Эми Фрейзер - Свой собственный рай
Чем займемся дальше… Это звучало очень… двусмысленно. Сердце Нисы учащенно забилось.
— Лучше я отправлюсь, пока вы не передумали, — вымученно улыбнулась она.
Хозяин ранчо сдвинул шляпу на затылок, полностью открывая, наконец, свое необыкновенно красивое лицо.
— Вы еще помните, что я — человек слова, мисс Литл. — Уголок его рта дрогнул в улыбке. — Вы давили на меня, но последнее слово все равно было за мной. И я от него не отступлюсь. Итак, когда я увижу Хэдвеев?
— Вторник подойдет?
— Отлично. Отполируем Ноев ковчег к вашему приезду.
Ниса вздохнула с облегчением. Она начинала понимать, что Хэнк теплеет душой, когда говорит о животных.
— Только не надо грандиозного приема, — улыбнулась она. — Для начала хватит небольшой экскурсии и рейда за сеном. А если вы будете заняты… быть может, Вилли сумеет вас заменить.
— Прошу прощения, мэм, — усмехнулся Хэнк. — Но вы заключили договор со мной — вот со мной и будете иметь дело.
Она старалась справиться с окатившим ее, как волной, физическим ощущением его привлекательности.
— Вам нужно будет подписать несколько документов, — сказала она, взяв себя в руки.
— Захватите во вторник.
— Да, пожалуй.
— У вас есть какая-нибудь рабочая одежда? — поинтересовался Хенк, скользнув взглядом по ее фигуре. — Та, что вы носите на службу, не годится.
Он легонько провел пальцами по ее руке выше локтя, и легкий, сладкий холодок пронизал ее от головы до пят.
— Что-нибудь найду, — сказала она, стараясь совладать с волнением в голосе.
Из двери показалась голова Ребы.
— Вилли говорит, что сам покатает Криса и Кейси на тракторе, а потом отвезет их в Холи-Маунт. — Она одарила молодых людей сердечной улыбкой. — А ты можешь отвезти мисс Нису.
— В этом нет необходимости, — поспешно заявила Ниса.
— Вы же не хотите пропустить завтра рабочий день, — с нажимом произнесла домоправительница.
— Я осмотрел ногу, Реба. — В голосе Хэнка зазвучали металлические нотки. — Она выглядит нормально. И Ниса говорит, что все в порядке. Я посажу ее в машину, а потом повезу ребят за сеном.
— Спасибо за обед, Реба, он был бесподобен. — Потом Ниса отважилась поглядеть на Хэнка. — Спасибо за то, что согласились поддержать наш проект.
— Нет проблем. — На лицо его вернулось непроницаемое выражение.
Через несколько минут Ниса уже бодро спускалась по ступеням веранды, стараясь ступать твердо.
Она удачно преодолела путь до машины, всем видом демонстрируя уверенность и спокойствие. Включила зажигание. Хэнк и Реба с веранды смотрели ей вслед. Осторожно надавив педаль сцепления, сменила передачу и дала задний ход.
Предательская лодыжка не преминула заявить, что слишком слаба для автомобиля со стандартной трансмиссией. Нога соскочила с педали, Ниса резко выжала сцепление, и ее маленький «родстер» позорно застопорился.
— Какая удача, что Хэнк не уехал с детьми! — воскликнула Реба.
Надвинув шляпу на самые глаза и держась неестественно прямо, Хэнк пружинящей походкой сошел с крыльца.
— Я отвезу вас.
Он открыл дверцу и занял освободившееся место водителя. Судя по виду, радости от этого он не испытывал. И дело было вовсе не в том, что он с трудом уместился в салоне машины. И даже не в пресловутом стремлении Ребы его сосватать. Нет, Хэнк испытывал такую скованность, потому что внезапно понял: ему очень нравится Ниса Литл.
Это открытие стало для него неожиданностью.
Несмотря на то, что она втерлась к нему в доверие обманным путем, все равно она ему нравилась.
Нравилась ее жизнерадостная натура… Прямой взгляд ее голубых глаз. Тонкий и изысканный запах ее духов. Но больше всего его подкупило то, что она любит детей.
Он тоже любил детей. Даже очень.
А вот его бывшая невеста Элен — нет.
— Руль туговат, — предупредила Ниса. — Ой, берегите шляпу! — в следующее мгновение воскликнула она, прижав рукой его тулью.
Ей бы следовало сказать: «Берегите сердце».
Она нравилась ему несмотря на все доводы разума, несмотря на довольный смех Ребы за спиной.
— Что так насмешило вашу домоправительницу?
— Мое холостяцкое положение, — пробормотал Хэнк.
— Что вы имеете в виду?
— Вилли и Реба решили, что, раз у меня есть гнездо, туда надо непременно заманить птичку-маму. Так понятнее?
— О!
Хэнк метнул на нее быстрый взгляд.
— Не принимайте это всерьез.
— Конечно, мы ведь едва знакомы.
Почему он почувствовал разочарование оттого, что она с такой готовностью согласилась?
— Значит, вы ищете себе жену? — Это прозвучало доброжелательно, но в то же время слишком откровенно. И совершенно неожиданно.
Застигнутый врасплох, он почувствовал раздражение.
— Почему вы не были так прямодушны в пятницу, когда собрались просить меня об одолжении?
— Тогда я еще не думала об этом…
— Ниса… — начал он. Произносить это имя было очень приятно, оно было каким-то необъяснимо интимным. — Если мы собираемся сотрудничать, лучше вам сразу понять, что я тот человек, который стоит за полную честность во всем.
— Я понимаю… и еще раз прошу извинить меня за то, что пыталась привлечь ваше внимание окольными путями. — Она вздохнула. — Дети, для которых я работаю, имеют так мало. И если открывается возможность дать им хоть немного той радости, какую имеют, например, Крис и Кейси… я, кажется, готова на все.
Его тронула ее страстная преданность детям, но одновременно больно укололо понимание того, что она видела в нем только спонсора — не больше, не меньше.
И все-таки она ему нравилась.
Нравилось ее отзывчивое сердце. Нравилось, как страстно борется она за брошенных детей, упорно не желая видеть в них неудачников. Нравился расцветавший на щеках румянец и огонь, загоравшийся в глазах всякий раз, когда она говорила о «своих» детях. Решимость, какую излучало нежное лицо этой хрупкой девушки.
— Вы вряд ли представляете себе, во что втянули своих подопечных. Работа на ранчо включает чистку конюшен, погрузку и разгрузку мешков с кормом и провизией и бесконечные сражения с мухами в полуденную жару.
Она негромко хмыкнула.
— Что тут смешного?
— Если таков ваш способ завлекать женщин, Ребе есть отчего беспокоиться.
— Я люблю романтику не меньше любого другого парня, — заметил Хэнк, не понимая, что заставляет его исповедоваться перед малознакомым человеком. — Но каждой женщине, с которой у меня завязывались серьезные отношения — личные или профессиональные, — рано или поздно приходилось столкнуться с реалиями моей жизни. Я держу ранчо, а ранчо — это тяжелый труд.
