Эми Эндрюс - Медовый десерт
— К нам часто поступают с ножевыми ранениями, правда, обычно это не школьники. В Мельбурне есть свои злачные районы — криминальная обстановка в центре города достаточно напряженная. Перестрелки, поножовщина и прочее — не редкость.
Грейс кивнула. Она выросла здесь. Бандитские разборки были неотъемлемой частью жизни улиц Мельбурна на протяжении всей ее юности. А вот в Брисбене подобные случаи были скорее исключением из правила.
— Что происходит? — спросил Брент, нагнав их в реанимации. — Ты меня вызывала?
— Нет! — Грейс обернулась. — Не вызывала.
— Извините, это я, — сказала Эллен. — Могли возникнуть проблемы, и я подумала, чем больше рук, тем лучше.
Грейс был понятен смысл ее действий. Медсестра не знала, что Грейс год проработала в самом оживленном отделении скорой помощи в Чикаго и могла вскрыть грудную клетку с закрытыми глазами. Многие доктора с ее уровнем квалификации восприняли бы это как личное оскорбление, и она видела, что Эллен уже морально готовится отвечать за последствия. Однако Грейс понимала: медсестра просто решила перестраховаться.
— Конечно, вместе веселее, — подтвердила Грейс.
Брент улыбнулся ей. Грейс не спустила собак на Эллен, и он испытал облегчение. Многие из его коллег просто поперхнулись бы своим уязвленным самолюбием из-за предосторожности, проявленной медсестрой, однако Грейс приняла это как должное.
Это хороший знак. До сих пор он не знал, что она представляет собой как врач. Конечно, резюме у нее внушительное, но он никогда не видел ее в деле, не работал с ней бок о бок. Зачастую образ кандидатов, созданный ими на бумаге, совершенно не соответствовал реальности.
По своему опыту Брент знал: хороший врач — это не просто специалист, но еще и человек, умеющий работать в команде. А тех врачей, которые не признавали медсестер своими равными партнерами, он считал недальновидными.
Он был в восторге от того, что может наконец поработать вместе с Грейс. В конце концов, не об этом ли они мечтали двадцать лет назад? Жить, любить, смеяться, работать вместе. И хотя первые три пункта им выполнить не удалось, он был рад, что четвертое желание все-таки исполнилось. Наблюдать за доктором Грейс Перри станет истинным удовольствием.
Они поспешно облачались в желтые одноразовые халаты, подготавливали лекарства и инструменты, торопили операционную, готовили плевральную дренажную трубку и наборы для торакотомии.
— Займешься дыхательными путями или раной? — спросил Брент, когда отдаленный вой сирены возвестил о том, что машина скорой помощи вот-вот будет на месте.
— Раной, — ответила Грейс без колебаний. Сегодня ей нужно показать, чего она стоит, и это кратчайший путь.
Сирена зазвучала громче, и они поспешили навстречу машине скорой помощи. Брент первым добежал до черного хода и распахнул двери — санитар в окровавленных перчатках делал пациенту закрытый массаж сердца.
— Отключился секунд тридцать назад, — быстро произнес он.
Затем каталку быстро повезли в операционную, где врачи в доли секунды переложили истекающего кровью подростка на свою каталку.
— Готовьте первую отрицательную, быстро, — сказала Грейс.
Эллен тем временем продолжала делать закрытый массаж сердца, а другая медсестра подключала пациента к монитору.
— Интубационную трубку восьмого размера, — велел Брент медсестре, которая ассистировала ему.
— Прекратить массаж сердца, — сказал кто-то. Эллен остановилась, и все посмотрели на монитор.
Фибрилляция желудочков. Эллен возобновила попытки запустить сердце, а Брент произнес:
— Я готов. Надевайте на него кислородную маску.
— Мне нужно вскрыть грудную клетку, — сказала Грейс, убирая стетоскоп. Нож, очевидно, задел грудную аорту, а возможно, и сердце, так что времени было мало. — Вставляйте дренажную трубку.
— Введите адреналин и атропин, — скомандовал Брент.
Медсестра подтолкнула к ней открытую упаковку и протянула пару стерильных перчаток. Грейс просунула в перчатку одну руку, затем другую — так, будто последние пятнадцать лет работала хирургом.
— Спасибо, — сказала она. — Подготовите?
Эллен стала смазывать грудь пациента йодом.
— По-прежнему фибрилляция, — сказал Брент.
— Откачали литр через дренажную трубку, продолжаем, — объявил ординатор, когда кровь потекла в дренажный мешок.
— Давай, парень, держись, — произнесла Грейс, делая быстрый надрез.
Ее рука была тверда как камень, скальпель напоминал луч лазера, но где-то на задворках сознания вдруг родилась мысль о том, что она не знает его имени. А ведь она вот-вот засунет руку ему в грудь.
— Как его зовут? — спросила она, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Дин, — донеслось откуда-то сзади.
Дин. Звучит так невинно.
— Расширитель.
Рука Брента в перчатке протянула ей расширитель, и она закрепила его, после чего начала медленно поворачивать, разводя края раны и наблюдая, как постепенно открывается грудная полость. Из раны потекла кровь.
— Отсос!
— Видишь что-нибудь? — спросил Брент, заглядывая ей через плечо.
— Слишком много крови, — пробормотала она, действуя лишь на ощупь. Ее пальцы наткнулись на порез. — Есть, нашла — должно быть, повреждено правое предсердие.
— Наложишь шов?
Грейс кивнула, и Брент протянул ей иглу с нитью. Наконец, после сбора и отсоса крови, операционная зона очистилась, и теперь Грейс четко различала на поверхности сердца сильно сочащуюся рану.
— Передайте в операционную, что мы закончим через десять минут, — сказала она Эллен, искусно зашивая рану.
За этот шов она не получила бы премию «Вышивальщица года», но в ее деле главное не красота, а эффективность. Остальное доделают хирурги.
— Фибрилляция желудочков сохраняется, — произнес Брент, и все глаза обратились к монитору.
— Внутренняя дефибрилляция, — сказала Грейс.
Она сжимала сердце Дина двумя руками, пока Брент готовил электроды дефибриллятора.
— Держи, — сказал он, протягивая их ей. На вид они напоминали пару щипчиков для салата или ложки с длинными ручками. — Заряд — пятнадцать джоулей.
Грейс поместила электроды по бокам от сердечной мышцы Дина.
— Поехали.
Слабый электрический ток прошел через сердце. Грейс отыскала глазами монитор, не убирая электродов.
— Фибрилляция сохраняется.
— Еще раз, — скомандовала Грейс.
«Давай же, Дин! О чем же вы, дети, думаете, когда приносите ножи в школу?»
— Поехали.
Все затаили дыхание.
На этот раз зеленая загогулина изменила свой ритм. Он был медленным, но в целом нормальным, и Брент торжествующе объявил:
