Николь де Бюрон - Дорогой, ты меня слушаешь?..
– Нет, не видела!.. – пристыженно отвечаете вы. – А что, ты ими часто пользуешься?
– Неужели нет! Иначе надо иметь твердую уверенность, что твой парень тебе не изменял, а где ж ее взять? Я боюсь СПИДа и всегда ношу в сумке презервативы.
– То есть как! Ты сама их покупаешь?
– Ну да. Мужики их терпеть не могут и вечно врут, что, мол, забыли взять. У них всегда одна песенка: «Это лишнее... Я здоров... Я не ВИЧ-инфицированный...» и т.д. А я отвечаю: «Дело не в СПИДе, дорогой, но я могу забеременеть!» Вот этого они боятся!
– А я думала, ты таблетки принимаешь!
– Конечно, принимаю, но им я этого не говорю! И все мои подружки так делают. Презерватив не дает стопроцентной гарантии. Он может прорваться или соскочить.
– И где ты их покупаешь? В аптеке?
– Нет. Там старики скупают лекарства килограммами, опустошая казну собесов, а, когда девушка спрашивает презервативы, смотрят на нее как на шлюху. Нет, обычно я беру их в автоматах, которых везде полно, даже в метро. Или в «Леклерке».
Вы потрясены.
– В «Леклерке»? В «Леклерке» продаются презервативы? Не может быть! Никогда не видела... В каком же отделе?
– В аптечном. Рядом со всякими вещичками для младенцев. Там есть любые размеры.
– Так они еще и разных размеров!
– Мам, ну ты что, члена никогда не видела? Разумеется, существуют разные размеры! Обычно – три. Стандартный – я его и беру. Еще бывает большой; те, кому он нужен, так этим гордятся, что всегда носят их с собой. И маленький; эти я не покупаю, а то человек может обидеться. Потом, там есть разные цвета...
– Подумать только! Красивые?
– Не особенно. А вот в секс-шопах, говорят, продаются золотые и светящиеся...
– А светящиеся зачем?
– Не знаю, не пробовала. Прикольно, наверное, когда светится в темноте. Бывают еще разного вкуса: банановые, ванильные, клубничные... Ванильные больше всего берут...
Вы потрясены. Оказывается, вы еще многого не знаете в жизни.
На другой же день бежите в «Леклерк».
За десять минут разобравшись с продуктами, принимаетесь искать пресловутую полку с презервативами в фармацевтическом отделе. Ищете, ищете: нету. Смотрите в соседних отделах, даже в «овощах и фруктах»: ничего. Спросить какую-нибудь из домохозяек (лет пятидесяти), пробегающих мимо то в одном, то в другом направлении, не решаетесь. Обратиться к молоденькой кассирше тоже боязно (подумает: в волосах седина, а все туда же). Проискав битый час, решаете плюнуть...
...И вдруг, обведя на прощанье рассеянным взглядом молочный (!) отдел, на полке с перевязочными средствами (!) замечаете маленькие коробочки. Синие. Белые. Красные. Патриотичные, однако, в «Леклерке» презервативы! Правда, выглядят они все равно не слишком привлекательно. И даже уныло... Какой-то господин в очках наклоняется над ними, потом смущенно оглядывается на вас. В итоге вы с ним разбегаетесь в разные стороны.
Возвратившись домой, спешите поделиться разочарованием с дочерью. А она как раз приготовила для вас подарок. Желая вас просветить, купила в специализированном магазине («Мама, это надо видеть! Это что-то неслыханное! Там их тысячи!») «ужасно смешную модель в виде клоунской головы с красным носом»...
Вечером заманиваете Любимого Мужа к себе в постель и даете ему голову клоуна.
– Это что за штука? – любопытствует он.
Объясняете.
Это чтоб забавляться, как молодежь...
Он в ярости швыряет «штуку» на пол.
На следующий день достается от него и Деточке:
– Я тебя попрошу не покупать матери гадостей!!! И не рассказывать!!!
Матиас сдал выпускные экзамены на отлично. Мелани тоже.
Оба поступили на юридический факультет. Они по-прежнему ходили женихом и невестой. Молодая парочка, как вы их про себя называли, производила трогательное впечатление.
А потом – бац! – катастрофа.
Деточка выиграла пари.
Мелани появляется у вас вся в слезах: ей нужно срочно кое в чем признаться. Как водится, усаживаете ее на диван в гостиной.
– Я согрешила! Мы согрешили! – рыдает она у вас на руках.
– Праведник грешит семь раз на дню, – бодро отвечаете вы (все-таки недаром обучались в религиозной школе и прослушали там тысячи проповедей). Какой грех вы совершили, дочь моя?
– Мы переспали... – бормочет бедная девочка.
– Что? Я не расслышала, глуховата стала.
– Я спала с Матиасом!
– Не сомневаюсь, это было прекрасно! – восклицаете вы.
– О да! – шепчет бедная харизматичка со страстью.
И слезы текут у нее в три ручья.
– Не надо плакать, – утешаете вы ее. – Нет ничего прекраснее плотской любви, если она освещена духовной близостью.
Вы очень довольны своей проповедью. Боссюэ[12] вам и в подметки не годится.
– Понимаете... Я боюсь, что я беременна... – лепечет Мелани.
– А как же хваленый метод?
– Мы безо всякого метода!
– Ой!..
Вы размышляете вслух:
– Матиасу 18 лет. А вам – 17?
– Да.
– Конечно, очень рано еще заводить ребенка. Но что поделаешь! Вы любите Матиаса?
– Всем сердцем и на всю жизнь! – восклицает Мелани, молитвенно сложив ладони.
– А он вас?
– Думаю, тоже любит, – признается она, краснея.
– Отлично. Женитесь. Если вы действительно беременны.
– Но... мои родители и духовник будут недовольны...
– С вашими родителями я поговорю. А на духовника плевать. У меня есть другой. Потрясающий малый.
Вы немедленно отправляете ее к отцу Д., а тот отпускает ей грехи. Он счастлив, что ему выпало благословить союз двух влюбленных ангелочков.
О предполагаемом младенце вы не говорите никому (даже Любимому Мужу), кроме вашей Старшей. Та в панике.
– Ребенок у Матиаса! В 18 лет! Полное безумие!
– Не с ним первым это случается.
– Мелани не согласится на аборт?
– Конечно, нет. Харизматички предпочитают родить и отдать ребенка в приют.
– Моего внука! В приют? Никогда. Лучше я его сама воспитаю.
– Правильно. Я тебе помогу. Как ты думаешь, ему понравится твое воскресное жаркое из баранины?
– А на что эти дети собираются жить?
– На пособие, которое будут выплачивать им родители. Как и все молодые.
– И что они будут делать с ребенком?
– У меня есть идея. Ты берешь Мелани продавщицей к себе в магазин, а люльку с младенцем ставите в задней комнате.
– А если он будет плакать, что скажут клиентки?
– Объяснишь им, что это румынский подкидыш и что ты собираешь пожертвования.
Жюстина вздыхает:
– Вот я уже и бабушка!
– А я – прабабушка!
– А Лилибель прапрабабушка. Она от злости лопнет.
Родители Мелани приняли вас любезно, однако их холодные взгляды красноречиво говорили: благочестивая дочь совершила плотский грех исключительно под вашим тлетворным влиянием.
