Джоу Росс - На съемках в Новом Орлеане
Черт побери! Он считал Лорелей особенной. Он верил в то, что она не была проституткой, как все другие роскошные голливудские женщины. И пришел к выводу, что за внешней греховной оболочкой Лорелей Лонгстрит скрывалось – что было очень важно – доброе и нежное сердце. Несколько раз он замечал, что она краснеет, и подумал, что она, возможно, даже немного застенчива.
Следуя за ней сегодня утром, он наблюдал, как она бежит в своих широковатых шортах. Ее стройные ноги выглядели в них еще соблазнительнее. Когда она пробегала мимо него по Аллее Пиратов, он стоял так близко, что мог протянуть руку и коснуться ее великолепных грудей, которые так восхитительно подпрыгивали под влажной белой футболкой.
Тот тип, конечно, остановил бы его. Тот здоровенный детина, который, словно пес, не отходил от нее с момента, как она прибыла в аэропорт. После появления полицейских в Лос-Анджелесе он начал подозревать, что дело кончится наймом детектива. И был готов к этому. Он легко обойдет препятствия. Как-никак, он был неглуп. Находчив, по общему мнению.
Все началось с того, что он просто хотел любить Лорелей. Его беспокоило, что в ее жизни не было мужчины.
Но сегодня он видел, как они бежали рядом, будто два чистопородных рысака в одной упряжке: их ноги одновременно касались неровного тротуара, несмотря на разницу в росте. Видел нежное прикосновение детектива к ее локтю, а ее пальцев – к его запястью, когда они по глупости и беспечности думали, что на них никто не смотрит.
Им было слишком хорошо друг с другом, что могло означать только одно: они провели прошлую ночь, запершись в роскошном пентхаусе. Провели ночь в одной постели. Разгоряченные, стонущие – в сбитых простынях. Как сладострастная парочка из какого-нибудь голливудского фильма. Нет, он не осуждал мужчину. Каждый знает, что мужчины не виноваты в своих животных инстинктах. Если бы не половой инстинкт мужчин, мир бы остановился в своем развитии тысячелетия назад, а люди повторили бы судьбу динозавров.
Но даже в этом хаотическом мире было необходимо навести некоторый порядок. Чтобы внешне все выглядело пристойно.
Он считал ее богиней, а она предала его самым гнусным образом, занимаясь любовью с этим огромным детективом! А возможно, и с его братом, который какое-то время был с ними в отеле.
Когда видение обнаженной Лорелей, извивающейся в руках обоих братьев – клубок рук, ног и языков, – вспыхнуло в его измученном мозгу, человек пришел к решению.
Он овладеет Лорелей. Всеми возможными способами, о которых он грезил неделями. А потом будет мучить ее. И когда наконец эта красивая вероломная самка запросит пощады и станет умолять сохранить ее бесценную жизнь, он убьет ее.
Глава шестая
После дождя, который лил всю ночь напролет, день, как и предсказывали, разгулялся. Но солнце так и не засияло над кладбищем Святого Людовика, где должна была сниматься первая натурная сцена Лорелей в Новом Орлеане.
Туман, созданный генератором спецэффектов, стелился по земле, словно щупальцами охватывая ее лодыжки. Белые памятники окутала густая серая пелена.
– Просто мороз по коже, – сказала Лорелей, обхватив себя руками. Хотя температура воздуха была уже около тридцати и все повышалась, она ощущала странный озноб в этой зловещей атмосфере.
– Я рад, что тебе нравится, – послышался голос из тумана. Лорелей вздрогнула, но, узнав Брайана, успокоилась.
– Ты когда-нибудь напишешь сцены, в которых будет светить солнце? А я останусь сухой?
– Какой смысл? – спросил он с усмешкой и переключил свое внимание на Майкла, который стоял рядом с Лорелей. – Вы, судя по всему, О'Мэлли. Детектив.
– А вы Уайлдер. Сценарист.
– Да. Это я. – Брайан наклонил голову и взглянул на Майкла более внимательно, с профессиональным любопытством. – Эрик говорил, что вы недавно стали частным детективом.
Майкл пожал плечами. Его полномочия подвергаются сомнению?
– Да, сравнительно недавно. Но это дело мало чем отличается от того, чем я занимался раньше.
– О, я совсем не имел в виду, что вы недостаточно опытны, – поспешно заверил Майкла Брайан. – Мне было просто интересно узнать, не предполагали ли вы сменить профессию, когда ушли из полиции?
– Нет.
Резкий ответ не обескуражил Брайана.
– Я бы посоветовал вам попробовать себя в актерском ремесле.
– В актерском ремесле? – Майкл громко расхохотался. – Я? Актер?
– У вас мужественный вид. Если это качество удастся перенести на экран, из вас получится первоклассный герой. Вы бы могли затмить даже Сталлоне или Шварценеггера.
Интересно, неужели все в Голливуде такие идиоты, подумал Майкл и, вспомнив свой телефонный разговор с режиссером, решил, что, скорей всего, да. Все там не в своем уме – кроме Лорелей, поправил он сам себя. Ей удалось каким-то непостижимым образом сохранить здравый ум среди всей этой мишуры.
– Спасибо, конечно, но я предпочитаю заниматься своим делом, – невозмутимо ответил Майкл.
– Ну да, разумеется. Я понимаю, в чем здесь настоящий кайф. – Брайан посмотрел в сторону Лорелей, и взгляд его стал мечтательным. – Охранять роскошную женщину день и ночь, да еще получать за это деньги…
– В этом есть своя прелесть, – сухо согласился Майкл.
– Не сомневаюсь. – Брайан потер подбородок и еще раз бросил взгляд на Майкла. – Что ж, – продолжил он, – я вижу, вы человек, у которого есть на все свое собственное мнение. Но я работаю над сценарием, который бы прекрасно подошел вам. Так что, если вы захотите посмотреть, как выглядите на экране, попросите Джона снять вас.
Майкл решил, что скорей верблюды и бедуины появятся на берегу этого залива, чем он примет предложение сценариста.
– Вы, вероятно, имеете в виду Джона Нелсона?
– Да. – Брайан ткнул большим пальцем в высокого светловолосого мужчину, который был увлечен разговором с «ответственным за туман». – Джон – один из самых капризных художников, но никто не способен лучше его уловить настроение. – Брайан бросил еще один быстрый изучающий взгляд на лицо Майкла. – Он может сделать так, что вы будете выглядеть, как человек, только что спустившийся с «Маунт-Рашмор».[1]
– Ну, тогда уж точно стоит подумать, – протянул Майкл, когда они направились с Лорелей к трейлеру, где находилась гримерная.
– Он хотел сделать тебе комплимент.
– Охотно верю. Но… положа руку на сердце, ты могла бы себе представить, чтобы я зарабатывал таким образом себе на хлеб? Играя дурацкие роли?
Лорелей пожала плечами.
– Это не так уж трудно. – Она улыбнулась. – Ты уже играешь, Майкл. И занимаешься этим давно. Просто ты упорно называешь это «работой».
