Лоис Дайер - Ты — мой ангел
— Это великодушное предложение, но я не могу его принять. Не хочется вас стеснять.
— Как вы можете стеснить меня, если займете пустующую комнату?
— Посторонний человек в доме всегда стесняет того, кто привык к одиночеству, — резонно заметила она.
— Вы вовсе не посторонняя…
— Правда?
— Нет, конечно, ведь я вас вызволил из беды. К тому же вам все равно нужно где-то жить.
— Ах вот как… — Оживление исчезло с ее лица. — То есть вы хотите сказать, что так я буду у вас на глазах до тех пор, пока не станет точно известно, что я чиста перед законом? Вы предлагаете мне домашний арест?
— Что за ерунда! — взорвался Джейк. — Надо же такое выдумать! Впрочем, я сам виноват, не сумел все объяснить. Словом, я чувствую за вас ответственность. Я взвалил ее на себя в тот момент, когда открыл дверцу и приказал вам покинуть грузовичок. Вы останетесь на моем попечении до тех пор, пока все не будет позади.
— А что, я в опасности? — встревожилась девушка.
— Кто знает? — Джейк пожал плечами, сохраняя на лице бесстрастное выражение. — О вас ничего не известно, кроме имени и того, что вы очнулись в железном ящике.
С минуту Энжел напряженно размышляла, сдвинув брови и покусывая нижнюю губу.
— В таком случае это больше похоже не на домашний арест, а на акцию по охране свидетеля.
— Называйте как хотите, — коротко ответил Джейк.
Он не мог привести причину, по которой взял на себя ответственность за ближайшее будущее Энжел. Чем дальше, тем больше их связывало что-то необъяснимое.
Девушке тоже было нелегко разобраться в путанице чувств. Она по-прежнему ощущала близость к этому человеку, словно прожила бок о бок с ним годы.
— Что ж, я принимаю ваше предложение, — наконец сказала она.
— Вот и хорошо, — спокойно ответил Джейк, скрывая облегчение. — В таком случае одевайтесь, а я подожду за дверью.
Прежде чем отвернуться и пойти к выходу, он бросил взгляд на девушку, и щеки ее порозовели чуть сильнее. Ей пришло в голову, что жар, волной прошедший по телу, был бы естественным в том случае, если этот мужчина в прошлом был ее любовником.
Она не знала, что, выходя, Джейк думал о том, как ясно написано на ее лице сознание тех странных уз, что внезапно соединили их.
— Эта местность мне незнакома, — пробормотала Энжел.
Машина Джейка мчалась на север, и хотя за окном простиралась дикая и прекрасная местность, память ее молчала. Узкое шоссе проходило через холмистую местность, изредка мимо мелькали дома и хозяйственные постройки, пасущийся скот, небольшие табуны лошадей. Направо склоны холмов местами густо поросли сосной и лиственницей, налево простирались золотистые луга, постепенно сменяясь яркой зеленью болот и наконец — синевой какого-то большого водоема.
— Какое чудесное озеро! — вырвалось у Энжел.
— Озеро Калью, — пояснил Джейк.
Шоссе повернуло на восток, и глубокая синева озерных вод вскоре скрылась из виду за одним из холмов.
— А ваш дом? — с любопытством поинтересовалась девушка. — Он стоит на озере?
— Нет, но озеро Калью можно увидеть с веранды, — ответил Джейк, улыбаясь ее восторгу.
Теперь Энжел видела, что холмистая местность, по которой вилось шоссе, представляет собой дно большой долины. Она предположила, что Джейк живет где-то поблизости, и оказалась права: машина свернула на грунтовую дорогу, отмеченную знаком с красивой надписью «Ламберт-Крик».
Карлу Джеймисону очень не хотелось быть тем человеком, который должен сообщить Чавесу, что Анжелика Карсон-Уитни жива. Он вытер платком вспотевшие лоб и шею, собрался с духом и постучал.
— Кто там?
— Джеймисон, — громко ответил он.
— Входи.
Бесстрастный голос босса всегда нервировал Джеймисона, а на этот раз он к тому же боялся, что тот изольет на него свой гнев.
— С добрым утром, босс! — поздоровался он, приближаясь.
Чавес медленно откинулся на спинку кожаного кресла и оглядел подчиненного. Затем жестом позволил ему сесть, и Джеймисон скованно опустился на самый край стула, сжав руки коленями.
— Я вижу, ты хочешь мне что-то сказать, — поощрил его Чавес, видя, что он не решается начать. — Ведь это так, Карл?
— Так, босс, — подтвердил тот, сглатывая.
— И что же это?
— Это касается той девчонки, — начал Джеймисон, вытянул из кармана платок и снова отер лоб.
— Какой девчонки?
— Девчонки Уитни… ну, той самой, которую племянник Хулио должен был спихнуть где-нибудь подальше к северу.
— Ах этой девчонки, — протянул Чавес.
— Да, сэр, этой самой, сэр. — Джеймисон помолчал. — Она… Боюсь, возникла проблема, сэр.
— Проблема? — переспросил Чавес очень мягко, почти мурлыча.
— Она жива! — выпалил Джеймисон и отшатнулся, когда лицо босса на миг исказилось бешеной яростью.
Впрочем, оно тотчас вновь обрело обычное бесстрастие. Чавес расположился в кресле еще удобнее, скрестил ноги под столом и некоторое время молчал, вертя в руке дорогой «паркер».
— Где она сейчас? — спросил он холодно.
— В больнице одного захолустного городишки под названием Рипаблик.
— А где племянник Хулио?
— Там же, в окружной тюрьме.
Резкое движение пальцев послало из-под золотого пера фонтанчик чернил прямо на подлокотник кресла. Очень медленно и аккуратно, сохраняя полный контроль над собой, Чавес взял со стола бумажную салфетку и вытер чернильное пятно.
— Я желаю знать все подробности, — раздраженно произнес он.
— Судя по всему, она была не мертва, а только оглушена. Когда полиция арестовала Луиса и его помощника Дэниела Эстевеса за превышение скорости в границах Рипаблик, девчонка попала в руки полицейским, и ее положили в больницу. Как только Луису разрешили сделать звонок, он связался со мной. Он говорит, что у нее амнезия, что она не помнит вообще ничего, даже своего имени.
Чавес резко поднялся, заставив Джеймисона подпрыгнуть. Однако босс всего лишь приблизился к сплошному стеклу окна, что выходило на город. После недолгого молчания он взорвался, мешая английскую и испанскую ругань.
— Идиоты! — рычал он. — Кругом одни идиоты!
— Какие будут приказания, босс? — робко осведомился Джеймисон. — Может, пристукнуть ее прямо в больнице?
— Нет, болван ты эдакий! Если ее убить, это привлечет интерес, поднимется шумиха, весь район будет под колпаком, а мы не можем рисковать своими канадскими контактами! Все нужно проделать как можно тише!
— Вы как всегда прозорливы, босс. Только скажите, что вы решили, и все будет сделано в лучшем виде!
