Кэтрин Гарбера - Владычица грез
— Да, нравится. У них особенная музыка.
— Ты знаешь, «Вайпер» — первая группа, с которой я подписал контракт. Могу достать тебе автограф, — предложил он, глупо ухмыляясь.
— Правда? Тогда у тебя есть шанс понравиться мне.
Адам от души рассмеялся, отчего ей стало хорошо на душе.
— Все девушки так говорят, — заметил он, — но едва получив автограф…
— Зачем ты пришел? Я хочу знать правду. Ведь я не похожа на тех, с кем ты обычно встречаешься.
— Думаю, мы уже обсуждали этот вопрос.
Грейс позавидовала его уравновешенности и хладнокровию в данной ситуации.
— Но я все-таки не понимаю. Создается впечатление, что это какой-то сон, и когда я проснусь, ты снова будешь обращаться со мной как с посторонним человеком.
— И я — герой твоего сна? — спросил Адам.
Грейс пожала плечами, боясь выдать себя, однако после недолгой паузы сказала:
— Да.
Адам подошел к ней.
— И как долго?
— Зачем тебе? Какая разница?
— Я хочу знать все твои тайны, — ответил он, остановившись всего в каком-нибудь дюйме от нее. Взяв девушку за подбородок и запрокинув ей голову, Адам целовал ее, придерживая пальцами затылок.
— А у тебя есть тайны, Адам?
— Они есть у всех.
Грейс не знала, достаточно ли она доверяет Адаму — ведь даже после того, как она провела чудесные мгновения у него в объятиях, она все еще не думала о нем как о реальном человеке. Он был всего лишь мечтой.
У настоящего Адама имелись проблемы и заботы, точно так же, как у нее. Что за тайны он скрывает, если постоянно что-то ищет, но никак не находит?
Внезапно Грейс поняла, что хочет стать хранительницей его тайн и найти способ понять этого непростого человека.
Но такого не может быть. Запретные желания не случайно бывают запретными. А отношения, построенные на лжи, всегда обречены.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Я не знаю, почему мы должны скрываться от всего мира, — возмутился он.
— Адам, прошу тебя. Я не хочу ни с кем делиться тем, к чему мы пришли вместе.
— Ладно, Грейс. Ради тебя.
Их голоса эхом раздавались в коридоре. Адам смотрел на нее сверху вниз, и она знала: в эти несколько минут между ними что-то произошло.
Из книги Стефани Грейс «Владычица Адама»Никогда еще хоккейный матч не приносил Адаму столько радости.
Они сидели вдвоем в роскошной ложе, заказанной Адамом. В ложе был бар с алкогольными напитками, обслуживаемый работником стадиона, и два телеэкрана, чтобы они могли не пропустить ни одного действия на площадке, видневшейся с высоты птичьего полета сквозь огромные окна эркера. Адам попросил настроить один из телевизоров на канал «Си-Эн-Эн», чтобы проследить, как проходит встреча лидера группы «Вайпер» Стивена Тейлора с Лари Кингом, у которого тем вечером был гостем.
— Мой отец был большим поклонником хоккея, — сказал Адам. — Мы ходили на каждый матч «Старс», даже если они играли не дома.
— Расскажи, каким он был. Я знаю, что он много занимался общественной работой и разработанная им в «Треммел-Боуэн» программа — одно из тех нововведений, которые реально выделяют нашу школу среди других.
Адам заметил, что Грейс никогда не забывает о школе и о своем долге перед ней.
— Отец был хорошим человеком. Моим старикам было уже за сорок и они уже были состоятельными людьми, когда у них появился я.
— Я этого не знала. Ты был избалованным ребенком?
— В какой-то степени. Но не в материальном отношении. — В двадцать пять лет Адам загнал воспоминания о своем детстве в дальний угол памяти и с тех пор боялся оглянуться назад и понять, что сам ввел себя в заблуждение, поверив, будто вся любовь, которой щедро одаривали его родители, была сплошным притворством.
— И у меня никогда не было много материальных ценностей, — тихо отозвалась Грейс.
— А ты — единственный ребенок? Я видел у тебя на каминной полке фотографии людей примерно твоего возраста и предположил, что это твои братья и сестры.
Она вспыхнула и отвернулась, потянувшись за своим стаканом с содовой, затем отпила большой глоток.
У Адама уже давно создалось впечатление, что с ней в детстве обращались не лучшим образом. Он чувствовал, что ключ к разгадке тайны этой женщины — ее прошлое.
— Скажи мне, — обратился он к ней, — это из-за тех снимков ты так покраснела?
Притянув Грейс к себе, Адам нагнулся и поцеловал ее. Затем провел большим пальцем по губам девушки. Дотрагиваться до нее стало для Адама необходимостью, болезненной страстью, которая теперь уже не отпускала его.
Грейс на мгновение уткнулась в его руку и, глубоко дыша, произнесла:
— Это фотографии… В общем, я нечасто проводила каникулы со своим отцом, и эти снимки — с другими людьми и их семьями.
Адам почувствовал, как будто его ударили в живот. В душе Грейс еще больше затаенных глубин, чем он мог себе представить, и он понятия не имел, как разобраться в них. И почему он хочет разобраться в этом — тоже.
А ответ был ясен. Просто Адаму хотелось быть ее героем, стать достойным ее грез.
Она глядела на него большими печальными глазами, ожидая, что он скажет.
— Ни у кого жизнь не бывает идеальной, как на картинке, — произнес наконец он, пытаясь этой фразой поделиться с Грейс тем, что понял в последние пятнадцать лет.
— Я и не хочу идеальной жизни, — возразила Грейс, отодвинувшись от него. — Мне надо в дамскую комнату, — сказала она.
Адам понял, что это всего лишь предлог, но тем не менее встал.
— Я покажу тебе, где она находится.
Грейс понимала, что просьба отвести ее в туалет выглядела неубедительно и прозрачно намекала на ее желание избежать разговора, но Адам вел себя слишком настойчиво, так что еще чуть-чуть — и она сдалась бы и поведала ему еще один свой секрет, обнажив душу.
Выйдя из дамской комнаты, Грейс огляделась по сторонам в поисках Адама. Она уже пошла в сторону ложи, когда почувствовала у себя на плече тяжелую ладонь.
— Я не отстану от тебя с вопросами насчет тех фотографий.
— Ты придаешь этому слишком большое значение. Честно говоря, дело того не стоит. У нас с группой учителей традиция — ужин за бутылочкой вина. Нас двенадцать человек, и мы по очереди организуем ужин в домашней обстановке. В прошлый раз мы собирались у меня, и кто-то высказался о том, что у меня нигде нет семейных фотографий.
— И ты выставила снимки других людей?
— Да. И с тех пор я ни разу не подумала, что у меня нет семейных фотографий, а у других они есть. Я не из тех, кто оглядывается назад.
— И при этом тебе так нужны корни?
