Мэри Макгиннес - Песня любви
— Опять вы за свое! — взорвался Сэм. — Значит, вы считаете, что вашу затею нужно непременно финансировать, пусть даже в ущерб чему-то более реальному, и кто думает иначе, тот глупый, бесчувственный чурбан?..
— Прекратим пререкания. — Тесса отвернулась. — Я иду спать. Спокойной ночи! — Она направилась к дверям.
— А, уходите! Признаете свое поражение? — Сэм перехватил ее за запястье. — Похоже, вы всегда предпочитаете ретироваться в сложных ситуациях!
Ружи зарычала и оскалилась, но Тесса остановила ее взглядом.
— В каком смысле? — произнесла она, пытаясь высвободиться из тисков его пальцев, которые держали ее жестче наручников.
— Вы убежали из группы, когда у нее возникли проблемы. А сейчас избегаете спора со мной.
Тесса еще резче дернула руку. Освободиться ей не удалось, но Сэм не ожидал такой силы от хрупкой на вид женщины.
Ружи снова агрессивно оскалилась.
— Спокойно, Ружи! — бросила Тесса. — Я сама пока еще способна постоять за себя.
Собака недовольно заворчала.
— Отпустите меня! — потребовала Тесса.
Сэм чувствовал, как напряглись ее мускулы — был ли то гнев или просто сила сопротивления, он не знал. Но вряд ли его прикосновение в этот момент было ей приятно. И Сэму вдруг захотелось, чтобы его руки касались ее иначе и чтобы она сама прикоснулась к нему, обняла его своими нежными руками…
Лицо Тессы горело от гнева, но это не искажало линии ее губ — без помады они были такими же полными и зовущими, как на той фотографии… Сэм боролся с искушением поцеловать эти губы, но понимал, что если Ружи не укусит его, то Тесса наверняка сделает это.
Тяжело дыша, Сэм отпустил. Он очень жалел, что вечер закончился таким недоразумением. Сейчас она наверняка захлопнет дверь перед его носом…
Но к его удивлению, она стояла на том же месте, обхватив себя руками, словно ей было холодно. И выражение гнева в ее взгляде сменилось обидой.
— Почему? — воскликнула она. В глазах ее стояли слезы. — Почему вы со мной так разговариваете?
Сэм отвернулся, не в силах выносить этого взгляда.
— Простите, — пробормотал он. — Мой долг — бороться за здоровье пациентов. Я живу в мире бескомпромиссной борьбы, а не дипломатии. И в этом моя беда…
— Я знаю, ведь мы работаем в одной больнице… Сэм машинально кивнул.
— Возможно, — произнес он, — вам приходилось видеть меня за работой…
— Да, несколько раз. Но вы не ответили на мой вопрос. Дело даже не в сути нашего конфликта. И не в вашем поведении. Хотя, говоря откровенно, свою мысль вы могли бы высказать и подипломатичнее… Неужели вы действительно считаете, что я всегда убегаю в кусты при малейших трудностях?
— Давайте прекратим этот разговор, Тесса. Время позднее, вы устали, к тому же еще не ужинали… — Он подошел к холодильнику, взял маркер, нашел на дверце свободное место и нарисовал худую, как спичка, фигуру с парашютом. — Может быть, это вас развеселит…
— А вы? Разве вы только что не убежали от неприятной ситуации? Кто сказал «прекратим разговор»? Вот что, — сказала она, — я чувствую, что сегодня все равно не засну. Так что, пожалуй, возьму-ка я поднос с фруктами и чаем в сад и устрою себе и Ружи ночной пикник. Что же до вас, то вы можете делать что угодно.
Она подхватила одной рукой поднос, другой открыла дверь на заднее крыльцо и, сопровождаемая собакой, исчезла в темноте.
Сэм застыл на месте, словно прикованный цепью. Да, он зашел слишком далеко, сам от себя такого не ожидал. Наконец вздохнул, взял с табуретки куртку, перекинул ее через плечо и направился к выходу, яростно крутанув вращающуюся дверь. Но что-то остановило его. Черт побери, она не должна думать, что он бежит от нее!
Сэм вернулся, бросил куртку на прежнее место, взял свою чашку чая и вышел на заднее крыльцо.
Он стоял, вдыхая пьянящий аромат роз, этот волшебный запах, казалось, проникал во все поры. Вглядываясь в темноту, он ждал, когда глаза привыкнут к ней.
Наконец из темноты выплыл огромный дуб, широко раскинувший могучие ветви под густо усыпанным звездами небом. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было ритмичное поскрипывание качелей.
Осторожно, боясь наткнуться на Ружи, Сэм подошел ближе. На деревянных качелях, висевших на мощном суку, сидела Тесса. Фигурка ее словно растворялась в лунном свете, просачивающемся сквозь густую сеть ветвей. Воротник ее халатика был поднят, защищая от ночной прохлады. Сэму показалось, что поросячьи мордочки на ее тапочках укоризненно взглянули на него и вновь зарылись в траву.
Рядом с качелями на земле стоял поднос с чаем и фруктами. В темноте светились два глаза — единственный признак, по которому можно было судить о присутствии Ружи.
Сэм откашлялся.
— Качели выдержат двоих?
— Есть лишь один способ выяснить это, — откликнулась она, — проверить на практике.
Тесса подвинулась, и он сел. Качели заскрипели, грозя оборваться, но выдержали. Оба напряженно молчали, медленно раскачиваясь взад-вперед.
Сэм прикидывал, с чего бы начать разговор. Наконец, не придумав ничего лучшего, он произнес:
— Простите меня, Тесса. Я погорячился.
— Да уж, — откликнулась она.
Ответ Тессы вдруг развеселил Сэма.
— Впрочем, и вам палец в рот не клади, — признал он.
— Беру с вас пример. — Голос ее был спокоен — почти шепот. Взгляд по-прежнему устремлен на звезды.
— Все еще сердитесь?
— Нет, но хочу знать, на чем вы основываетесь, говоря, что я убегаю от трудностей.
— Забудем об этом. Я был не прав. — Сэм откинулся назад, сцепив руки за головой. — Давайте просто смотреть на звезды и наслаждаться тишиной… — Он затормозил, поставив ноги на землю. — Смотрите, это Кассиопея…
— Удивительно! — Тесса подтянула колени к груди. Поросячьи мордочки снова уставились на Сэма, и ему захотелось натянуть на них халатик.
— Что удивительно? Что я узнал созвездие? Пилот обязан уметь ориентироваться по звездам! Это все равно что вести машину, не зная дорожных знаков…
— Вот-вот! — довольно рассмеялась Тесса. — Вполне в вашем духе. Для вас даже в звездном небе нет ничего романтичного.
— Значит, по-вашему, я абсолютно чужд романтики? А как вам тот факт, что я, понимаете ли, увлекаюсь горными лыжами? И водными тоже. — Он перехватил ее удивленный взгляд. — И при этом, представьте, люблю, когда вертолет выбросит тебя в местечко, где за сотни миль никого…
— Догадываюсь, — голос Тессы потеплел, но в нем по-прежнему звучали иронические нотки, — что привлекает вас в этом виде спорта. Трудности, опасность, возможность почувствовать себя настоящим мужчиной…
