Алена Любимова - Ирония любви
— Послушай, если ты собираешься меня поцеловать… — отрывисто начала я, — то не советую тебе этого делать…
— Почему? — шепотом спросил Саша.
Его лицо было так близко, что я могла сосчитать все веснушки на носу.
— Потому что я не хочу, чтобы ты меня целовал, — отчаянно затрясла головой я.
— Почему? — снова спросил он.
Взгляд его прозрачных голубых глаз манил и не отпускал. На секунду мне показалось, как в глубине этих глаз разгорается пожар, и это до смерти напугало меня. Кажется, Саша всерьез вознамерился поцеловать меня.
Схватив его руки за запястья, я попыталась оторвать их от своей талии, но Саша только сильнее сжал объятия. Внезапно я почувствовала себя в западне.
— Я хочу, чтобы ты отпустил меня, — твердо сказала я, глядя прямо в его глаза.
Немного помедлив, Саша с сожалением разжал руки и сунул их в карманы.
— Пожалуйста, если тебе так хочется…
— Больше никогда не делай этого, — менторским тоном сказала я, желая закрепить свою небольшую победу.
— Но почему? — спросил он. — Если ты не против, мы могли бы…
— Нет, не могли бы, — не дала договорить ему я. Следовало расставить все точки над «i», чтобы Саша не тешил себя напрасными надеждами, потому я решительно продолжила: — Я люблю другого мужчину, к тому же ты не в моем вкусе. Извини.
На Сашином лице не дрогнул ни один мускул. Спокойно выслушав меня, он беспечно пожал плечами и спросил:
— Значит, это ради него все эти свечи, палочки?..
Я мужественно кивнула.
— Жаль, — заметил он. — Что ж, Ксения, тогда всего хорошего. И постарайся впредь быть осторожнее…
И, развернувшись на сто восемьдесят градусов, Саша исчез за собственной дверью.
Поглазев еще немного на закрывшуюся дверь, я вошла в квартиру и включила в прихожей свет. То ли от потери крови, то ли от нервных переживаний меня невыносимо клонило в сон. Голова кружилась. Мне казалось, что я стою на палубе корабля, который раскачивается в разные стороны.
Я добрела до спальни и упала на кровать.
9
Спустя неделю я сделала первый долгожданный вывод: фэн-шуй работает! Свечи, ароматические палочки, розовые сердечки и статуэтка сделали свое дело — отчаянный сердцеед Лёня оказался сбит налету, как вражеский бомбардировщик. Теперь первым делом, придя на работу, Лёня бросался к кофеварке и варил для меня великолепный кофе. Это было сродни небольшому чуду и доводило меня до полного умиления.
Глядя, как он лихо управляется с кофеваркой, я не могла поверить собственным глазам. Неужели все оказалось так просто? Испорченный ковер, приступ аллергии и порез на запястье, который все еще меня беспокоил, не шли ни в какое сравнение с тем чувством, что я испытывала каждый раз, когда Лёня смотрел на меня задумчивым немигающим взглядом. Да я готова была отдать тысячу ковров, только бы он пореже отводил глаза.
К концу недели Лёня набрался смелости и решился пригласить меня на свидание. Выбрав момент, когда Нина вышла из кабинета, он подошел ко мне сзади, и неуловимым жестом обняв за плечо, положил передо мной на стол два билета в кино.
— Что делаешь сегодня вечером?
— Я? — удивилась я.
Почему-то я не ожидала от Лёни такой прыти. Мне думалось, что он еще какое-то время станет обхаживать меня издалека, а он, видимо, решил сразу переходить к делу.
— Ну конечно, ты, — немного снисходительно улыбнулся Лёня. Он знал, какое впечатление производили на меня его голос и взгляд, и умело пользовался этим.
— Сегодня вечером? — переспросила я, делая вид, что пытаюсь вспомнить, свободен ли у меня сегодняшний вечер. Лёня терпеливо ждал моего ответа, сопя прямо в ухо. Я решила не томить его. — Кажется, сегодня я свободна.
— Предлагаю сходить в кино, — сказал он и легонько стиснул мои плечи.
— В кино?
Я глупо моргала глазами и была на седьмом небе от счастья. Господи, я готова идти куда угодно, хоть на Голгофу лишь бы с Лёней.
— В кино, — нетерпеливо подтвердил он.
— Сто лет не была в кино, — доверительно сообщила я, нарочно медля с ответом.
— Значит, ты согласна?
— Да, — скромно ответила я, проглатывая победный вопль, готовый вырваться из горла.
— Отлично, тогда я заеду за тобой в восемь?
— Ага.
Чмокнув меня в щеку, Лёня сел за свой стол и послал мне оттуда влюбленный взгляд. Я счастливо улыбнулась в ответ, мысленно прикидывая, что надеть вечером. Мне хотелось сразить Лёню своей красотой, покорить обаянием, чтобы он больше не думал брыкаться, следовательно, нужно было выглядеть как можно лучше.
До конца дня ломая голову над этой проблемой, я решила облачиться в облегающую джинсовую юбку с золотым напылением, водолазку, подчеркивающую высокую грудь, и сапожки на шпильке, делающие ноги на пару сантиметров длиннее. Лёня должен быть покорен. Во всяком случае, я очень на это надеялась.
Едва часы пробили шесть, я вскочила из-за стола и рванула к выходу. Нужно было еще добраться до дому, принять душ, сделать вечерний макияж и переодеться, значит, следовало поторопиться.
В переполненном вагоне метро я думала о предстоящем вечере и томно вздыхала, вспоминая горячие взгляды, которые бросал на меня Лёня. Если женское чутье меня не подводит, уже сегодня он постарается затащить меня в постель. Я еще не решила, позволю ли ему сделать это. По всем законам жанра следовало немного поломаться, набивая себе цену, но мне были противны ложь и притворство в любом их проявлении, потому я решила действовать по обстоятельствам.
Подходя к подъезду, я заметила Сашино «БМВ» и машинально замедлила шаг, пытаясь заглянуть внутрь салона. Сквозь затемненное стекло мне не удалось разглядеть, в машине ли он сам, но почему-то я была уверена, что Саша внутри. Каким-то шестым чувством я поняла, что он смотрит на меня своим немигающим взглядом голубых глаз. Непроизвольно выпрямив спину, я медленно прошлась вдоль лакированного красного бока, покачивая бедрами, и скрылась в подъезде.
Где-то позади хлопнула дверца машины. Я подавила желание выглянуть и посмотреть, не Саша ли это вышел из «БМВ». В конце концов, мне не было до этого никакого дела. Если бы Саша горел желанием пообщаться со мной, он мог окликнуть меня…
Закрыв за собой тяжелую металлическую дверь, я немного постояла у почтовых ящиков, ожидая, что откроется дверь и Саша войдет в подъезд, но он не появился.
Меня это ужасно огорчило. Пожалуй, даже больше, чем я хотела бы себе в этом признаться. Мне хотелось, чтобы Саша спросил, как мои дела, но он, очевидно, не горел желанием это узнать.
Простояв на первом этаже минут пять, я поняла, что он не придет, и ощутила странное покалывание в груди.
