвинув шляпу на затылок. Он не снял ее перед ней, и Пенни рассматривала это как неуважение к себе.
Перед ней стоял высокий, стройный молодой человек довольно дерзкого вида. Он был очень загорелым. Его голубые глаза, выделяющиеся на темном лице, стали чуточку нахальнее, чем прежде, а в манерах появилась некоторая развязность. Он выглядел заметно старше Пенни, хотя в действительности разница в возрасте была небольшой — меньше года.
