Шэрон Уэттерли - Нежная соперница
Да, миссис Дайнекен прекрасно владела этим искусством. Оказавшись рядом с больным, она немедленно развивала кипучую деятельность: пичкала его различными снадобьями, поминутно звонила для консультации врачу, варила несъедобные бульоны. Примерно через день-два такой заботы больной понимал, что в его интересах поскорее выздороветь, иначе деятельная Карен доведет его прямиком до могилы. Джеймс прекрасно знал о такой особенности супруги, поэтому сам никогда не болел — выходил на работу даже с высокой температурой. Ему было проще полежать на офисном диване, принимая робкую заботу от секретарши, которая просто давала ему по часам аспирин. Зато на подчиненных он натравливал Карен в качестве «бронебойного» средства. Когда кто-то заболевал, а его срочно надо было видеть в студии, миссис Дайнекен немедленно выдвигалась на позиции и давала залп из всех орудий. И вскоре человек, еще вчера полагавший, что он на волосок от смерти, прибегал в студию, чувствуя себя здоровее некуда…
— Потому и не звонил, что ты прислал бы Карен, — пошутил Мартин. — Я, конечно, болен, но не настолько. Во всяком случае, с психикой у меня все в порядке.
— Так что, мне ее не присылать? — на всякий случай выразительно переспросил Джеймс.
— Нет, не надо. Я уже практически здоров и завтра выхожу на работу.
— Вот и прекрасно. Давай, тебе придется взять на себя сразу два проекта, у меня такое чувство, что без твоего контроля там работа стоит…
На следующий день Шеффилд серьезно взялся за пресловутые два проекта. Он был безжалостен и к актерам, и к режиссерам. Особенно его раздражали женщины, поэтому на съемочной площадке дамы быстро уяснили, что им следует держаться подальше от Мартина. Когда одна из них, требуя уважения к себе, пригрозила подать на него в суд, разразился скандал. Девушка-гример кричала, что он придирается к ней, потому что не может затащить ее в постель, и суд будет рассматривать этот вопрос как случай обычного домогательства. В ответ Шеффилд, не церемонясь, заявил, что и палкой не прикоснулся бы к прелестям этой невзрачной «мышки». Доведенная до истерики гример уволилась на следующий день, и кадровой службе пришлось срочно подыскивать ей замену.
Не меньше доставалось и режиссерам, особенно страдал от придирок Мартина Роберт Стерн. Когда Шеффилд видел его, а рядом с ним его ассистентку, в нем поднималось глухое раздражение. Возможно, это происходило потому, что Боб и симпатичная красотка не скрывали: их связывает нечто большее, чем рабочие отношения или даже просто дружба. Видя, как ассистентка нежно прикасается к локтю Стерна и как, после ругани с актерами, лицо его освещает теплая улыбка, когда он смотрит на нее, Мартин чувствовал, что еще немного — и он закричит в голос. Почему? Ну почему у невзрачного и бесталанного Стерна есть женщина, которая рядом с ним и любит его, а его, удачливого, талантливого, веселого Мартина Шеффилда единственная на свете девушка почему-то отвергла и сбежала, нагромоздив вокруг себя горы лжи!
Скандалы с Робертом у сценариста случались чуть ли не каждый день. Они с пеной у рта доказывали друг другу свою правоту, однако Мартин все же умел настоять на своем. Последнее слово всегда принадлежало ему, и он точно знал, как воспользоваться правом «вето». Но даже от этих побед он не получал удовольствия — в последний момент рядом с белым от ярости Бобом появлялась его ассистентка, и через секунду Стерн снова улыбался, глядя ей в глаза. А Мартин, давясь собственной злостью, сидел и смотрел на то, как милуются эти два голубка.
Даже любимые им эротические сцены, которые он раньше трепетно выписывал по несколько часов, а потом следил за их доскональным исполнением, перестали приносить удовольствие. Ему не хотелось добиваться от актеров идеального исполнения, и у него не возникало желания проверить свои сценарии самому. Поэтому он «гонял» исполнителей по кругу, заставляя многократно повторять одно и то же. Съемочная группа несколько раз пыталась устраивать молчаливые забастовки, но Мартин попросту плевал на это, бесконечно настаивая на своем. Однажды дошло до совсем уж некрасивого случая: актер, исполнявший главную мужскую роль, вылетел из постели в чем мать родила с воплем, что при таком отношении ему пора требовать, чтобы на эротических сценах его подменял дублер…
В студии у Шеффилда появилось немало недоброжелателей, хотя раньше он всех в основном устраивал. Впрочем, Мартину было почти все равно. Ему казалось, что-то внутри него умерло, исчезло с уходом Дженнифер… И вот результат — не прошло и месяца, как он сидит в кабинете Джеймса, куда его вызвали для «серьезного разговора». Интересно, кто нажаловался Дайнекену? Стерн с подружкой? Или одна из отвергнутых пассий? Или актеры, исполняющие главные роли в эротических сценах?..
— Ничего особенного, говоришь? — Джеймс прищурился и тяжело вздохнул. — Слушай, ты загонял всю студию, кроме меня. Подозреваю, что меня ты пока не достал только потому, что я не у тебя в подчинении.
— Ты в подчинении у Карен, — мрачно пошутил Мартин, хотя ему было совсем не весело. — Ты сам хотел, чтобы я взял процесс под контроль…
— Раньше твой контроль гарантировал нам качество продукта, — жестко заявил Джим. — Теперь начался какой-то бардак!
— Я что, уволен?
— Что за чушь? — Джим поморщился. — Ты прекрасно знаешь: несмотря на то что юридически студия принадлежит мне, мы партнеры и совладельцы, поэтому я никогда тебя не уволю.
— Только поэтому, а не потому, что я хорошо работаю? — угрюмо осведомился Шеффилд.
Джеймс вздохнул, приподнялся в кресле и зачем-то поправил стопки бумаг на письменном столе. Казалось, он прикидывает, с чего начать и как заговорить с другом.
— Вот как раз это нам и придется обсудить, потому что дальше откладывать уже некуда… Слушай, Мартин, ты всегда был умным парнем, — наконец после очередного вздоха произнес Дайнекен. — И всегда понимал, что разные времена требуют разных сценариев.
— Я и пишу разные сценарии, — набычился Шеффилд. — И фильмы по ним имеют успех. Ты чем-то недоволен?
— Имели, — поправил Джим. — Фильмы по твоим сценариям имели успех, никто с этим не поспорит. Но теперь немного другое время — и нам нужны новые сценарии.
— Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, публика уже наелась простой «клубнички» и теперь хочет чего-то посерьезней…
— Посерьезней — это как?
Джеймс бросил на друга пронзительный взгляд из-под сросшихся бровей. От его глаз на студии ежились, и только Мартин отваживался спокойно смотреть в них. Но на этот раз и его невольно пробрал мороз.
— Надо переходить на более жесткие сценарии. Не просто розовые сопли и любовные треугольники, а сюжеты покруче.
