Ирен Беллоу - Райская птица
Что ей оставалось делать? Отбиваться руками и ногами? Но драться с ним бессмысленно. Достаточно взглянуть на его мускулистый мощный торс, чтобы понять, что он уложит ее одной левой. Глупо вести себя, как дикая кошка. Глупо и недостойно.
Сара закрыла глаза и приготовилась терпеть его прикосновения. Придется привыкать к таким вольностям, ядовито напомнила она себе, ведь через неделю он сможет позволить себе намного больше.
Они заключили сделку, и она не могла нарушить свои обязательства. Это означало бы не уважать ни его, ни себя. Может, попробовать заняться самовнушением? Правда, этот метод требует полного расслабления, а она была вся как натянутая струна. И все же, хватаясь за соломинку, Сара повторяла про себя: «Я буду хорошей женой. Я буду. Буду».
Постепенно ее молчаливое заклинание, мерный плеск волн и мягкие движения его рук слились в едином успокаивающем ритме.
Дэвид добрался до колен и двинулся выше. Он выполнял свою работу так добросовестно, словно боялся оставить хоть сантиметр ее тела обжигающим лучам солнца. Сердце бешено колотилось у Сары в груди, но она была вынуждена уступить его безмолвному требованию и слегка раздвинуть ноги, чтобы он мог намазать ее всю. Она инстинктивно сжалась, когда его рука скользнула возле самого края бикини, но ловкие пальцы ускорили свой бег, и вот он уже натирает ей живот, плечи и шею.
Вдруг Сара поняла, что ничего подобного не переживала прежде. Ей было страшно — но, очевидно, недостаточно! Разум подавал сигналы опасности, но тело охотно принимало ласку. Она будто погружалась в теплую бездну. Ей было тяжело дышать, сердце чуть не выпрыгивало из груди. Но движения этих опытных рук завораживали, и Сара чувствовала, что если она расслабится хотя бы на мгновение, то будет покорена полностью и бесповоротно…
Щелкнула застежка, и он сдвинул лифчик, обнажив ее грудь. Сара хотела едко заметить, что вряд ли она здесь обгорит, особенно если он перестанет ее раздевать, но вместо этого с ее губ слетел стон наслаждения. Она почувствовала, как теплая волна желания прокатилась по телу, и поняла, что ее бастионы пали. Она хотела этого мужчину, как никогда и никого прежде.
— Этого достаточно.
С трудом очнувшись, она съежилась, как от удара. Непонятно, что было больнее — слышать эти бесстрастные слова или страдать от неутоленного желания.
Дэвид стоял в ярком солнечном свете, словно бронзовый греческий бог, величественный и хладнокровный. Его нисколько не трогали ее переживания, ибо, судя по всему, он был абсолютно спокоен.
Он начал расстегивать шорты. Сара в ожидании зажмурилась, но услышала всего лишь:
— Пойду поплаваю.
Когда она подняла голову, Дэвида уже не было рядом.
Сара окинула взглядом море и увидела, как он мощным кролем рассекает волны. Она встала и, дрожащими пальцами застегнув лифчик, кое-как запихнула вещи в пляжную сумку.
Лицо ее горело, но не от солнца. От стыда. Стыда и унижения. Без сомнения, Дэвиду наскучила эта пустая игра в брак, и он уже жалел, что согласился на ее условия. А нервозная реакция так называемой жены на самую невинную попытку сближения переполнила чашу его терпения, и он воспользовался возможностью показать, что ему ничего не стоит одержать над ней победу.
Так он и поступил, сделав вид, что не заметил ее возбуждения. Все это говорило о том, что он чувствует себя хозяином положения.
Она никогда не сможет простить ему это. И легкость, с которой ему удалось взять над ней верх, лишь добавит сил сопротивляться!
Вернувшись в белую одноэтажную виллу, Сара налила себе стакан свежего лимонного сока. Тревожное состояние не покидало ее, как будто кто-то мог выпрыгнуть из тени прохладной кухни и наброситься на нее.
Кто-то? Дэвид, конечно! Его прикосновения были нападением — коварным, невыносимо приятным, но все равно нападением!
Постепенно Саре удалось успокоиться.
Он, вероятно, все еще плавает. Или валяется на пляже. Необходимо любой ценой вновь установить между ними дистанцию. Однако подсознательно девушка понимала, что не сможет долго держать его на расстоянии. Да и он не всегда будет отступать в момент ее капитуляции. Ведь ему нужны дети.
Желание создать семью — единственное, что заставило этого человека жениться на ней. Он счел, что такая женщина, как Сара, сможет быть подходящей матерью для его детей, и акции «Торн Иншуранс» не сыграли здесь такой уж важной роли.
Еще недавно Саре казалось, что, делая ему предложение, она поступает правильно и разумно, но теперь вся эта идея выглядела унизительной. Похоже, выпутавшись из одного неприятного положения, она тут же угодила в другое, — причем куда более опасное.
Самообладание Дэвида всегда восхищало Сару, но сейчас она поняла, что это качество может обернуться бездушием и даже жестокостью.
Сегодняшняя сцена на пляже показала, что ему нетрудно завести ее так, что она сама предложит ему физическую близость. Саре всегда претила мысль о сексе без любви, и сейчас она испытывала отвращение к самой себе, понимая, что ее гложет неудовлетворенное желание. Сильный характер мужа и его умение владеть собой теперь раздражали и пугали.
Влетев в свою роскошную спальню, Сара сбросила купальник, в сердцах швырнула его в угол и залезла под душ. Она терла себя губкой так яростно, словно вместе с кремом хотела отмыть следы его прикосновений.
У них будут дети, от этого никуда не денешься. Но она страстно желала, чтобы они были сероглазыми и белокурыми, не унаследовав ни следа темной жестокой красоты Дэвида. Это будут ее дети! Она воспитает их по своему образу и подобию и сделает все, чтобы они принадлежали душой и телом только ей. Она не отдаст их отцу!
В кухне что-то звякнуло. Видимо, горничная вернулась с рынка и принялась готовить ужин.
Сара раздраженно захлопнула книгу. Она пыталась читать, сидя на террасе, но строчки прыгали у нее перед глазами.
Она встала, решительно вскинув голову, и прошла в арку, ведущую в ее комнату.
Через час ужин будет готов. Где же Дэвид? Она увидела в зеркало свое озабоченное лицо и отвернулась. Стоит ли тревожиться? Не так давно ее вовсе не волновало, чем он занят.
Нужно успокоиться и трезво оценить ситуацию. Да, Дэвид разбудил в ней желание. Ну и что? Ведь он — ее муж. Воспитанная в старых традициях, Сара всегда считала, что должна полюбить человека, прежде чем захотеть его близости. Но это было в теории. И если этот мужчина заставлял ее открывать в себе что-то, чего она раньше не знала, то это вовсе не означало, что нужно занимать круговую оборону.
Оставшись наедине, они были обречены узнавать друг друга. И теперь ей открылись новые стороны его характера. Этот человек самоуверенно показывал, что ему нетрудно вызвать в ней физическое влечение.
