Лора Грэхем - Твоя навеки
— Что ж, наверное, вы правы, и впредь я постараюсь быть более вежливым, — сказал он мягко.
Фэйт, ожидавшая, что сейчас на ее голову обрушатся все громы и молнии, так и замерла на пороге кухни с открытым ртом.
— В-вы… постараетесь? — спросила она полушепотом.
Мик сделал глоток кофе и невозмутимо заверил ее:
— Да, постараюсь. Не желаете травяного чаю? Я держу его на случай визита соседки, которая тоже ждет ребенка.
Фэйт, не чуя ног, шагнула в кухню. Она почувствовала себя оглушенной. Она ждала землетрясения, а получила в ответ спокойное понимание.
— Что за соседка?
— Наша с вами соседка, Мэнди Лэйерд. Она и ее муж живут сразу за вами.
— А-а!.. И когда она должна родить?
— Кажется, в мае. Чаю?
— Э-э… Да, пожалуйста. — Фэйт продвинулась вперед еще на шаг, все еще в изумлении от того, что на нее не кричат. — Э-э… Мик!..
— Слушаю?
— Вы… вы на меня не сердитесь?
Мик, наливавший чай из заварочного чайника, повернул голову.
— А какого, простите, черта, я должен на вас сердиться?
— Ну как же!.. — А действительно, почему он должен сердиться? Из-за того, что ей не понравился его тон и она об этом сказала вслух? Идиотская причина, если задуматься. Фэйт еще раз набралась духу. — Мне не нравится, когда меня называют леди. Вы… Вы говорите со мной так снисходительно, будто я ребенок. А я давно не ребенок.
Мик водрузил чайничек на плитку и зажег горелку:
— Видите-ли, все зависит от того, с какой стороны на это дело посмотреть, — медленно проговорил он. — Мне уже сорок лет, если вам интересно. Я видел такое, от чего иные седеют на глазах, и после этого ощущаю себя ровесником Мафусаила. Сколько бы вам ни было, в любом случае вы намного моложе меня.
Возразить было нечего, разве только то, что после нескольких лет совместной жизни с Фрэнком Уильямсом она чувствовала себя старухой.
Фэйт с любопытством проследила, как он двигается по кухне с ленивой грацией атлета, открывает ящики, заливает травяной чай кипятком. Казалось просто невозможным, что его огромные ручищи так ловко манипулируют такими хрупкими предметами, как фарфоровый чайничек.
Принимая от него чашку с чаем, Фэйт заглянула в черные, как обсидиан, глаза, и что-то в ней дрогнуло, по телу растеклось тепло, колени задрожали.
— Осторожнее. — Заметив, как трясутся ее руки, Мик отставил свою чашку в сторону. — Фэйт, что-то не так?
Что-то не так? Да, конечно. Она стоит недопустимо близко к мужчине, и, что самое страшное, происходит это по ее воле. И ее очень волнует, что произойдет, если он ее коснется, более того, ей хочется, чтобы он ее коснулся. Боже, неужели она снова даст себя провести? Да ни за что!
Чашка выпала из рук Фэйт и со звоном разбилась, чай разлился по полу. Фэйт стремглав выбежала из кухни.
Мик бросился было за ней, но тут же остановился. А-а, черт! К чему? Суть ее проблем ты в общих чертах знаешь, а влезать в них еще глубже просто глупо. Возьмите себя в руки, сэр, и займитесь своими делами, у вас их достаточно много. Вот так-то!
И тем не менее он все же чуть не побежал за ней. Черт бы побрал его сердобольность!
Словно приходя на помощь, зазвонил телефон. Появился подходящий предлог не догонять Фэйт и не мучить себя обвинениями в бесчувственности и мягкотелости одновременно.
— Доброе утро, Мик! — раздался в трубке хриплый низкий голос Натана Тэйта. — Я только что получил из Сан-Антонио досье на того парня. Ты наверняка в курсе. Расскажи-ка мне, с чего это вдруг ты заинтересовался человеком по имени Фрэнсис Уильямс? И что это за птица такая важная, если вместе с досье к нам изволил пожаловать полицейский из Техаса, ведущий его дело?..
От стука в дверь спальни Фэйт вздрогнула. Она выпрямилась и уселась в постели, инстинктивно прикрыв живот подушкой, как щитом. Она не была готова сейчас видеть Мика, но он, кажется, уже не оставлял ей выбора. Вот сейчас он ворвется, потребует объяснений — по праву потребует. А то и просто накричит на нее за разбитую чашку и залитый чаем пол. Фрэнк по крайней мере поступил бы именно так. А затем бы влепил ей такую затрещину, что она бы упала на пол, а он, расставив ноги и сложив руки на груди, спокойно наблюдал, как эта растеряха и неумеха подбирает перед ним на коленях черепки; глядишь, еще и пнул бы ее ногой. Пару раз именно так все и было, и с тех пор Фэйт больше всего на свете боялась что-нибудь уронить или разбить.
— Фэйт, мне нужно поговорить с вами, — крикнул Мик через дверь.
— Извините за чашку, — с дрожью в голосе проговорила она.
— Чашку? — Мик ошеломленно уставился на дверь. Он уже успел забыть про эту дурацкую чашку, хотя черепки еще валялись на кухонном полу. — К черту чашку! — нетерпеливо сказал он. — Не в этом дело. Фэйт, мне нужно поговорить. Могу я войти?
До нее, наконец, дошло, что у нее просят разрешения. Это было поразительно: Фрэнк давным-давно вломился бы в дверь, вдвойне разъяренный тем, что от него смеют закрываться.
— Заходите, — робко сказала она, но на всякий случай все же забилась в угол кровати, еще крепче прижав подушку к животу.
Мик с порога заметил это, но сейчас его занимали совсем другие вещи.
— Мне только что позвонил шеф. Вы, случаем, не знаете техасского полицейского по имени Гэррет Хэнкок?
Фэйт облегченно вздохнула.
— Да, конечно! Он… он помог мне. С ним что-то случилось? Он ранен?
— Нет, нет, успокойтесь, — поспешно заверил ее Мик. — Просто он хотел бы увидеть вас. Он сейчас в Вайоминге.
— Здесь? Но зачем? — Глаза Фэйт округлились. И вдруг до нее дошло. — Хэнкок был одним из тех, кто арестовывал Фрэнка. О, Боже, так Гэррет идет по следу, и значит…
— Нет, нет. — Мик машинально шагнул к кровати, чтобы успокоить женщину, но, увидев, как она вся сжалась, остановился. — Он здесь лишь потому, что вчера вечером я попросил прислать информацию о вашем муже. Полагаю, Хэнкок решил, что я наткнулся на след Фрэнка.
Фэйт уже не пыталась скрыть своего отчаяния, не пыталась взять себя в руки. Боже, до чего же она устала бояться, всегда и всего бояться!
Медленно, очень медленно Мик приблизился и сел на край кровати. Фэйт, раскрыв глаза, следила за его движениями. Сердце ее отчаянно стучало в груди. Одно неосторожное движение, и она вцепилась бы ему в волосы.
Но Мик Пэриш не сделал такого движения. Он сам не понимал, почему, но сейчас он считал своим долгом помочь этой женщине преодолеть страх, тем более что других добровольцев все равно рядом не было. Осознавая, что совершает очередную ошибку, Мик протянул руку и ласково дотронулся до плеча Фэйт. Затем, не обращая внимания на ее всхлипывания и протесты, он привлек ее к своей могучей груди и прижал к себе обеими руками.
