Кимберли Лэнг - Случайный флирт
Донован заложил руки за голову и уставился в потолок. В действительности связаться с Лорелеей, связаться вторично, было огромной глупостью. Он прекрасно это понимал, однако позволил своей маленькой головке принять решение.
Что же такое было в Лорелее, что превратило его в подростка, который еще никогда не прикасался к женщине? Потеря самоконтроля или блокировка высших функций мозга заставили его устыдиться настолько, что он не мог даже и подумать об этом. Не будет ли это сюрпризом для тех, кто любит писать эти «наиболее приемлемые» статьи, в которых Донован представлен как некий Казанова-креол?
— Вспомнил что-то забавное? — Голос Лорелеи был несколько хрипловатым.
Донован повернулся к ней и увидел, что ее глаза широко раскрыты и она наблюдает за ним.
— Ты чему-то улыбаешься.
— Да? Ты думаешь, это благодаря тебе?
Ее губы немного скривились.
— Если бы на твоем месте был бы кто-то другой… возможно.
— А теперь кто улыбается?
— О, я, несомненно. Это было очень приятно.
Искренность этого заявления заполнила его, поглотила полностью. Донован был рад, что уже успел перевернуться и теперь лежал не на спине. Лорелея потянулась, как кошка, выгнув спину, и Донован не смог оторвать взгляд от ее маленьких, но идеальной формы грудей. Сексуальное желание, подобно короткому замыканию, вспыхнуло у него в мозгу. Ее кожа, казалось, сияла в полумраке, изгибы тела призывали снова и снова исследовать их. Лорелея тихонько рассмеялась.
— Мне кажется, я должна поблагодарить тебя.
Эта фраза привлекла его внимание. Донован посмотрел на нее и улыбнулся.
— Рад служить вам, — церемонно ответил он.
Лорелея бросила на него сердитый взгляд, но за ним крылось не раздражение, а каприз.
— Я подразумевала удовлетворение моего любопытства.
— И оно, надеюсь, удовлетворено?
Лорелея снова потянулась, скорее всего чтобы подразнить его, и со вздохом шумно упала на кровать.
— Полностью удовлетворено. — Она засмеялась и откатилась на свою сторону кровати.
Теперь это уже была другая Лорелея. Она расслабилась. Она совсем не собиралась устраивать бурю. Это так необычно.
— Замечательно. А я беспокоился.
Лорелея фыркнула.
— Что-то я в этом сомневаюсь.
— Неудивительно.
Простыня, закрывавшая ее ноги, сдвинулась в сторону.
— Как только почувствую, что мои ноги окончательно пришли в норму, оденусь и вызову такси.
Это небрежное заявление было почему-то неприятно Доновану, но он не мог определить почему. Стараясь не показывать этого, он с самой развратной улыбкой, на какую был способен, сказал:
— Так скоро?
— Полагаю, пора. — Лорелея закусила нижнюю губу и, словно выжидая чего-то, посмотрела на скомканные простыни вокруг себя.
Вторая встреча с Лорелеей только подогрела его аппетит. Он не устал наслаждаться ее телом, изучать его, исследовать и не важно, насколько это безумно, Донован страстно желал, чтобы она оставалась там, где была сейчас. Боже милостивый, и когда же он успел проиграть битву головы с головкой? Лорелея ведь предлагала ему самый простой выход из данной ситуации, он должен был скакать от радости, ухватившись за него, подать ей платье и усадить в такси. Черт побери, он годами не приводил к себе женщин по той простой причине, что не знал, как заставить их потом уйти. Похоже, заставить Лорелею уйти, не составит проблемы. Она уже спускала ноги с кровати. Ее движения казались слегка натянутыми, а улыбка потеряла задор. Беззаботность, царившая всего несколько минут назад, казалось, испарилась полностью.
Лорелея потянулась за платьем, стараясь не встречаться с Донованом взглядом.
— Мне завтра рано вставать, у меня встреча, так что я лучше пойду домой.
Донован рассмеялся и бросил вопросительный взгляд на Лорелею.
— Никогда не думал, что этот предлог настолько наигранный.
У нее на лице отразился шок, хотя губы растянулись в улыбке. Она знала, что ее поймали на лжи, но он не дал ей возможности опровергнуть это.
Лорелея натянула платье и стала возиться с молнией, извиваясь, как человек-змея; у Донована даже плечо заболело, пока он следил за ее движениями. Он подошел, коснулся ее рук, и они опустились вдоль тела. Лорелея застыла…
Доновану очень хотелось просунуть руки ей под платье, но ограничился лишь тем, что коснулся бедер, погладил нижнюю часть спины большими пальцами. И ощутил едва уловимую дрожь, услышал, как она затаила дыхание.
Но оба не шевелились, несмотря на реальное ощутимое притяжение, подобное тому, как железо сопротивляется магниту, а небольшое пространство, которое оставалось между ними, казалось, вибрирует под его воздействием.
Застегни молнию. Вызови ей такси.
Но зачем?
Это зачем застало его врасплох. Почему он должен выставлять ее за дверь, как какую-то шлюху? Он действовал под влиянием того, что это сумасшествие. Безумие. Скверная идея.
Но теперь он мог сформулировать почему.
Они больше не дети, безграничная глупость давным-давно закончилась. Лорелея умная, яркая, бросающая вызов всем, просто потрясающая. И почему же в таком случае эта идея безумна? Донован не хотел жениться на ней, он просто хотел снова увлечь ее в постель. Почему они не могут получить от этого удовольствие?
— По крайней мере, можно я предложу тебе выпить что-нибудь или…
— Предлагать мне бокал следовало прежде, чем мы… — Она выразительно посмотрела на кровать, повернувшись к Доновану в профиль, и нервно сглотнула. — А теперь это вовсе не обязательно.
— Лорелея!
— Послушай, Донован… — Она обернулась к нему, отступила на шаг, разрывая электрическую нить, натянутую между ними. — Извини. Продолжай.
— Нет-нет. Предпочту уступить даме.
Лорелея провела руками по волосам, убирая с лица непослушные завитки.
— Я не хочу, чтобы ты думал, будто… Я хочу сказать, что я… — Она вздохнула и негрубо выругалась. — А что касается нынешней ситуации, думаю, нет ничего более неловкого, чем утро прошлого воскресенья.
— В таком случае плюнь на это.
— Я просто не хочу, чтобы ты думал, будто я считаю, что было… м-м-м… что-то.
Удивление, которое испытал Донован, должно быть, отразилось у него на лице, поскольку Лорелея поспешно продолжила:
— Это было здорово, правда, очень здорово, я просто не… ожидала ничего подобного от тебя, понятно? Это просто… было. Но это не… это не… Ну, сам понимаешь… Я не жду чего-то большего, чем было. И не считаю, что это может стать чем-то большим.
— Отдаю должное твоей искренности.
