Марион Леннокс - Пять слагаемых счастья
– Но не так весело, ― Шенни улыбнулась.
– Я так благодарен тебе.
– Я знаю. Для этого я все и затеяла. ― Ее улыбка поблекла. ― Знаешь, мне пришло в голову, если ты собираешься отвезти детей в замок, то я тебе уже не нужна.
– Как это?
– Я спросила доктора об этом замке. После того, как я накричала на него, он стал как шелковый. Мы посмотрели в Интернете. Этот замок ― приют для детей, где они могут отдыхать. Там достаточно профессионалов, которые смогут присмотреть за твоими ребятами. Я могу поискать другое место. ― Тут она просияла. ― Или останусь на ферме и буду рисовать. Кому-то же придется присматривать за Клайдом.
– Но ты должна поехать! ― воскликнул Дональд.
– Конечно, должна. И я уже нашел человека, который будет присматривать за Клайдом, ― сказал Пирс и посмотрел на Шенни. Она выглядела уставшей, и неудивительно. Она столько пережила, но ее выступление в супермаркете… Удивительная женщина! Он снова улыбнулся.
– Опять ты улыбаешься чему-то. А Руби говорила, что ее мальчики ущербные в эмоциональном плане.
– Вот спасибо!
– Я вот чего понять не могу. Зачем ты купил этот дом?
Вопрос застал Пирса врасплох.
– Ты же не знал о Морин до того, как купил его?
– Нет, не знал.
– Итак, ты работал в Сиднее и получил свои миллионы. Ты решил купить себе домик, чтобы отдыхать там по выходным. И вот ты приобрел ферму с пятью спальнями, двумя гостиными и тремя вольерами для собак. У тебя вообще когда-нибудь была собака?
– Никогда.
– О чем я и говорю. Может, у тебя много друзей и родственников?
– Только Руби.
– И сводные братья. Она вас очень любит, хоть вы и перегнули палку с этой квартирой.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы купили ей шикарную квартиру, в которую она никого не может пригласить. Кому из вас пришла в голову эта гениальная идея?
– Не мне, ― признался Пирс.
– Тетушка Руби без ума от тебя. Она всегда тебя выделяла. Она говорит, ты не хочешь заводить семью.
– Она права, ― отрезал мужчина.
– Понятно, ― сказала Шенни, проигнорировав угрозу в его голосе. ― Значит, ты купил ферму для Руби?
– Нет.
– Она бы никогда не приняла ее. Но она могла бы приехать, чтобы жить здесь с тобой.
– Я купил дом не для Руби, ― повторил Пирс, но Шенни не поверила ему.
– Уверена, подсознательно ты надеялся, что она приедет. Но тут твои братья придумали эту затею с квартирой. Ты знал, ей это не понравится.
– Ничего я не знал.
– Конечно, знал. Но ты не мог не поддержать сводных братьев. Тут у тебя появились пятеро детей, и ты понял: Руби будет обожать их, как собственных внуков… Поэтому тебе пришлось сказать, что у тебя только один ребенок. Если бы Руби знала, что на самом деле детей пятеро, она бы сразу примчалась сюда. Этого ты допустить не мог.
– Она хотела примчаться, когда узнала про одного. Я с трудом остановил ее.
– И ты сказал Руби, что не нуждаешься в ней?
– Это все слишком сложно, ― пробурчал Пирс. ― И вообще, не лезь не в свое дело.
– Я просто не хочу никаких сюрпризов в будущем. Давай все выясним раз и навсегда. Я могу не ездить в Долфин-Бей, если ты не хочешь.
– Я хочу, чтобы ты поехала.
– Но почему?
– Потому что тебе необходимо отдохнуть.
– Я всего лишь работаю на тебя. Тебе необязательно так заботиться обо мне. Я могла бы переехать к тете Руби и заняться вязанием.
– Ты ей все обо мне расскажешь.
– Возможно, ― признала Шенни. ― Но не потому, что я этого хочу. Просто ей сложно лгать. Она видит тебя насквозь.
– Отправляйся с нами в замок. Ты сможешь там порисовать.
Шенни оживилась.
– Действительно. Кто знает, может, мне удастся нарисовать нормальные ноги у этой коровы. Я могу с легкостью обсуждать влияние постмодернистского готического пасторализма на современный неоконсерватизм, но я не могу нарисовать ноги коровы. У Венди и то получается лучше… ― Обернувшись, Шенни улыбнулась Венди. ― Итак, предлагаю пари. Если я поеду с вами, посмотрим, кто из нас лучше нарисует ноги.
– На пляже мы будем рисовать рыбок, ― возразила Эбби.
– Значит, у этих рыб будут ноги.
– Лучше нарисуем русалок, ― сказала Венди и рассмеялась.
Венди рассмеялась?
Пирс так давно не слышал смех этой девочки, что от неожиданности чуть не съехал на обочину.
Эта женщина оказалась для них настоящей находкой. Даром богов. И ничем больше, напомнил он себе. Дети привязались к ней, но ему не нужны отношения. Пирс был привязан только к Руби.
У Шенни такая же улыбка, как и у его приемной матери. Она так же жизнерадостна. Вот почему у него появились такие теплые чувства к Шенни. Она просто похожа на Руби.
Нуда, конечно… Ничего подобного.
Пирс свернул на дорогу, ведущую к ферме, и внезапно понял, что не хочет, чтобы их маленькое путешествие закончилось так быстро.
– Итак, мы выезжаем завтра, ― нарушила тишину Шенни.
– Именно так. Сегодня тебе надо отдохнуть.
– Я должна тебе помогать, но только создаю проблемы. Я останусь с вами до тех пор, пока не приду в себя, а потом сразу же уеду. Если ты найдешь кого-нибудь на мое место, можешь спокойно нанять его.
– Вот спасибо, ― мрачно ответил Пирс.
– Но не завтра, потому что я первая придумала поехать на побережье и я очень-очень хочу пожить в замке.
– И я тоже, ― сообщил Дональд.
– И я, ― подхватила Венди.
Под аккомпанемент хора детских голосов Пирс припарковал машину у дома.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Шенни проснулась в три часа утра от невыносимой боли в плече. Доктор в больнице дал ей обезболивающее, которое она должна была принять на ночь. Средство оказалось слишком сильным, и Шенни оставила его в аптечке на кухне, решив воспользоваться более слабым анальгетиком. Она осторожно вышла из спальни и спустилась в кухню.
Пирс сидел за столом, склонившись над чертежами. Похоже, он работал уже несколько часов, но все равно выглядел потрясающе.
Он поднял глаза, и Шенни вздрогнула.
– Эй, ― удивленно проговорил Пирс. ― Это я должен вздрагивать.
– Я тебя напугала?
– Ты спрашиваешь, напугала ли меня невысокая женщина в пижаме с розовыми поросятами, да еще и с перебинтованной рукой? Да, напугала. ― Он медленно потянулся и поднялся на ноги. ― Плечо болит?
– Я… Да, болит. ― И зачем только она надела эту пижаму? Она бы все отдала, только бы на ней оказалась кружевная рубашка. Или даже простая фланелевая. Только не поросята.
– Чудесная пижама, ― похвалил Пирс и чувственно улыбнулся.
Вот, опять.
Одна его улыбка заставила ее сердце биться быстрее.
– В Лондоне сейчас в моде поросята.
– Я так и подумал, ― улыбка Пирса стала еще шире.
